Логика не имела значения. Только эмоции. Но с эмоцией Мараси могла совладать. Она отдышалась, прошептала, что это пройдет, и смирилась.
Она справится.
А вот Энтроун не был столь устойчив. Он свернулся клубком на выкрашенной в зеленый цвет террасе и тихо всхлипывал. Его регенеративные способности лишались смысла, если он не мог пошевелиться. А без шляпы с алюминиевой прокладкой он всецело был во власти Армаль.
Несколько солдат прибежали к нему на выручку, но кто-то из горожан разобрался с ними – кажется, при помощи гашения эмоций. Очевидно, Армаль распределила Инвеституру, как и предлагала Мараси.
В итоге план сработал. Мараси выполнила основную задачу: наделила людей силой. Теперь можно было отдохнуть и переждать, пока эмоции не улягутся.
Вот только…
Вот только портал по-прежнему открывался. Армия захватчиков была на подходе.
Беспокойство – острое, сосредоточенное – как ножом рассекло стыд, помогая Мараси сосредоточиться. Потому что Мараси…
Мараси вполне могла функционировать.
Она пошевелилась и почувствовала, как уползает от боли, грусти и стыда. Каждый дюйм давался с огромным трудом, но она ощущала себя все сильнее. Избавлялась от лжи. Принимала себя такой, какая есть. Женщиной, которую не волновало, в чьей тени она сидела, пока это приносило результат. Женщиной, которой было все равно, стыдится ли ее отец, общество – да кто угодно,– покуда она не теряет веры в себя.
Женщиной, которая, несмотря на боль, целеустремленно миновала свернувшегося на земле Энтроуна. И с облегчением вышла из зоны разжигания Армаль. Эмоции улетучились, как дым ветреным днем. Мараси тяжело выдохнула, но расслабляться было рано.
–Осторожнее,– сказала она подошедшим горожанам.– Энтроун металлорожденный. Он умеет крайне быстро исцеляться.
Мараси не знала, долго ли Армаль сможет поддерживать эмоциональную атаку, но казалось, ее способностям нет предела – как у Вин, когда та, если верить писанию, получила силу тумана.
Ржавь. Могла ли эта светящаяся субстанция, как и туман, быть телом божества? Мараси проковыляла обратно в особняк. Проигнорировала застывшего охранника. Для него прошли считаные секунды. Возможно, он до сих пор реагировал на ее уклонение от пузыря, а может, Энтроун изначально приказал ему заблокировать вход.
К счастью, лорд-мэр проделал для нее новый проход. Мараси протиснулась сквозь дыру в стене, прошла мимо радиостанции и добралась до входа к порталу. Оказалось, особняк был, по сути, декорацией. Почти все пространство занимала комната со светящимся полом. Яркий свет заполнял бассейн двадцати футов диаметром. Началось заметное волнение. Сияние озаряло стены призрачно-белым.
Мараси не нужно было долго думать, чтобы осознать мифическую роль этого места. Ржавь. Это – сосредоточение чистой силы. Один лишь сосуд позволил Двоедушнику создать двенадцатифутовое каменное тело, другой превратил Луносвет в иного человека, а третий наделил Армаль способностью разжигать эмоции не хуже самого Вседержителя.
В этом бассейне содержалась сила тысячи таких сосудов. Мараси шагнула вперед, но ее остановило крайне дурное предчувствие. Она приблизилась настолько, что могла видеть их. Тысячи солдат-нелюдей с золотой кожей и горящими красными глазами собрались под темным небом на земле, будто сотканной из тумана. Живые статуи. У них были винтовки невиданной конструкции, а от взглядов как будто прожигались дыры в сознании. Люди в золотом и красном прибыли. Носители последнего металла, как назвал их Майлз. Уничтожители.
Мараси в смятении отшатнулась от бассейна. Порезы и ушибы, полученные в схватке с Энтроуном, снова отозвались резкой болью.
Но любая боль меркла перед зовом этой силы. Казалась ничтожной. Когда-то Мараси отказалась от Браслетов Скорби. Ей не нужна была такая сила.
Теперь она осознала другое. Ей не нужна была такая сила, но долг превыше потребностей. Долг подразумевает: ты должна делать то, что требуется от тебя.
Много веков назад Последний Император Эленд Венчер столкнулся со схожей проблемой: как распорядиться великой силой? Мараси знала, как поступить.
Секунду спустя она выскочила из здания и увидела, что жители Общины разговаривают с солдатами, успокаивают их. Армаль успела связать Энтроуна. Тот сопротивлялся, но почему-то не мог вырваться.
–Масиль – пиявка.– Армаль указала на соседку.– Лечиться он может, но все прочие силы мы из него выкачали.
Мараси кивнула, стиснув зубы от боли и воспоминаний о пережитом разжигании.
–Пусть все здешние алломанты как можно скорее соберутся тут.
–Зачем?– спросила Армаль, подойдя к ней.
–В одной комнате огромный резервуар энергии, и скоро там откроется портал в ужасный мир,– объяснила Мараси.– Разберемся с этим по старинке: израсходовав всю эту энергию с помощью наших способностей.
61
Посадив Уэйна на спину, Вакс поскакал через город по направлению к «Роще». Оттолкнувшись в последний раз от ближайшего небоскреба, который был вдвое ниже башни, он направился сквозь туман навстречу судьбе.
На верхних этажах башни были балконы, до которых мог добраться сильный стрелок. Если враг дальновиден, то наверняка предусмотрел попытки проникнуть в здание через балконы. Но более удобного варианта не было. Чем выше поднимешься сразу, тем меньше расстояния придется преодолевать внутри, где каждый фут придется выгрызать с боем.
Вакс выбрал своей целью широкий балкон с двумя большими темными окнами внутри. Якорь был уже далеко, и толчка едва хватило, чтобы аккуратно приземлиться среди небольших цветочных горшков.
–Эх,– разочарованно выдохнул Уэйн, слезая со спины Вакса.– Надо было прямо в окно влететь и разнести стекло! Было бы эффектно!
–Отличный способ заработать кучу резаных ран.– Вакс сместился за окно, чтобы не показываться тем, кто внутри.– Я лечиться не умею. Ты уже толком не можешь. Тем более тут есть дверь.
–А Вознесшаяся Воительница так сделала,– проворчал Уэйн.
–Когда?
–Прямо перед тем, как Вседержителя убить.
–С каких пор ты это знаешь?
–Так в детской книжке Макса написано,– ответил Уэйн.– Мы с ним иногда вместе читаем. Как раз мой уровень.
Вакс подергал дверь слева от окон, но та оказалась заперта.
–Убийство Вседержителя?– удивился он.– Не слишком жестоко для детской книжки?
–Дружище,– ответил Уэйн,– когда речь заходит о религии, убийства не считаются жестокостью. Ты что, таких простых вещей не понимаешь?
–Видимо, нет,– ответил Вакс.– Я…
Он запнулся, потому что внутри за окнами зажглись ослепительные прожекторы. Вакс вжался в стену, Уэйн – рядом. Он отважился заглянуть внутрь и увидел перед прожекторами вооруженных людей.
Окно разлетелось вдребезги под шквальным огнем.
