И ещё… над гаражом обнаружили камеру. И эта камера была установлена не его людьми…
А это значило одно: некто уже знает о Вере.
Завтра вечером он с Верой будет ночевать в другом месте…
—Твою мать!— выругался мужчина, когда на втором этаже раздался грохот и звон стекла.— только не говори, что ты разбила окно!
Оказавшись возле её комнаты через несколько секунд, Виктор открыл дверь и замер на пороге.
Она и правда это сделала…
Сумасшедшая.
—Вера?!— зашёл в комнату, громко произнося её имя. В комнате девушки не было. Беспокойство мелкой колючей крошкой саднило в глотке. Желудок сжался, а тишина в это время заполнила спальню. Тишина, нарушаемая только шумом раздуваемых ветром штор.
Дверь в ванную была приоткрыта и он тут же направился туда. Там даже свет не горел. Он увидел её силуэт. Напротив зеркала, Вера стояла к нему спиной. Её плечи тряслись.
—Я порезалась,— её голос дрожал.— Сильно, кажется.
Виктор включил свет и девушка в ту же секунду зажмурилась. Опустила голову, продолжая трястись.
—Тебе полегчало?— спросил, приближаясь к ней со спины и мягко цепляя её локоть, чтобы развернуть к себе.
—Нет,— упрямо. Но при этом даже не глядя на него.
Он посмотрел на её руки. С одной из них капала кровь. На край умывальника и на пол прямо им под ноги. Сильно. Порез был глубокий и длинный от мизинца и до большого пальца, рассекая всю ладонь по диагонали.
Виктор открыл кран и засунул её руку под холодную воду. Скрипнул зубами, смывая кровь и прижимая свою ладонь к её.
—И чего ты этим добилась?— недовольно спросил, глядя на неё в отражении зеркала.
Вера молчала. Поджав губы, тихо всхлипывала. А он только сейчас заметил, что пришёл к ней на своих двух. И даже боли не заметил.
—Больно,— проговорила, не отрывая взгляд от его пальцев, мягко стискивающих её руку.
Кажется, внутри неё смешалось всё: обида, боль, злость, страх. Ненависть. Огромный сгусток из эмоций, готовый разорвать её на части.
—Это ещё не больно, Вера,— прошептал, пытаясь вспомнить, если ли в его комнате аптечка. А после добавил: — сегодня ты спишь со мной.
Глава 15
Запястья болели. Вера была уверена, что на них останутся следы. Металл впивался в нежную кожу, и руки медленно начинали неметь.
Успокоилась ли она? Пожалуй…
Всё ещё тяжело дышала, глядя исподлобья на то, как Виктор расхаживал по комнате, нервно взъерошивая тёмные волосы на голове, и временами поглядывая на беззащитную, но обезвреженную девушку.
Подошёл к зеркалу и посмотрел на своё разбитое лицо. Нет, даже не разбитое, а покромсанное. Яркая борозда от кончика брови тянулась вниз до линии нижней челюсти. Произведение искусства, оставленное каблуком её туфли. Это ж надо было додуматься?!
Ему повезло, что она не оставила его без глаза. Или, например, не попала в висок. Хотя, он уверен, что целилась Вера именно туда.
И она ещё его считает опасным?!
Усмехнувшись самому себе, мужчина покачал головой и перевёл тяжёлый взгляд на Веру. Она едва не дышала огнём. Косилась на него, яростно раздувая ноздри, и постоянно дёргая руками, которые ему пришлось заковать в наручники и пристегнуть к изголовью своей кровати.
По её правой руке кровавая дорожка спускалась ниже. Стекала в рукав её кофты, прячась под плотной тканью.
—Ну?— он повернулся к девушке лицом,— руку твою в порядок приводить будем?
—Иди к чёрту!— выплюнула, злобно дырявя его переносицу.
—Откуда такая истерика? С таким поведением ты ещё долго будешь сидеть в наручниках.
—Думаешь, я не могу постоять за себя?— дёрнула головой в попытке стряхнуть упавшие на лицо пряди,— считаешь, что можешь вот так распоряжаться людьми?
—Считаю, что несу за тебя ответственность. Думаешь, если отпущу тебя с концами, то это обеспечит тебе безопасность?— Виктор подошёл к кровати и сел на край, опасаясь, что девушка снова начнёт бойню. Ногами.
—Мне не нужна твоя защита! Кто меня защитит от тебя?!
—Разве я дал повод, считать меня опасным для тебя? Я хоть раз причинил тебе вред? Плохо относился?
—Разве не ты чуть не задушил меня?
—Это была вынужденная мера.— Виктор пожал плечами,— иначе ты бы натворила глупостей.
Поджав губы, она отвела взгляд. Вынужденная мера… ну, конечно…
—Вера,— вздохнув, он совсем немного придвинулся ближе,— послушай… я не могу рассказать тебе всего. Просто пойми, что сейчас не лучшее время для подвигов. Есть люди, которые хотят навредить мне. И ты, к сожалению, можешь стать разменной монетой в этой грязной игре.— он осторожно сместил руку, почти касаясь пальцами её ноги,— поэтому будет лучше, если ты сейчас меня послушаешь.
Вера посмотрела на Виктора. Кажется, её взгляд стал немного спокойнее. Морщинки на лбу разгладились, а губы, наконец, расслабились.
—Элитный алкоголь, говоришь?— горькая усмешка была весьма кстати.
—И это тоже…— кончиками пальцев он невесомо провёл по её щиколотке.
Вера застыла. Покосилась на его руку и сама не заметила, как кожа в том месте покрылась мурашками. Слегка шевельнула ногой, надеясь, что это заставит его убрать свою руку, но вместо этого Виктор всей пятернёй перехватил её за лодыжку и несильно рванул на себя. Она ахнула и машинально сжала кулачки на руках.
—Я не сниму наручники, Вера. Ни после того, как ты едва не продырявила мне голову своей туфелькой.
Он оставит их на всю ночь. Хотя бы для того, чтобы в следующий раз она десять подумала перед тем как действовать.
—Я не смогу с ними спать,— её тело напряглось. Мужские пальцы на лодыжке выбивали воздух из лёгких.
—Сможешь,— задумчиво произнёс, концентрируясь на бархате под подушечками пальцев.— а если ты надумаешь лягаться, то я сделаю то же самое с твоими ногами.
—Я не буду,— её взгляд лихорадочно метался по комнате,— я больше не буду. Правда… я не знаю, что на меня нашло…
—Я приведу в порядок твою рану. И не вздумай устраивать мне сюрпризы, Вера. Веди себя тихо. Тебе всё равно никто не придёт на подмогу. Не здесь. Понимаешь?
Она даже не кивнула. Отвернулась, стараясь не зацикливаться на его руке. Всё, что он сказал… все слова смывало волной необъяснимого возбуждения. Жжение в том месте, где покоилась его рука…
А через секунду он отпустил её ногу. Скрылся в уборной своей спальни и вышел оттуда с небольшой аптечкой в руках. Он всё ещё был без трости. Она так и осталась внизу. Валяется возле камина и ждёт, когда хозяин о ней вспомнит. А хозяину сейчас совсем не до неё…
