—Где эти придурки заринские?
—Движутся сюда на колымагах, которые еще хуже наших. Их ведет Демьянов-младший. Сопляк, почти как этот. Специально такого поставили.
И он снова поддел Сашку под ребра носком сапога. Парень подумал, что одно или два из них наверняка сломаны, но ценой страшного напряжения воли даже не вскрикнул. Лишь закусил губу еще сильней. Ужас боролся в нем с поднимающейся яростью.
—Погляди, какой злобный волчонок, хоть и напуганный.
—Ничего. Сейчас обломаю. Раз для обмена он не нужен, мне его отдайте. У меня к их семейке счеты старые. Всё под себя подмяли, уроды. Нос ему отрежу его же пилкой, пусть посмотрит, как оно,— только сейчас Младший увидел, что Гришка присвоил себе его «Ка-бар».— Кровью у меня харкать будет…
—Да забирай,— махнул рукой Упырь.— Мне больше баб мучить нравится. Особенно меня заводит, когда они просят: «Не надо, пожалуйста!»…
В этот момент сдавленный вскрик, полный боли и страха, заставил их обоих обернуться.
—А-а! Снимите его с меня-я…— хрипел кто-то чуть слышно.
—Это что еще за на хер?— Упырь вскочил, в руке его появился пистолет ПМ.— Э-э. А ну отпусти его, урод сраный! Я тебе башку разнесу!
Данилов услышал звук взводимого курка.
—Да в рот тебя… Я те сказал, отпусти!
Младший, наконец, смог, превозмогая боль, повернуть голову и увидел, что тщедушный разбойник, обладатель сиплого голоса, который еще минуту назад избивал лежащего Гошу металлическим прутом, приговаривая «Ща ему этот дрын в жопу запихну», валяется на земле, а сам умственно отсталый гигант подмял его под себя и держит двумя руками за горло. Остальная бригада в кожаных куртках не могла ему помешать — кто-то был занят потрошением узлов и коробок, один сторожил Дениса, а остальные утащили куда-то Дарью и Светлану Федоровну. Старуха и девочка были на прежнем месте.
Крик бандита превратился в хриплый стон, глаза начали вылезать из орбит. Саше показалось, что он услышал мокрый хруст, будто зеленую ветку сломали.
В этот момент Упырь выстрелил. Дядя Гоша дернулся, пуля попала в него, но шеи гнусавого он так и выпустил. Лицо дяди было полно страшной, нечеловеческой злобы, каким Сашка его ни разу не видел. Хотя отец рассказывал, что в детстве брат чуть не покалечил его самого за то, что он кусок пирога у него отобрал.
Следующая пуля поразила уже самого Упыря, пробив ему голову и выбив из нее веер кровавых брызг. Тело брыкнулось на землю и, пару раз дрыгнув подошвами, затихло. Сашка так и не понял, откуда прилетела смерть, услышал только выстрел и увидел взметнувшийся фонтанчик земли там, куда попала еще одна пуля.
Не понял этого и Гришка, но инстинктивно отскочил и пригнулся. Где-то рядом просвистела третья пуля, еще одна или две клацнули об асфальт.
В руках у Гришки был автомат с коротким стволом, и он готовился стрелять. Не помня себя от злости, Сашка, действуя скорее по наитию, чем обдуманно, протянул руку, ухватил его за лодыжку, дернул, сбивая ему прицел. Очередь ушла в «молоко», по верхушкам деревьев.
Боковым зрением он успел увидеть, что Денис уже стоит на ногах и борется с бандитом, который еще недавно стоял над ним и бил его прикладом. Но не было и речи о том, чтоб помочь.
Мгновение спустя парень увидел, что предатель направил на него автомат.
Вроде бы до войны, если верить деду, с такими ходила полиция. Это все, что он успел подумать за эти одну-две секунды.
Когда все происходит так быстро, времени не хватает на то, чтоб жизнь пронеслась перед глазами, даже если она не очень длинная.
Он даже не успел хорошо рассмотреть оружие, из которого его собирались убить. Увидел только ржавчину на дуле и царапины на прикладе.
В следующий миг где-то среди могил застрекотал автомат.
Гришку толкнуло, будто его ударили в бок молотом. Он свалился мешком, придавив Сашу к земле. Тот успел только выставить руку, и этим смягчил удар, который ему нанесла голова мертвеца. Он почему-то не сомневался, что его враг уже покойник, но воспринимал этот факт только частью рассудка. Остальная часть капитулировала.
Руку пронзило болью. Запах чужой крови заставил дурноту подкатить к горлу.
Младший понял, что находится в шаге от того, чтоб потерять сознание. Его нервы, разум и желудок испытали за эти минуты слишком многое.
Бой на шоссе продолжался уже без него. Громко кашлянула — нет, скорее, отрывисто гавкнула пару раз винтовка. Ударили в унисон несколько автоматов. Ударили они и по его барабанным перепонкам, наполнив уши звоном, похожим на звук работы ненастроенного телевизора.
Ни криков, ни звуков падающих тел в этой какофонии расслышать было нельзя. Оставалось только надеяться, что падают и гибнут сейчас чужие, а не свои.
Сознания он не терял, но на какой-то миг, придавленный и прибитый, перестал воспринимать действительность.
Вернул его в реальный мир удар по щеке.
—Ну че, Сиддхартха Гаутама, проснулся?— спросил знакомый до боли голос.
Лицо над ним на фоне затянутого тучами неба… Труп с него кто-то убрал и откатил в сторону.
—Что? Как вы меня назвали?
—Будда… Вот ты кто. Ну что, мой принц, как тебе жизнь по ту сторону забора? Нравится?
Пустырник был все в том же камуфляже. На плече висела винтовка, в которой Сашка узнал СВД. Он вытирал свой нож от крови об чью-то вязаную шапку.
С ним были два парня, как две капли воды похожие на него — с такими же грубыми лицами, ранней лысиной и носами картошкой. Отца, которого он надеялся увидеть, нигде не было.
—Вставай! Надо идти. Все разговоры потом.
Но руки не подал, паразит этакий. Пришлось Сашке собрать всю волю в кулак и, игнорируя боль в мышцах, подняться на ноги.
—А что произошло?.. Не здесь произошло, а вообще,— Младший опасливо озирался, видя кругом мертвые тела недавних налетчиков. Денис тоже лежал и не шевелился. Вокруг него натекла лужа крови. Его мать сидела рядом с телом с ничего не выражающим лицом, словно изваяние, глядя куда-то в пустоту. Дарья держала ее за плечи и что-то шептала.
—Жаль парня, опоздали мы… Новости есть — хорошие и плохие. Они захватили почти всех и гонят сейчас на север к Новокузне.
Пустырник направился в сторону «бурубухайки» и остановился у кучи сваленного рядом с ней добра. Данилов шел рядом с ним, пошатываясь и едва успевая.
—Где папа, где дед?— только и спросил он.
—Андрюху взяли они. Про деда не скажу. Не слышал о нем с тех пор, как он по радио объявил. Всё, базары потом! Берите рюкзаки, кидайте самое необходимое. Много не берите. И в лес! Сейчас сюда как мухи на говно слетятся,— он протянул Саше потрепанный вещмешок с дурацкими завязками. Без «молнии».
Он и не подумал тогда, что «молнию» может заклинить в самый неподходящий момент.
