–Ерунда какая-то.
–Вот и я о том,– согласился Уэйн.– Никак в толк не возьму, что Ма хотела сказать.
–Может, это и не важно,– предположил Вакс.– Может, она это сочинила, как полагается в сказках, для красного словца.
–Не,– отмахнулся Уэйн.– Вакс, ты не знал мою Ма. Она такие истории рассказывала, что закачаешься. В них ничего просто так не было. Это что-то значит…– Уэйн перевел дух.– Если полезем туда, подъем будет не из легких. Рядом ни одного высотного здания. Ты нас туда не запулишь.
–Да и снайперы нас сразу встретят.– Вакс с прищуром пригляделся к прожекторам на «Роще».– Придется пробраться внутрь… Разрушитель. Уэйн, ты прав. Подъем будет не из легких.
Уэйн задел ногой что-то твердое в сумке. Нахмурившись, он присел и достал запрятанный на самое дно деревянный ящичек. На крышке стояло клеймо Ранетт.
–Стерис все-таки его положила,– тихо, почти благоговейно выдохнул Вакс.
–Что это?– спросил Уэйн, открывая.
Внутри оказался пистолет. Тяжелый, со стволом в добрых четыре дюйма диаметром. Таких он никогда прежде не видел.
–Кое-что особенное,– Вакс взял пистолет и другие детали из ящика и собрал нечто, похожее на одноствольный дробовик, только гораздо шире. В широкий центральный барабан, похожий на револьверный, только гораздо крупнее, заряжались патроны размером больше рюмки.
Уэйн присвистнул.
–Мы назвали его просто «Большая пушка»,– сказал Вакс.– Я надеялся, что он не пригодится. Такое оружие не для законника. Оно… для карающего клинка.
Вдали солнце наконец-то опустилось за океан, как гигантский кусок теста в кипящее масло, чтобы поджариться для славной хрустящей корочки. Уэйн затаил дыхание. Вокруг заклубился туман. Его щупальца, словно лианы, полезли из невидимых щелей, опутывая город.
–Ну надо же,– прошептал Вакс.– Добрый знак.– Он посмотрел на пистолет.– Уэйн, впереди нас ждет кровавая баня. Сколько у тебя здоровья?
–Мало,– признался Уэйн.– Пару пуль могу поймать, но не более.
Вакс глотнул побольше воздуха.
–Тогда прикрывай меня. Я сделаю то, чего от меня ждет Гармония.– Он качнул удивительным пистолетом, заправляя гигантский патрон.– Мы заберемся на крышу этой башни и помешаем запустить бомбу.– Он взял паузу.– Забавно. Не знаю, решился бы я на такое несколько лет назад. Но теперь я знаю, кто я, за что сражаюсь и почему. Это немного успокаивает, несмотря на сложность ситуации.
–Ржавь.– У Уэйна скрутило внутренности.– Вакс, хотелось бы мне чувствовать то же самое. Но спустя столько лет все никак не могу с этим сжиться. Я убил человека и разрушил свою жизнь. Потом встретил тебя и с тех пор продолжаю убивать людей. Бедняги. Понимаешь, о чем я?
Вакс сунул странный пистолет под мышку и взял Уэйна за руку.
–Да. Понимаю. Может, твоя Ма была права в том, что злодей – это гора. Сама земля. Может, она это имела в виду. Сам мир – вот главная опасность. Отдельные люди – ну да, они могут быть негодяями. Но нам нужно следить, чтобы мир не делал их таковыми.
–Что ты хочешь сказать?
–Ну, ты бы связался с ребятами Планка, если бы твоя мать не погибла?
–Ни в коем случае,– ответил Уэйн.
–Вот. Почти все, кого я застрелил, могли бы рассказать историю, похожую на твою. Мараси постоянно об этом толкует. Да, в мире хватает Неисправимых Бармов, и с ними нужно разобраться. Но если получится устроить мир так, чтобы как можно меньше мальчишек оставались без родителей… может, и Неисправимых Бармов в будущем станет гораздо меньше. Может, на это намекала твоя мать.
