—Так. Ладно. Японяла. Увас наборту спрятано что-то такое, очём мынезнаем? Ивыхотите убедить нас, что ничего нет, честно пройдя эту проверку? Так?
Насамом деле, Снежана попала пальцем внебо. Наборту действительно было нечто, очём знать никому неследовало— Алтарь рода Разумовских. Который яспрятал втой самой аппаратной, где размещались бортовые вычислители иподключённый кним мозг Слуги Древних.
Вто, что кто-то туда полезет, янеочень верил. Нодаже если быэто случилось— замаскировал всё непотребное настолько надёжно икачественно, что без специальных приборов исерьёзного исследования никто ничего бынепонял.
Поэтому проверки янисколько небоялся. Ивответ напретензию Снежаны только усмехнулся.
—Яопущу тот момент, что высчитаете себя вкурсе всего, что находится нанашем борту, ичто считаете себя вправе получать такого рода информацию… Хотя обычно такие вещи называются несамым приятным словом «шпионаж», ивсячески порицаются, если ненаказываются.
—Наше присутствие наборту было обязательным условием…
—Нонето, что выбудете совать свой нос вовсё подряд.
—Ну, знаешь, Темнозар…
—Неспорь, Снежана. Кчему все эти танцы вокруг ипопытки изображать благопристойность? Все ивсё прекрасно понимают. Так что— давай лучше прямо, без обиняков. Исразу оделе. Находясь наборту, выконтролировали нас, чтобы мынеподвели ваш род какими-нибудь необдуманными действиями, например— чтобы мынерешились сбежать, оставив вас одних расхлёбывать заваренную кашу. Параллельно выстарались получше изучить нас, понять, начто мыспособны, возможно— втереться вдоверие. Мысосвоей стороны всё это понимали ипринимали правила игры, позволяя вам всё это… Вопределённых границах.
—И… Кчему тыэто всё сейчас говоришь?
—Исключительно ктому, что наше терпение имеет пределы.
Снежана откинулась насвоём кресле, сложила руки наколенях имолча уставилась наменя. Выражение еёлица было почти таким жесложнопередаваемым, как удавешнего офицера таможенной службы.
Наконец, она отмерла ипротянула, одновременно покачав головой.
—Нутыинаглец, Темнозар. Нутыинаглец…
—Иснова повторюсь: отнюдь.
—Авот инет. Тебе неприходило вголову, что нашему терпению тоже есть предел? Ичто всё то, что тытворил итворишь… Несколько выходит зарамки? Например, тот погром, который выустроили впоместье Рыжовых…
—Непонимаю, очём тыговоришь.
—Нет. Прекрасно тывсё понимаешь… Но, кажется, непонимаешь, как мышли вам навстречу всё это время исколь многое вам позволяли. Наверное, чтобы понял, придётся показать, что может быть иначе…
—Покажешь. Без сомнений, покажешь. Асейчас, корабль вашей таможенной службы как раз состыковался снами… Прошу прощения— ноясхожу встретить офицеров. Как… Самый старший наборту.
Снежана явно хотела что-то возразить, номахнула рукой икак-то вдруг расслабилась.
—Делай что хочешь, Темнозар. Вконце концов, моя миссия выполнена. Могу наконец заняться своими делами ипозволить отцу разбираться вовсём этом бардаке дальше… Нояему всё расскажу. Всё-всё, всамых мельчайших подробностях. Несомневайся.
—Нисекунды несомневался,— это ясказал уже стоя вполоборота упредупредительно раскрывшихся передо мной автоматических створок. Ишутливо поклонившись, вышел прочь.
Встретив таможенников увнутреннего люка шлюза, янесколько часов ходил сними покораблю, услужливо показывая всё, что они требовали. Таможенники— нетот офицер, скем ясвязывался вначале, адругие— смотрели наменя ссильным подозрением. Имтакое рвение смоей стороны казалось сомнительным, даипришли кое-какие сообщения отСнежаны— видимо, девушка просила ихбыть особо пристрастными. Потому всё проверялось судвоенной тщательностью, инадосмотр ушло времени гораздо больше, чем вообще можно было предполагать. Но, ожидаемо, ничего предосудительного наборту никто ненашёл.
Проводив делегацию, вернулся намостик.
Там непокидавшая его Снежана безапелляционно заявила, что мыдолжны сесть прямо напланету, икак можно скорее. Возражать нестал, тем более ятак ирассчитывал, что дальше как минимум без аудиенции уПеровского мынеполетим.
«Косатка» опустилась натерритории одного изобслуживающих столицу космических портов.
Яромира всё это время кидала наменя задумчивые взгляды, ноозвучить свои сомнения нерешалась.
После приземления девушки, все втроём, пошли собираться— сделать это заранее почему-то неудосужились. Аррак уже давно удалился вотведённый для него отсек, вновь погрузившись всвою машинерию. Икак-то так получилось, что мысХосе остались вдвоём.
Воспользовался этим, чтобы похвалить юнгу, признав его успехи.
—Хосе. Тыбольшой молодец! Уже уверенно справляешься совсем сам… Ядаже невмешивался ниразу.
—Язнаю, сеньор. Спасибо вам заэто!
—Думаю, ещё год-другой такой практики, ибудешь настоящим космическим волком. Которому всё нипочём.
Наэтих словах юнга потупился.
Нечувствуй ятак хорошо людей— возможно, инеобратил бывнимания. Ноупарня явно было что-то науме.
—Вчем дело, Хосе? Что-то случилось?
—Хочу вХрам Вечности. Сразу нанесколько лет.
Вответ только присвистнул.
—Нет-нет, непрямо сейчас! Яподожду, пока спасём Иву… Итолько потом.
—Хорошо подумал?
—Нуда, сеньор. Акакие варианты? Ксожалению, других путей невижу. Настанции, откуда яродом, никогда небыло Храма Вечности. Небыло его ивовсей системе. Если бынеэто— насколько всё было проще! Несколько дней работаешь, потом несколько проводишь там, ивитоге взрослеешь незаметно— выпадаешь изжизни только совсем ненадолго, как будто спать ложишься, или как будто уезжаешь. Нонет. Увы, мне неповезло… Что народной станции небыло такой возможности, что потом. Всегда вкосмосе, всегда некогда, всегда много срочной работы… Кому нужен юнга, который целыми днями, или даже дольше, пропадает вне нашей реальности, невыполняя свои обязанности? Вот иполучается, что мой реальный возраст намного лет больше биологического. Амне надоело быть пацаном. Надоели эти дурацкие гормоны, которые мешают думать здраво. Надоело тело, которое застыло науровне развития подростка идальше нерастёт. Поэтому ятвёрдо решил. Готов нанесколько стандартных лет исчезнуть изэтой жизни, чтобы вернуться повзрослевшим. Это решение полностью осознанное ивзвешенное, ядумал долго. Вам-то, теням, наших проблем непонять…
—Отчего же. Всё мыпонимаем. И… Делай, что считаешь нужным. Мынивкоем случае неможем тебя порицать. Ялично тебя полностью поддерживаю. Когда вернёшься изХрама, буду так жерад тебе, как исейчас. Работа, помощь, информация— получишь всё, что будет надо.
—Правда?
—Абсолютная,— ядаже экран сэмоций снял, чтобы юнга убедился вмоей откровенности.— Только, Хосе, давай сначала снасущными проблемами разберёмся…
—Обязательно, сеньор! Конечно, конечно же! Яжеговорю, пока Иву неспасём— считаю себя невправе уходить!
