Я держал флаг на броненосце «Инвинсибл», с его десятком девятидюймовых пушек, он был достаточно современным кораблем, да и привык я к нему во время командования Средиземноморским флотом. За ним шел «Инфлексибл» с его четырьмя монстрами главного калибра в 16 дюймов. На его орудия мы сделали серьезную ставку, для разрушения береговых укреплений они могли оказаться серьезным аргументом, намного более мощным, чем одиннадцать дюймов «Александры» или «Темерера», или даже четырех двенадцатидюймовок «Монарха». Не говорю про десять дюймов «Султана» и «Сьюперб», на их фоне восьмидюймовки «Пенелопы» смотрелись как-то совсем неприлично. Впрочем, каждому форту подойдет свой броненосец. И на восемь дюймов будет работа! Думаю, что и семидюймовым орудиям пяти канонерских лодок «Кондор», «Бикон», «Дикой», «Биттерн» и «Сайнет» надо будет пострелять вдоволь. Пусть их было всего по два на корабль, но… я мог рассчитывать вести обстрел из 92 стволов калибром от шести дюймов и более. Мне противостояло около трехсот пушек фортов и укреплений Александрии, которые были устаревшими. Орудия в бронированных подвижных крепостях должны быть лучше стоящих неподвижно на суше без особого прикрытия старых пушек. Да, по данным разведки было известно, что Ораби-паша сумел закупить сорок современных восьмидюймовок Круппа. Но эти пушки стояли в фортах, непосредственно прикрывающих Суэцкий канал. По двадцать в Порт-Саиде и Суэце. Главное. Там находились и более-менее подготовленные артиллеристы. Главное, что французы покинули Александрию еще в марте, выполняя решение Константинопольской конференции по Египту. К сожалению, Турция отказалась посылать туда войска. Боялись новой войны с окрепшей Россией. Победа над Швецией слишком впечатлила султана и его диван.
Только не надо думать, что я недооценивал противника! Мой план был составлен по всем канонам военно-морского искусства и учитывал почти все возможные варианты событий. Мы должны были действовать последовательно: сначала уничтожить форты и укрепления старого порта, в том числе на Фаросе. Затем перейти в бухту Нового порта и там завершить разгром египетской армии. После выигранной артиллерийской дуэли, при поддержке флота должен был высадиться десант, который создавал плацдарм, на который начнет высаживаться экспедиционный корпус под командованием виконта Гарнета Уолсли. Эти части сосредотачивались на Кипре и собирались вступить в игру, как только флот смог бы обеспечить им высадку. Видите, как на схеме: мы должны располагаться в три линии — впереди канонерские лодки, вторая линия — броненосцы, а «Инфлексибл» и «Темерер» составляли третью линию — их орудия были самыми дальнобойными.
А потом началось представление: нас встретил таможенный катер, офицер которого задал вопрос: с какой целью мы прибыли в Александрию. Я потребовал начать переговоры и пригласить сюда коменданта города, Рагаб-пашу, которого разведка характеризовала как человека нерешительного и слабого. На что эта мартышка ответила, что все могут передать и им. И нечего беспокоить уважаемого и очень занятого человека по пустякам! Наглая обезьянка! В таком случае мой лейтенант Ричардсон передал ультиматум: прекратить любые работы по укреплению фортов Александрии, или с шести утра следующего дня мы вынуждены будем начать боевые действия.
—Если уважаемый паша захочет иметь с вами дело, он пришлет кого-нибудь для переговоров,— процедил сквозь зубы этот недомерок и скатился на свою калошу.
Мы ожидали в боевом порядке на рейде Александрии. Впрочем, мы бы начали бомбардировку, даже если бы паша согласился на переговоры. Разве что, когда он сразу же капитулировал и сдал порт, тогда да… Но этого ожидать не приходилось. Мы готовились к бою. Я в победе не сомневался. Единственное, что меня смущало, это не такой уж большой боезапас на кораблях. Поэтому нам нужен был корабль обеспечения! А посему я принял такую стратегию: быть сильным в одном месте, перенося удар на вторую точку уже после того, как на первой будет нечего делать. В крайнем случае, атаковать новый порт можно будет после того, как подвезут боеприпасы.
Поскольку никакой реакции со стороны администрации Александрии не последовало, в шесть утра ровно я отдал приказ войти в бухту Старого порта, занять места согласно диспозиции и приступить к бомбардировке укреплений. Каждому кораблю была предписана цель, все было готово бою. Но увы, все пошло прахом с самого начала сражения! Первыми шли канонерские лодки, на «Кондоре» капитаном был лорд Чарльз Бересфорд, человек не только отчаянной храбрости, но и умелый командир. К сожалению, именно его канонерка первая натолкнулась на минную банку, чего уж никто не ожидал от египтян! Взрыв оказался для не столь крупного корабля фатальным — но не только для него, подрыв случился и у «Сайнета». За каких-то четверть часа мы потеряли две боевых единицы! И если «Сайнет» каким-то чудом еще полчаса держался на плаву, то «Кондор» перевернулся сразу же, похоронив почти весь экипаж с его капитаном. К сожалению, из легких посудин у меня был только посыльный «Геликон», который не имел возможностей вытралить мины. Мы спустили несколько шлюпок, которые были обстреляны с береговых батарей, уничтожив два десятка моряков. Хуже всего было то, что вход в бухту, да и вообще бухта на удобной для бомбардировки дистанции были усеяны множеством морских мин, сотни штук. Это была катастрофа! Провал нашей разведки! Не имея мелких кораблей или катеров в достаточном количестве, под огнем вражеской артиллерии мечтать о прорыве сквозь минные заграждения не было никакой возможности.
