Покрутив ногой в воздухе, Руа подумала, каково это – падать вниз, когда резкий окрик вернул ее в реальность.
–Слезай. Сейчас же.
Оглянувшись через плечо, Руа увидела Ренвика – он только перешагнул через порог и замер, сжав кулаки. Он смотрел на нее со смесью гнева и ужаса оттого, что она решила свесить ноги с балкона.
–Мне здесь хорошо,– ответила Руа.– Я не упаду.
–У тебя руки дрожат,– заметил Ренвик и оглядел ее покрытые мурашками руки. Он говорил и между делом расстегивал камзол:– Так ты спустишься или мне присоединиться к тебе на этой жердочке?
У него на щеках появились ямочки, и Руа, закатив глаза, перекинула ноги обратно на балкон. Она скользнула вниз, босые стопы вновь коснулись холодного камня.
–Туфли случайно упали,– сказала Руа и пожала плечами, проследив за взглядом Ренвика, уставившегося на ее ноги.
–Уверен, так и было.– Он подался к Руа, укутал ее в свой камзол, и ее тут же окружило тепло. Пальцы Ренвика задержались на лацкане, и Руа почувствовала запах вина в его дыхании, но отметила, что в нем нет кислого аромата чемерицы и кровохлебки. Он действительно отказался от яда. Это было еще одним ярким напоминанием о том, что даже Ренвик, который мог пасть жертвой своей тьмы – и у него были веские на то причины,– смог победить своих демонов. А Руа не могла и не знала почему.
Она заметила, что Ренвик все еще держался за камзол, а его глаза были прикованы к ее лицу. Когда Руа подняла свои, чтобы встретиться с ним взглядом, он улыбнулся.
–О чем ты думаешь?– прошептала Руа, уже зная ответ.
–Ты хочешь получить вежливый ответ или правду?– Ренвик ухмыльнулся, слегка наклонив голову, его губы были на расстоянии волоска от губ Руа.
–Правду. Всегда.
–Я думаю о том, чтобы прижать тебя к перилам.– Дыхание Ренвика коснулось ее щеки. Она смотрела на него, отчаянно желая, чтобы хоть что-то заполнило пустоту, которую она чувствовала внутри.
–Так сделай это.
Глаза Ренвика расширились, и он наконец отпустил лацкан, отступив на шаг.
–Нет.
–Почему нет?
–Думаешь, я не знаю, что ты делаешь?– Ренвик прикрыл глаза и перевел дыхание. Когда он открыл их, выражение его лица было отчаянным, уязвимым.– Думаешь, я не знаю, что ты наказываешь себя? Тем, что собираешься переспать со мной? А я знаю, ведь делаю точно так же. Я отравляю себя зельями, а ты делаешь это.– Он махнул рукой между ними.– Но это не то, кем я хочу быть для тебя. Не хочу быть лишь средством, благодаря которому ты сможешь отвлечься.
–Так что, во имя богов, ты хочешь от меня?– закричала Руа, не в силах сдерживаться.– Почему никак не можешь мне этого наконец сказать?
С нее хватит этих нелепых игр.
–Я хочу каждую часть тебя.– На этот раз в голосе Ренвика не было колебаний, ничто не сдерживало его.– Я хочу каждый прекрасный, темный уголок твоей души.
Руа перестала дышать. Он так и не ответил на ее признание в том, что был ей небезразличен,– там, на ледяных озерах. Он был одурманен своим зельем, но все же. А после этого они стали избегать друг друга. И Руа подумала, что он просто не желает ее привязанности. Но сейчас сердце сжалось в ее груди: Ренвик считал ее темную часть прекрасной? Он полагал, что эту пустоту не нужно заполнять или избавляться от нее?
Она сглотнула комок в горле и тряхнула головой, отказываясь слышать и принимать это.
Ренвик рвано вздохнул.
–Я буду ждать тебя – тебя и твою тьму.
