—Либо ты сама откроешь…
—Либо ты, герой, это сделаешь сам?— перебила его, чувствуя, как злость дёргает за верёвочки, именуемыми нервами.
—Как ты догадалась?
—Ты сволочь,— чуть тише. Мой голос слегка подрагивал, и говорить длинными предложениями было не так просто.
—Завтрак остынет…
Завтрак…
Заставив себя проглотить саднящий ком в горле, я крепче сжала зубы и, на выдохе, медленно отодвинула стеклянную дверь. Тут же рукой подхватила грудь, пряча наготу и высоко задирая подбородок. Вторая рука машинально опустилась на лобок.
Как же, должно быть, нелепо я выгляжу…
Сейчас я ни без удовольствия взглянула на рану на его лице, оставленную туфлей.
Поделом тебе…
—Полотенце?— мои брови вопросительно взмыли на лоб. Оно было у него на шее.
—Конечно,— самодовольная ухмылка раздражала. Фыркнув, протянула руку, но, кажется, он хотел, чтобы я сама стянула его с мужской шеи.— Забирай.
Кто бы сомневался?..
Я догадывалась, чем это может закончиться. Я прекрасно понимала, чего он добивается.
Странным и отталкивающим было то, что внутри меня неспешно зарождалось нечто, схожее с возбуждением. Нет, это было не желание! Совершенно не оно!
Но… тяжесть внизу живота, нерасторопно спускающаяся к низу, вынудила меня сжать бёдра и опустить взгляд прежде чем протянуть руку.
И… какого было моё удивление, когда полотенце без единого препятствия оказалось у меня. Засуетившись, я замоталась в мягчайшую махру и протяжно вздохнула. Расслабленно опустила плечи, и ощутила на собственных губах едва заметную улыбку.
—Вот видишь,— Виктор криво улыбнулся, притягивая мой взгляд к своим полным губам,— не так страшен чёрт, как его малюют…
—А ты неплохо разбираешься в народном фольклоре для иностранца,— иронично заметила, фокусируя взгляд на маленьком шраме над верхней губой. Раньше я его не замечала.
—Я легко адаптируюсь,— Виктор сделал ещё один шаг мне навстречу. Мои ноги в ту же секунду дрогнули. Я попыталась сделать шаг назад, но его крепкая рука моментально взмыла вверх. Он цепкой хваткой перехватил моё запястье и, не церемонясь, дёрнул меня на себя.
Почти задохнулась.
Даже ахнуть не успела, а моя грудь ударилась о твёрдое мужское тело.
—Не заставляй меня проходить через это снова,— моя просьба звучала как требование. Задрав голову, я уверенно посмотрела в карие глаза и едва не утонула в тёмном шоколаде. Тёплом и густом.
—Ты хреново претворяешься, Вера,— прохладные пальцы впились в кожу. Второй рукой он обвил мою талию, тем самым удерживая меня на месте,— я чувствую… как бы это сказать? Желание? Флюиды? Что-то, что говорит об обратном. Твои слова просто… пфф…— подкатил глаза, и коротко рассмеялся.— на самом деле я очень злюсь, Вера. Ты представить себе не можешь, как тяжело мне даётся это стоическое спокойствие перед твоим ослиным упрямством…
—Это не упрямство,— мотнув головой, сделала вид, что не чувствую его пальцев, что нежно проводят линию, очерчивая мой подбородок,— это чувство собственного достоинства. Не слышал о таком?
Виктор провёл языком по губам и, задумчиво глядя на меня, улыбнулся. Казалось, что мои речи его совершенно не волновали. Ну, конечно…
Судя по выпуклости, упирающейся мне в нижнюю часть живота, мои слова его мало волновали.
—Ты что-то говорил о завтраке,— нерешительно спросила, и попыталась отдалиться. Ладонями упёрлась в обнажённую мускулистую грудь. Горячо.
—Завтрак,— дёрнул уголком губ,— да. Остынет ведь…
Хватка на талии ослабла и, отступив на пару шагов обратно, он позволил мне свободно вздохнуть. Снова. Перед тем как вновь перекрыть кислород.
Шаг в сторону, чтобы уступить мне дорогу, и я тут же проскальзываю мимо него, прихватывая на лету халат. Открываю шкаф и, прячась за дверцей, на скорую руку натягиваю на себя трусики.
—Идём,— бросает на ходу Виктор и снова пропускает меня вперёд.
Мы ели молча. И завтрак, к слову, был весьма сносный. Даже вкусный. Это был омлет с помидорами и тёртым плавленным сыром сверху. Ароматный кофе и несколько бутербродов с красной рыбой и сливочным маслом.
Когда он успел?
Виктор последние двадцать минут не отрывал свой взгляд от телефона. Отправлял сообщения и пару раз выходил из-за стола, чтобы позвонить кому-то.
Я к тому времени допила свой кофе и, собрав посуду, отнесла ту в раковину. Забрала пустую тарелку Виктора и отправила туда же. Опустив руки под тёплую воду, на пару секунд закрыла глаза. Вода действовала на меня как успокоительное. Я любила воду. Я наслаждалась её прикосновениями к коже. Это было похоже на поцелуи природы. Как мягкое весеннее солнце, или лёгкий приятный мороз, покусывающий щёки в самом начале зимы. Или всё ещё тёплый сентябрьский ветерок. Мама в детстве называла меня дитём природы…
Мама.
Интересно, он отдаст мне телефон?
—Брось это,— неожиданно над ухом прошелестел его простуженный голос.
Я вздрогнула, когда его грудь коснулась моей спины, а руки, появившиеся перед глазами, закрыли воду.
Замерев, я сжала мокрые пальцы в кулаки. Напряглась, опуская голову и почти касаясь подбородком собственных ключиц.
Если я буду бороться… каковы мои шансы на победу?
Бороться с кем?..
Его руки обхватили мои плечи, и Виктор развернул меня к себе. Его рот был приоткрыт, и тёплое дыхание касалось моих волос.
—Хочу тебя,— пальцами коснулся моего подбородка и надавил, заставляя поднять голову и посмотреть ему в глаза,— Как ненормальный хочу.
—Это не взаимно,— качнула головой из стороны в сторону,— отпусти ме…
Не дав договорить мне, он обхватил моё лицо и, наклонившись, припал к моим губам. Не давая мне возможности отклониться или сомкнуть зубы. Не позволяя оттолкнуть его. Нахрапом впился в меня, толкаясь горячим языком внутрь. Перехватывая мой и всасывая его в свой рот.
Он позволил мне лишь сипло заскулить и впиться ногтями в крепкую шею. Как тогда. Сильно. Чувствуя, как тонкая кожа снова проникает мне под ногти.
—Напугала,— прохрипел, на секунду отрываясь от меня, и снова захватывая губы в плен.
Лихо подхватив под бёдра, он поднял меня и, развернувшись, усадил на кухонный стол. Я попыталась соскользнуть, но лишь зацепила чашку с его утренним кофе, и та со звоном рухнула вниз. Как и моё сердце.
—Сс!— я зашипела, когда он, задрав мой халат до самых бёдер, сжал пальцы на моих ягодицах, сдвигая меня ближе к краю.
Усмехнулся, посмотрев мне в глаза, и рывком развёл мои ноги, ловко умещаясь между ними, и пахом потираясь о мою промежность.