Единственное что я смог сделать — это отправить «Геликон» на разведку в Новый порт. В девять часов утра «Геликон» вернулся, сообщив, что в этой гавани мин нет. По всей видимости, их просто не хватило на две постановки, решили прикрыть то, что могли. Я решил этим воспользоваться, не подозревая, что флот вползает в ловушку. Сделав маневр, ровно в полдень мы начали вторую атаку, но уже на гавань Нового порта Александрии. Три канонерские лодки в первой линии, в остальном диспозиция оставалась без изменений. Канонерки действовали с дистанции 6-10 кабельтов, броненосцы — 15–25. Между кораблями дистанция предписывалась в 2–2,5 кабельтова. Надо сказать, что египтяне первыми открыли огонь, сосредоточив их на канонерских лодках, которые стали ощутимо нести потери и в живой силе, и в артиллерии. Не так плохи оказались канониры у египтян! Черт бы их всех побрал! Это потом мы узнали, что сюда были переброшены и новые 203 мм пушки Круппа, вместе с обученными расчетами. Кроме них против нас работали и дульнозарядные пушки Армстронга, достаточно мощные, но не такие скорострельные, как германские аналоги. Но именно немцы наносили нашим кораблям наибольший вред. Раз за разом залпы нашей эскадры накрывали позиции противника, но их орудия продолжали стрелять, канонерки горели, я вынужден был приказать им отступить, на трех кораблях осталась всего одно действующее орудие главного калибра! Вся бухта была в дыму. Как выяснилось, были подожжены пропитанные смолою штабеля дров, так, что ветер максимально мешал нашим канонирам прицелиться. Из-за неспокойного моря мы вынуждены были наши броненосцы поставить на якоря. И мы были уверены, что огонь корабельной артиллерии скоро заставит противника уйти с фортов и батарей!
Упорство этих макак меня порядком разозлило, когда они нанесли еще один неожиданный удар: из дыма выскочили небольшие катера, каждый из которых выпустил по самодвижущейся мине и тут же ушел обратно за дымовую завесу. Это было катастрофой! Четыре попадания самодвижущихся мин! Но у египтян не должно было быть таких корабликов с минным оружием! Или опять наша разведка все прошляпила? Но тогда мне было не до анализа — надо было что-то делать! Две мины словил «Монарх» и теперь слишком быстро кренился на борт! Каких-то четверть часа, и он ушел под воду! У короля много броненосцев! Но сегодня этого было недостаточно! По одной мине получили «Сьюперб» и «Султан». Они еще боролись за плавучесть, но продолжать вести огонь не могли. Пора было сворачивать экспедицию, пока она не превратилась в катастрофу! Я отдал приказ на отход. Мы начали поднимать якоря, но тут я увидел «Геклу», за миноносцем шли два торговца: со снарядами и с десантом, замыкал колонну «Ахиллес». На какой-то момент я подумал, что смогу вывести из боя два броненосца, но выставить в бой еще один и добить все-таки оборону Александрии. Но в этот момент катастрофа стала именно катастрофой! Из воды в нескольких кабельтовых от колонны вынырнули какие-то туши, я не понял, что происходит, когда кто-то не воскликнул «мины Уайтхеда»! Они неслись к одному из торговцев, а когда достигли его — раздался адской силы взрыв, точнее нет, сначала два взрыва в борт трампа, а потом там сдетонировали снаряды! Миноносец сразу же затонул, как и корабль с десантом. Страшные повреждения получил «Ахиллес». Мы все были в шоке! Я только через какое-то время пришел в себя: взрывной волной серьезно потрепало и все наши корабли! В Александрии враг ликовал! Но я должен был сохранить флот и лучших моряков Его Величества! Но пока мы снимались с якоря, пытались спасти хоть кого-то из затонувших кораблей, нам пришлось выдержать еще одну атаку минными катерами противника! На этот раз по ним стреляло все, что только могло! Мы потопили два из них, но эта атака обошлась нам еще в «Пенелопу», принявшую на себя две мины. Мы ушли в море, но там ее пришлось затопить, предварительно сняв экипаж. До Мальты не добрался еще и «Ахиллес». А вот «Сьюперб» и «Султан» вынужденно остались на ремонт. Они еле доползли до острова.
