Пословам Снежаны, вся эта штуковина была изобретением какого-то известного композитора, имевшего достаточно средств для найма нужных мастеров иматериального воплощения задумки. Причём, хотя явидел подобное впервые, робот-оркестр являлся лишь одним измножества подобных, созданных разными людьми, инетолько, всамых разных концах обитаемого мира. Все они были уникальны иотличались друг отдруга довольно значительно, поэтому регулярно гастролировали позвёздным системам, позволяя знатокам насладиться особенностями звучания.
Когда мывошли внашу ложу, оркестр «разыгрывался».
Безусловно, извлекаемые имзвуки были действительно приятны для уха… Нонеэто занимало меня больше всего.
Главное— то, что вокруг собрались десятки идаже сотни тех, кто имел вес вместном обществе. Это были как тени, так исамые обычные люди, просто занимающие какие-то ключевые посты. Всех ихяснимал накамеры врежиме реального времени, ипусть незапоминил ниимён, нилиц почти никого изпредставленных мне, записи старательно сохранял накоммуникатор, чтобы потом при необходимости иметь возможность воспользоваться ими. Как минимум— скинуть аналитикам Струева, чтобы уже они разбирались, кто там под ручку скем ходит, кто кому улыбается, что это может значить икак это можно использовать.
Всё, что было доступно моим многочисленным искусственным глазам, итак исправно писалось. Поидее, ямог бывообще необращать ниначто вокруг внимания идаже без всяких потерь для дела задремать… Номне самому было любопытно наблюдать запроисходящим вокруг.
Например, вложе прямо напротив сидел икурил трубку мужчина, устроившись, как ия, вовтором ряду. Судя потому, что никто неделал ему замечаний, ипотому, что оннаходился всвоей ложе один-одинёшенек— мужчина небыл стеснён всредствах инаверняка занимал немалый вес вобществе. Вфойе иперед входом мыневстречались, носевшая рядом сомной Снежана приветственно махнула ему рукой, иятоже посчитал залучшее кивнуть этому типу.
Встороне отнего несколько симпатичных девушек изо всех сил старались привлечь внимание вновь увлёкшегося своим коммуникатором Стояна. Ноонихуупор невидел, иявно очень этим фактом этих дам расстраивал.
Ещё одну ложу занимали целиком иполностью местные военные, которых выдавала выправка. Они смотрелись серди великосветской публики несколько инородно исами смотрели посторонам сзаметным скепсисом, некоторым высокомерием, ичуть-чуть— рассеянностью. Наверняка так жесмотрел быиясам, если быхуже владел собой.
Уодного изкомпании была ссобой фляга ииногда, когда думали, что ихникто невидит, они передавали еёпокругу ипоочереди быстро прикладывались кней.
Втожевремя внизу, впартере, где были места для публики попроще, произошёл какой-то конфликт, имассивный усатый тип вызывал какого-то очкарика надуэль. Анаверху, спрятавшись забортиком одной излож для технического персонала, молодой человек уже практически успел избавить отодежды ещё более молодую девушку, судя поваляющемуся рядом форменному платью— гардеробщицу изтеатральной обслуги…
Так что— жизнь вокруг кипела вовсём своём многообразии.
Сидящая рядом сомной Снежана покачивая красивой ножкой, время отвремени бросая наменя выразительные взгляды. Аявсё так жеизображал, что дремлю ининачто необращаю внимания.
Наконец прозвенел последний звонок, свет погас, голографические занавеси разъехались встороны— иоказалось, что над сценой располагается зона антигравитации, наполненная медленно кружащимися вожидании балеринами гравитационного театра.
Грянула музыка, девушки пришли вдвижение, начали выполнять сложнейшие фигуры, перемещаясь вовсех плоскостях одновременно. Это было иправда красиво.
Ядаже сначала приоткрыл глаза, апотом ивовсе подался вперёд, всматриваясь ивслушиваясь впроисходящее. Всё-таки, камеры камерами, асобственные глаза ничто незаменит.
Снежана победоносно взмахнула вмою сторону ресницами. Мол, яжеговорила… Нояеёпроигнорировал. Пусть радуется, что смогла таки приобщить «ирийского варвара» ккультуре.
Правда отмузыки, как быона нибыла хороша, яскоро начал уставать— всё-таки, надо иметь определённую привычку, чтобы слушать такое напротяжении долгоговремени. Вот навьющихся игнущихся под немыслимыми углами балерин мог быглядеть, наверное, вечность.
Когда Стоян соскучающим лицом встал инаправился квыходу изложи, яеле сдержался, чтобы неподдеть его натему того, кто изнас неспособный воспринимать высокое искусство варвар. Нонестал этого делать. Только проследил спомощью одной-единственной доступной мне камеры вконце коридора затем, как онпрошествовал дотуалета.
Всё это натолкнуло меня намысль.
—Схожу-ка ятоже доветра…— наклонился кСнежане, объясняя свои дальнейшие действия.
Девушка медленно кивнула, посмотрев наменя снекоторым подозрением.
—Тыженезамоим братом?
—Нет-нет, что ты! Нехотел бысним встречаться.
—Смотри, Темнозар. Тыобещал себя хорошо вести.
—Япомню. Честно, даненужен онмне.
—Хорошо… Стоян пошёл втот туалет, что направо. Слева тоже есть. Если тыдействительно нехочешь…
—Действительно нехочу. Спасибо! Именно налево яипойду.
Покинув ложу, ядействительно свернул внаправлении нектому отхожему месту, вкотором скрылся Стоян. Нонедошёл— наполпути будто заинтересовался лепниной настене. Замедлился, потом остановился, потом сделал шаг всторону… И, частично оказавшись вмертвой зоне камер, коснулся одного изпрячущихся под элементами декора технических кабелей.
После этого действовал постандартной схеме. Прослушивание, дешифровка… Подмена собой одного изабонентов… Внедрение собственного кода… Иуже скоро взащищённой сети театра появился мой вирус, готовый распространяться дальше изаражать всё, докуда сумеет дотянуться.
После этого я, наконец, отлип отзаветной стены ипродолжил идти вперёд. Задержался ещё пару раз, сбивая столку возможных наблюдателей ирассматривая некоторые действительно интересные образчики мастерства местных скульпторов ихудожников, нобольше ничего предосудительного неделал.
Вернее, всё теперь делалось само. Например, какие-то секунды спустя яполучил доступ ккуда большему количеству камер. Втом числе, например, установленных впомещениях туалетов— хотя, казалось бы, втаких местах ихбыть недолжно.
Так что ячестно зашёл задверь сбольшой надписью «М» исобрался было расстёгивать брюки, чтобы ужточно ниукого невызывать подозрений…
Новдруг моё внимание привлекала картинка скамер, расположенных всоседнем туалете— втом самом, куда зашёл незадолго доэтого Стоян.
Перегородка, отделяющая отдельные кабинки, буквально рухнула вперёд, ломаясь. Аследом заней, наружу, шагнул самый настоящий демон.
Огромный, вполтора человеческих роста, очень широкоплечий имассивный. Красная кожа, мощные мускулы, рога, характерно хищные черты толиморды, толилица, пылающие адским пламенем глаза…
Одежды наэтом монстре небыло, если несчитать болтающегося нашее золотого галстука.