Гм.
–Ну да,– ответил Уэйн.– Да, звучит разумно.
Он подошел к краю платформы, повернувшись к башне. Вакс убрал последний флакон с металлом от Гармонии в алюминиевый кармашек на поясе. Уэйн проглотил немного темпосплава.
–Уэйн,– спросил Вакс,– ты помнишь, как все начиналось? Наша новая жизнь после Дикоземья? Я ведь сдался после гибели Лесси. Ты приехал ко мне в Элендель и вернул к жизни, когда я сидел сложа руки, предаваясь самоуничижению. Ты возник из ниоткуда и вытащил меня. Рассказал про таинственные ограбления поездов. Направил по следу Трелла…
–Наверное,– сказал Уэйн.– Но не надо из меня героя делать.
–Вздор.– Вакс посмотрел на него.– Ты герой. И никакие возражения, фантомное чувство вины или тонкий лживый голосок, утверждающий обратное, ничего не изменят. Твоя судьба – помогать людям. Вот твое настоящее дело.
Уэйн наклонил голову.
–Это что, цитата какая-то?
–Это ты мне сказал семь лет назад. Когда я боялся поднять пистолет, зная, что люди во мне нуждаются.
–Ты это запомнил?– удивился Уэйн.– Слово в слово?
–Конечно. Эти слова изменили мою жизнь.
Уэйн громко расхохотался.
–Проклятье, Вакс. Я просто болтаю! Не нужно обращать внимание на мои слова!
–Но в них был глубокий смысл!
–Ха. Ко мне прислушались. Можно еще мои цитаты на табличке выбить. «Твоя судьба – помогать людям. И помни: жалеют не те, кто слишком долго стряхивает. Жалеют те, кто стряхивает недостаточно долго».
Они переглянулись. Туман вился вокруг них, а фонари вдоль дороги превратились в сверкающую реку, протянувшуюся до «Рощи». Друзья одновременно кивнули.
–Готов?– спросил Вакс.
–Погнали,– ответил Уэйн.
59
Армаль и ее взволнованная компания настояли на том, чтобы проводить Мараси вместе. Они торопливо шагали по «проселочной дороге» Пилигрима – тропинке, обставленной искусственными деревьями, имитирующими парк.
Пока все шло хорошо. «Инспекторы спокойствия» Круга обыскивали дома позади, вдоль главной улицы, прикидываясь «дружелюбными соседями-дружинниками». Искусственные деревья скрывали Мараси, позволив уйти незамеченной.
Дом Энтроуна, построенный в прошлом году, оказался столь огромен, что трудно было винить местных в презрении к нему. Умный человек на его месте ограничился бы скромным жилищем, тем более что Энтроун не проводил там много времени. Но его самовлюбленность не позволила отказаться от роскоши – и результатом стал трехэтажный особняк с огромными панорамными окнами на верхнем этаже. По мере приближения Мараси решила, что это тоже своего рода наблюдательный пункт. Возможно, с несколькими фальшивыми комнатами для вида.
–Итак.– Мараси остановила Армаль и остальных.– Пожалуйста, обдумайте то, что я рассказала.
Они затаились среди деревьев и кустов. Ржавь. Мараси сомневалась, что эти люди будут ей полезны. Так или иначе, она двинулась дальше в одиночку, приближаясь к зданию, устроившемуся на небольшом каменном холмике.
Ее заметили люди, высыпавшие из домов в знак протеста перед приказом Энтроуна. Кто-то тыкал пальцем. Можно было больше не прятаться. Оставшись одна, Мараси воспользовалась отмычками Луносвет, чтобы отпереть замок на двери черного хода особняка, и прокралась внутрь. Миновала кухню – чересчур чистую – и обнаружила еще одну дверь, наглухо запертую ригельными замками. Тут отмычки уже бессильны.