Руа гневно взглянула на него:
–Тогда тебе придется ждать вечно.
Ренвик вновь окинул ее взглядом, и Руа не могла этого вынести. Он смотрел на нее так, словно она уже была целой, словно с ней все было в порядке, и она боялась, что если останется хоть на секунду дольше рядом с ним, то тоже начнет в это верить.
И она бросилась прочь, протиснувшись мимо Ренвика, но чужая рука остановила ее в дверном проеме. Пальцы сжались на плече, Руа посмотрела в изумрудные глаза. Ренвик выдержал ее взгляд и ответил искренне:
–Пусть вечно, если я буду рядом с тобой.
Глава двадцать четвертая
Руа уже собиралась свернуть за угол и направиться к своей комнате, когда услышала пьяные смешки. Она остановилась, выглянула в длинный полутемный коридор и заметила Бри и Дельту, хихикающих у двери Орлицы. Золотые глаза стражницы голодно смотрели на западную гостью. Затем она резко обхватила лицо Дельты и притянула к себе, увлекая в жгучий поцелуй. Дельта не теряла времени: она обхватила Бри за талию и впечатала в стену, прижавшись к ней мускулистым телом, а затем обвила руками шею. Дельта прервала их поцелуй только для того, чтобы пробормотать в раскрытые губы Бри: «Я скучала по тебе», а затем принялась шарить по двери в поисках ручки.
Ухмыляясь, Руа повернула в другую сторону – она хотела дать этим двоим немного времени, чтобы те наконец оказались в комнате, и не испортить момент. Она выбрала лестницу наугад и пошла вверх по узким каменным ступеням. Выглянув в окно, Руа поняла, что поднимается в одну из башен дворца. Она ступила в первый коридор, который оказался гостиной. Здесь были высокие сводчатые потолки и красные витражи, кожаные кресла стояли в небольших альковах, а в дальнем конце комнаты возвышался алтарь. Перед ним виднелась коленопреклоненная фигура.
Взглянув на одинокого сереброволосого мужчину, Руа поняла, кому предназначался этот алтарь. Она на цыпочках подошла к Берну, боясь потревожить его молитву. Алтарь был уставлен свечами, белый воск застыл лужицами на деревянной поверхности. Свечи были разной формы и высоты, но Руа знала, сколько их будет: двадцать восемь, по одной на каждый год жизни ее брата, Раффиела. Позади алтаря была натянута веревка, перекинутая через два шеста. Она прогибалась под тяжестью пунцовых лент и букетов засушенных белых цветов. За ленточной беседкой виднелось еще одно высокое витражное окно, вглядывающееся в предрассветный мрак, окутавший город.
Сердце вновь заколотилось, стоило Руа взглянуть на двадцать восемь свечей – на девять больше, чем стояло бы на ее собственном алтаре, если бы она упала с того балкона. Рядом со свечами располагалась плетеная корзина, до краев заполненная записками и рисунками. Алтарь Раффиела часто посещали, а его самого до сих пор любили.
Горло Руа сдавило, словно удавкой. Она только и делала, что отталкивала брата. Может, злилась на него, или на весь мир, или просто на себя… но этот гнев мешал ей узнать его получше. Он пытался поговорить с ней. Раффиел посещал селения ведьм, когда мог, постоянно подвергая себя опасности, отправляясь в поход на северо-восток Высоких гор. Он должен был оставаться на месте, собирать войска и спасать беженцев, но он все равно находил время для Руа.
Ее глаза наполнились слезами: когда он приходил, она хмурилась и обнимала его мимолетно, как Реми. А теперь он ушел навсегда, и она не могла вернуть ничего из того, что было. Она никогда не сможет заключить его в теплые, искренние объятия, как Орлы обнимали Реми. Руа знала, что это заставило бы его улыбнуться. Она хотела, чтобы Раффиел знал: она любит его.
