Они не успели попасть на болота, но болота пришли к ним сами. Незадолго до этого «коты» выдержали бой с нахлынувшей с севера волной оборвышей. Трупы тех до сих пор валялись в окрестных лесах неубранными. Но и сами наёмники потеряли немало, человек пятнадцать, ещё больше было раненых.
–Некоторые вообще с луками. Прикиньте?– рассказывал старшина разведчиков, которые недавно укладывали их лицами в землю. Фамилия его была Николадзе, хотя на грузина он был мало похож.– Мы сначала ржать, но после первой стрелы в горло смех пропал. Меткие, падлы.
Некогда было даже полноценно хоронить. Убитых наёмников сбросили в промытые дождями овраги и забросали землёй, а сверху ветками.
–Будем живы – вернёмся отдать товарищам последний долг,– сказал невысокий и чернявый старшина.– А сначала «отдадим долг» этим подонкам.
Тут он очень замысловато выругался. А закончив, добавил, что внешние ублюдки, которых тут покрошили, пусть кормят опарышей. Жаль, мол, что это всё «бараны». Опять ни одного убитого «пастуха». Пушечное мясо на наёмников бросили, чтобы измотать. И измотали.
Саша подумал, что враги могут ничего не иметь против погребения с помощью зверей и птиц. Кто знает, во что они верят. Но ещё он предчувствовал, что никто за убитыми «котами» не вернётся.
–Приедем только на танках,– пробормотал один из бойцов, здоровенный мужик в тельняшке и бандане, с «калашом» сотой серии.
Младший хмыкнул. Не было на Острове танков.
«Никогда вы их не заберёте. Похоже, времена меняются. И все земли за пределами Острова для питеров потеряны. Нет у вас больше колоний. Молитесь, чтобы метрополию сохранить».
Со стороны Острова из множества точек поднимался дым. Огонь был хорошо различим. Обстрелы оборвышей? Многовато огня и дыма для нескольких маленьких ракет.
На Острове что-то случилось. Но подробностей наёмникам не сообщали. Так они и сидели тут в подвешенном состоянии уже несколько часов.
Александр думал о своём. Он не хотел возвращаться в этот серпентарий и сейчас мог спокойно уйти, но чувствовал ответственность. Глупо, конечно. Но ничего не мог с собой поделать.
«Это не ради неё, а для себя. Чтобы отдать все долги и стать свободным».
Сводным отрядом командовал капитан Кулаков с позывным Куклачёв. Тот самый, который с подчинёнными обращался, как укротитель. Именно он, ещё будучи лейтенантом, когда-то проводил первое «собеседование» с пришедшим в Питер Сашей.
Раньше Саша сильно удивлялся, что «капитан» – не только должность командующего кораблём, но и звание сухопутное, полицейское.
–Ты что, Санёк, свалить хотел? Снимай это тряпьё, пока не застрелили по ошибке,– начал было Николадзе,– У нас есть лишний комплект формы… хозяину уже не понадобится.
–Отставить,– махнул рукой подошедший капитан, оглядевший троих новеньких.– Пусть носит. Поди, не перепутаем. Пойдёт в разведку, раз уж знает их повадки.
Саша про себя горько рассмеялся. Его способности явно переоценивали. Зато теперь его могли принять за своего и те, и эти. Издалека, в сумраке, в тумане, в дыму… В этом был его расчет, хоть и наивный слегка. Многие из дикарей носили «камок» – обычно выцветший и выгоревший, в котором когда-то щеголяли туристы или грибники. Или бойцы прежней Армии. Но сейчас всё это было отвратительного качества, потому что непонятно где хранилось долгие годы, а потом эксплуатировалось в хвост и в гриву.
Однако и сталкеры Острова так одевались. Шутили, что некоторые «камки» сняты со скелетов, которые со времён Атома лежат, а потом ещё не раз меняли хозяев. Причём каждый новый хозяин снимал комплект с трупа прежнего. Но вот такой куртец, как у Саши, кто-то из питеров вряд ли носить бы стал.
Александр уже понял, что вместо отдыха им троим уже сегодня придётся снова идти. Только теперь вместе со всеми, участвуя в лихорадочно подготовленной операции.
Они доложили капитану об идущих со стороны Ольгино оборвышах. Видимо, именно с их авангардом и столкнулись тут наёмники. Можно попытаться по ним ударить, в надежде захватить обозы. Пехоты там много, но это дикарская пехота, их всегда оценивают как пять к одному нормальному солдату. Даже если они уже развернулись в боевой порядок, узнав, что передовой отряд разгромлен, можно их отбросить – пулемётов и патронов достаточно.
Но, оказалось, об этом нет и речи.
«Отступаем,– прошёл по рядам приказ.– В городе ЧП, и нужен каждый боец».
Они возвращались на Остров. Вроде бы всё шло, как Саша хотел, но дурное предчувствие не покидало его.
Их троих приписали к разведке. Как пошутил Чёрный: потому что их меньше всего жаль отправлять на убой.
Они пойдут первыми.
Это звучало странно. Двигаться на юг, к своему Острову, надо было с такими же предосторожностями, как наступать на север. Да что там творится? Что за дымы? Ясно одно: произошло что-то настолько серьёзное, что контрудар исключался. Если связь с базой по радио и была, то капитан Кулаков-«Куклачёв» бойцам ни о чем не рассказывал.
А дыма над Островом становилось всё больше.
Вскоре их подразделению встретился отряд городской стражи.
Тот не шёл им на помощь, а бежал из Питера.
–Вы куда? Что там творится?– потребовал ответа старшина. Две вооружённые группы остановились друг напротив друга.
–Шабздец городу!– стражника Саша вспомнил: видел перед отъездом в рейд.– А мы это… уходим.
Оказывается, на Острове началась междоусобная заварушка, потом откуда-то выскочили оборвыши и быстро оккупировали половину Васильевского, разрезав гарнизон на части («выскочили как из задницы»).
Стражники эти охраняли мост Бетанкура. И вдруг по ним начали стрелять с юга, из окон. Семьи их жили недалеко. Ждать развязки они не стали, а покинули пост и сбежали домой. Быстро собрали вещи. И теперь около десятка бойцов с дюжиной нонкомбатантов пробирались на север, видимо, чтобы пересидеть в схронах или у знакомых в договорных деревнях на побережье. А потом вернуться на пепелище. Или не вернутся вообще.
Саше эта лёгкость показалась если не признаком сговора, то следствием давно созревших у стражи планов.
Неожиданно старшина дал знак беженцев, половина из которых были бабы с детьми, не трогать. С одной стороны, это просто опасно: стражников много, они взвинчены и с оружием. Паника могла перейти в бешеную агрессию. Им было что защищать.
Капитана об инциденте Николадзе даже не поставил в известность.
С другой стороны, сами наёмники дезертиров хорошо понимали. Разница в том, что к «котам» и «енотам» отношение снаружи будет совсем другое.
–Ну и что будем делать? Может, с ними?– нерешительно произнёс Альберт.– Вроде старшина отпускает. Мы присягу не давали, за деньги работаем. Расторгаем контракт… в одностороннем порядке и утекаем. Можно даже без расчётных.
