Я сижу за столом в ординаторской и пытаюсь по-быстрому утолить голод чашкой кофе, Александр ждет меня через десять минут на обход. Женщины разговаривают так громко, что не услышать их просто невозможно.
- Я считаю так: если государство обворовываешь, нужно минимум лет на двадцать в тюрьму отправлять.
- Какая тюрьма? У них там все куплено. Вот увидишь, шороху наделают, кому надо заплатят и выпустят этого Железнова. Скажут, что ошиблись. Или доказательств недостаточно. В первый раз что ли?
Я резко поворачиваюсь к ним. Замираю с чашкой, которую так и не донесла до губ.
- Простите, вы сейчас сказали Железнова? Арестовали Дамира Железнова? - переспрашиваю, а у самой все внутри переворачивается от волнения и сердце стучит так бешено, что мне бы присесть и валерьянки выпить вместо кофе.
- Да, все паблики этими новостями засыпали. Знаешь его что ли?
- Да, - киваю, потом быстро исправляюсь :
- То есть - нет. Простите.
И вылетаю из ординаторской пулей. На пустой лестничной клетке прислоняюсь к подоконнику, дрожащими руками достаю из кармана халата телефон. Не с первого раза удается набрать Дамира, слишком сильно нервничаю.
Абонент недоступен.
Открываю новости. Пробегаюсь по строчкам, фотографиям. Это Дамир. Мой Дамир. Не может быть такого! Дамир и так миллионер, ему не зачем проворачивать схемы для того, чтобы отмыть из бюджета несколько жалких миллионов. Он не такой!
Не могу найти себе места, совершенно не знаю что делать в такой ситуации. Нужно набрать отца. Точно. Он знает людей из окружения Дамира и может узнать что-то.
Отец берет трубку только после третьего звонка. Отвечает резко, без приветствий:
- Да, Аврора! Говори быстро, я занят.
- Папа, это правда? Дамира арестовали? Ты что-то знаешь? - с трудом сдерживаю слезы. Ни о чем другом думать не могу.
- Аврора, дочь, - немного смягчается голос отца. - Не переживай за это, хорошо? Дамир взрослый мужчина и в состоянии решить любые проблемы.
- Как не переживать? Как не переживать, пап? - вскрикиваю истерично. - Ему угрожает реальный срок? Его отпустят?
- Его адвокаты уже работают. Успокойся и займись своими делами. Это то, о чем я тебе много раз твердил: если хочешь быть с таким мужчиной как Дамир, тебе следует быть готовой ко всему.
- Ну, спасибо за поддержку, отец, - хмыкаю я.
- Прости. Знаю, тебе сейчас не легко. Но не стоит устраивать трагедии, хорошо? С твоим Дамиром ничего не случится, он просто дорогу перешел одному человеку, вот они друг друга и пытаются обыграть. Посидит пару дней в СИЗО и отпустят.
- Хорошо. Спасибо, папа. Как думаешь, я могу его увидеть?
- Аврора, прошу тебя, не суйся в это дело. Езжай домой, если будут новости я тебе сообщу. Мне нужно идти.
- Позвони мне сразу же как узнаешь что-то, обязательно позвони!
Отец сбрасывает звонок, я же сажусь на корточки, пытаясь не думать о плохом. Не знаю сколько сижу так, но меня от мыслей отрывает голос медсестры:
- Богданова, тебя там Коваленко обыскался, а ты здесь расселась. Бегом давай к нему, он уже обход начал.
- Да, сейчас, - с трудом сглатываю подступивший к горлу ком, стираю с глаз слезы и принимаюсь за работу, несмотря на то что очень сильно хочется домой. Зарыться под одеяло и ждать новостей.
Глава 30
Я стою перед огромными мрачными воротами, сердце в груди колотится от страха, тревоги и предвкушения встречи.
Дамиру выбрали меру пресечения, слушание прошло слишком быстро и теперь его адвокаты готовят апелляцию.
Прошло всего несколько долгих дней с момента его ареста, но по ощущениям - целая вечность. Все это время я действовала на автомате: проснулась, поехала на работу, безучастно следовала наставлениям Александра и боролась с чувством беспомощности. Ночью сон не шел, мама просила, чтобы я осталась у них, переживая за меня, но мне просто хотелось побыть наедине с собой в ожидании хоть каких-то новостей. Которых было ничтожно мало и ни одна из них не давала надежды на то, что все закончится очень скоро.
Пройдя через многочисленные коридоры за мужчиной в форме, я наконец-то оказываюсь перед дверью, за которой находится Дамир. О нашей встрече договорился его адвокат. Дамир был против, отец был против, все были против того, чтобы я шла сюда и встречалась с Железновым, но мне это очень нужно было. Я слезно умоляла отца и Леонида позволить хоть на пять минут увидеться с ним. Знаю, в какой-то мере это безумно глупо, но у меня сердце на куски разрывается, меня тянет к нему, хочу хоть на мгновенье его увидеть.
Толкаю дверь и натыкаюсь на взгляд любимых глаз. Дамир в наручниках, но выглядит опрятно, кажется, даже побриться успел. Но несмотря на это, слезы наворачиваются на глазах, а ноги прирастают к полу.
- Дамир, - шепчу, чувствуя, как его имя застревает в горле.
Он смотрит на меня с такой нежностью и уверенностью в глазах, что чувство безусловной любви смешалось с беспомощностью перед ситуацией. Дамир крепко сжимает руки в наручниках, при этом на его губах растянулась мягкая улыбка, направленная мне.
- Ты как, котенок? Соскучилась? - спрашивает, а я задыхаюсь от нахлынувших эмоций.
- Я не могу поверить, что это происходит в реальности, - тихо шепчу я, пытаясь сдержать слезы, чтобы не показывать свою слабость. Иду к нему, обнимаю крепко. Не могу оторваться от него, не могу надышаться им.
Дверь закрывается, но наедине нас не оставляют. Приходится общаться при свидетелях, пытаясь сдерживать эмоции.
- Аврора, - его голос звучит решительно, - я обещаю, что это закончится быстро. Не стоит волноваться, хорошо? Пообещай, что не будешь убиваться и накручивать себя.
Я отстраняюсь от него, заглядываю ему в глаза.
- Как я могу не волноваться, Дамир? Я чуть с ума не сошла за эти дни. Тебя ведь отпустят, да?
Он переводит взгляд мне за спину. На мужчину в форме. Понимаю, что говорить открыто при нем не может.
- Могу я попросить тебя присмотреть за бабушкой? Знаю, она повела себя не лучшим образом при вашей первой встрече, но...
- Я все понимаю, Дамир, я наведаюсь к ней и попытаюсь ее успокоить. Хотя скорее мы вместе начнем реветь и придумывать худшие варианты развития событий, - усмехаюсь сквозь слезы.
Мне так хочется закрыть глаза, потом открыть и узнать, что это всего лишь сон. Повторяю себе, что Дамир из любой ситуации выкрутится сможет, но и в то же время безумно страшно за него. За нас. Я не смогу пережить, если его посадят. Это, наверное, еще хуже, чем когда он на другой женился.
Мои слезы неудержимо потекли, и я не стала скрывать свои чувства.
Дамир мягко касается моего лица пальцами, стирает слезы, стараясь успокоить.
