—Именно так, ваше импер…— заметив, что я укоризненно покачал головой,— он быстро поправился,— Михаил Николаевич. Были изготовлен комплект оборудования, позволяющий находится под водой не менее трёх часов. Испытания проходили на глубине пять метров.
—Великолепно, следовательно, если корабль оснастить шлюзовой камерой, как это было на «Гидростате» конструкции Пайрена, подойдет к нужному месту, и выпустит несколько пар водолазов, то они смогут заложить мину с часовым механизмом, а затем вернутся обратно на свой, ну назовём его скажем, «транспорт». Вы сможете продемонстрировать мне это оборудование? А с водолазами нам сможет помочь Константин Павлович.
Просьба Императора, сродни приказу, от коего её отличает лишь толика политеса. Но вместо ожидаемого согласия и проявления энтузиазма и готовности показать Государю диковинку, и Александровский и Пилкин молчали и лишь переглядывались. Причём, судя по некоторым признакам, адмирал нервничал значительно больше. Наконец, Александровский решился и осторожно начал:
—Видите ли Михаил Николаевич, после успешных испытаний это, как вы изволили выразится оборудование было сдано на склад, а далее, гм-м… В общем его приказали разобрать. Баллоны, скафандры и шлемы передать водолазам.
—Ну, а хотя бы чертежи сохранились?
Я потихоньку начал закипать, но услышав заверения, что они в наличии, немного успокоился. Можно конечно после совещания выразить адмиралу своё неудовлетворение, но с ним еще предстоит работать. Судя по воспоминаниям из будущего, именно Пилкин стоял у истоков водолазной школы и вообще сделал много полезного для Российского флота.
—Хорошо, Иван Фёдорович, я надеюсь, что проблем с восстановлением вашего подводного тарантаса больше не будет.А теперь пришел и ваш черёд, Степан Карлович,— обратился я к Джевецкому. Строить серию из пятидесяти подводных лодок с мускульным приводом мы не будем. Но имеющиеся экземпляры также переходят в разряд учебных, а затем и опытовых кораблей.
Но я бы попросил вас объединить свои усилия с Иваном Фёдоровичем и заняться вопросом создания аппарата для запуска самодвижущей мины, точнее, торпеды из-под воды. Ну, а что касается аккумуляторов и электродвигателей, так необходимых для подводных лодок, то я надеюсь на помощь господ Лачинова и Пироцкого. В ближайшее время к вам присоединится и ещё один специалист в сфере электротехники. Всевозможная техническая, организационная и финансовая помощь будет вам оказана. Но двигаться исключительно на электромоторах, причём проходя значительные расстояния, насколько я знаю, способна только одна подводная лодка, а именно «Наутилус», созданный игрой воображения Жюль Верна. Нужен двигатель и для надводного хода. Игнатий Степанович,— Костович внимательно внимал моим словам.— Я наслышан, что у вас успешно продвигаются изыскания по разработке двигателя внутреннего сгорания с циклом Отто и применением жидкого легкого топлива и даже изготовлена действующая модель. Я уверен, что в случае достижения необходимой мощности, этот двигатель будет весьма востребован и в армии, и на флоте.
Но для воплощения в жизнь замысла конструкторов нужен талантливый кораблестроитель, которым, без сомнения является Пётр Акиндинович Титов. А посему, господа, вы нужны не только мне, вы нужны нашей матушке России. Дайте её могучее оружие, чтобы поражать британские броненосцы и крейсера. В создаваемом центре подводного плавания или, экспедиции особого назначения вас ждут научные и инженерные должности и недурственное жалованье, которое будет выплачиваться с момента вашего согласия, поданного в письменной форме.
О секретности сего мероприятия говорить не буду. Все технические новинки будут оплачены и защищены привелеями. Прошу учесть, что с заграничными правами мы будем весьма осторожны, дабы наши вероятные противники не обошли нас за счет технологических преимуществ. Настоятельно прошу отнестись к этому ответственно, как и к тому, что каждого из вас будут охранять, надеюсь, что ненавязчиво и незаметно. Я вынужден покинуть вас, а пока что сотрудник корпуса жандармов ознакомит вас с нужными бумагами и объяснит порядок охраны и вашего режима. Благодарю всех за плодотворный труд.
Глава четвертая. Несколько страниц из жизни сыскаря
Иногда сыщик, занимаясь одним преступлением, случайно раскрывает совсем другое.
Анна Кэтрин Грин
Санкт-Петербург. 12 сентября 1880 года.
ЕИВ Михаил Николаевич
Я хорошо помню тот день, когда ко мне с докладом вошел этот человек. Начальник сыскной полиции Санкт-Петербурга Иван Дмитриевич Путилин. Он был удивительнейшим образом не похож на известные мне по книгам и фотографиям портреты.
Надеюсь, на этом групповом фото вы сыщика Путилина легко обнаружите (подсказка — помечен крестиком).
Нет, вытянутое лицо, высокий лоб, острый нос, быстрый взгляд, мгновенно оценивающий собеседника, все это было при нем, как и роскошные бакенбарды, вот только лицо почтенного начальника сыска украшали роскошные усы и борода, так что да… не узнал бы, если бы не знал заранее, кто ко мне явился с отчетом о проведенном расследовании. Удивительным было то, что Иван Дмитриевич нашел нечто, что упустили сыскари из жандармского корпуса. А именно — печника, который работал во дворце и уволился примерно за полгода до случившегося взрыва. И этот… типус сознался, что «за денежку малую» задолго до Халтурина заложил почти в том же месте почти два пуда динамита. Причем, сдал он и своего нанимателя. А выжил только потому, как осознал, что после того, как приведет адскую машинку в действие, так от него избавятся. Не дурак этот Варфоломей Присяжников, совсем не дурак. А потому попросил перед делом подкинуть деньжат — на баб, а сам — деньги схватил и в кусты. А что, тут изменил себе фамилию и имя, сбрил бороду, стал мещанином Иваном Коробкиным, мелким торговцем. «Завис» у одной вдовы в Торжке.
—И как вы этого гада обнаружили, Иван Дмитриевич?
—Сначала мне показалось странным, что человек со службы не рассчитался честь-по-чести, а как будто сгинул. Просмотрел сводку происшествий, но по приметам никого похожего среди неопознанных трупов за сие время не было. А дальше стал расспрашивать. Выяснилось, что у Варфоломея имеется жена и трое деток малых, которые хворают. Так что перед тем как пропасть, оставил им наш печник деньгу изрядную, вот только не могло у него таких средств быть. Тут оставалось два варианта: либо убили и спрятали тело, либо куда-то удрал. Три месяца скрытно вели наблюдение за семьей Присяжниковых. А тут какой-то непонятный чужой к ним в дом вошел, да быстро вышел, а Евдокия, значит, вышла на крыльцо и была весьма взволнована. Агент установил, что сей посетитель на искомого печника не похож никак, но за ним проследил на всякий случай. Выяснил, кто это, где остановился. Оказался мелким торговцем, как это называют англичане «коммивояжер», а по-нашему называли бы лоточник, только он не на лотке торгует…
Увидев, что я смотрю несколько иронично, понял, что слишком уж увлекся своими объяснениями, пытаясь втолковать мне вполне очевидные вещи…
