–Хватит повторять, что тебе жена ночью сказала,– рявкнула женщина.– Дерись давай!
Она подняла новый пузырь, поймав Вакса. Изнутри показалось, что Уэйн со стрелком прервали драку и застыли. По непонятной причине Уэйн боролся с противником врукопашную.
Ладно, его дело. Вакс выстрелил в женщину, когда та приблизилась, но она и бровью не повела. Очевидно, запасла очень много здоровья. Это было логично, если парочку не один год готовили к схватке с Ваксом и Уэйном.
Вакс отпрыгнул, с помощью слабого стального толчка взмыв к мерцающей границе скоростного пузыря. Нужно было разлучить женщину с метапамятью. Он крутнул барабан Виндикации, пока не дошел до туманного патрона. В прошлый раз она исцелилась даже после ранения туманной пулей.
Куда стрелять? Вакс наизусть заучил книгу по гемалургии, полученную от Смерти, но выбить из женщины штыри будет непросто. Они наверняка глубоко. Впрочем, ее способность к самоисцелению шла от метапамяти, а их в основном вшивали в руки или ноги. Оттуда их легче вынуть, чем из груди, или заменить при необходимости.
Женщина зарычала и сбросила скоростной пузырь, после чего атаковала в расчете заставить Вакса отступить слишком далеко. Но за годы знакомства с Уэйном у Вакса выработалось особое чутье, и он подсознательно знал, на какой дистанции держаться. К сожалению, это означало, что нужно находиться слишком близко для ее выпадов. Вакс прыгнул, чтобы проскочить мимо противницы, но был вынужден оставаться достаточно низко, и та крепко ударила его по ноге. К счастью, ничего не сломалось, но больно было ржавь как.
Заметив это, женщина хищно улыбнулась.
–Что, больно? Боль – это так вкусно. Это был только аперитив, подходи за основным блюдом!
Уэйн соблюдал осторожность. Он поднял скоростной пузырь и понаблюдал, как целится стрелок. Его обеспокоил фокус с пуговицей. Запасов здоровья хватит, чтобы исцелить одну-две раны, но не более. Он чувствовал себя крайне уязвимым.
«А еще про этот его сверхметалл нельзя забывать,– подумал Уэйн.– Хотя… возможно… это лучший способ его победить…»
Оценив, под каким углом держал руку целящийся стрелок, Уэйн сместился и сбросил пузырь. Раздались хлопки, пули ушли в молоко. Тогда Уэйн поднырнул с другой стороны и снова схватил противника. На этот раз стрелок удержался на ногах.
Уэйн закряхтел:
–Знаешь, Вонючка,– ты же не возражаешь, если я буду так тебя звать?– я уважаю твою целеустремленность. Влезть человеку в голову, чтобы понять, как его победить? Отличный план. Однако…
Стрелок высосал у Уэйна остатки темпосплава, отпихнул его и принялся наносить удары, побагровев от гнева. Уэйн уклонился от всех атак и снова вцепился в стрелка.
–Ты не боишься что-нибудь от него подхватить?– продолжил Уэйн.– Видишь ли, Вакс, в отличие от тебя, не совсем никчемный человек. Вдруг, притворяясь им, ты случайно что-нибудь полезное сделаешь?
Стрелок зарычал, оттолкнув Уэйна, и несколько раз выстрелил. Одна пуля ранила Уэйна – ой!– но он успел проглотить еще немного темпосплава. Это было важно. Металл был крайне дорогим, и противники всегда ожидали, что он рано или поздно закончится.
Этот бедолага не знал, что сражается не с дружелюбным хулиганом Уэйном, а с Уэйном Террисийцем, богатым выскочкой, у которого денег куры не клюют.
–Ты же знаешь, что я могу лечиться?– крикнул Уэйн, выскакивая из пузыря.– Какой смысл в меня стрелять?
–Если тебе больно, смысл есть,– огрызнулся противник, но стрелять перестал.
Поддаваться на словесные провокации Уэйна – большая ошибка. Он не знал, что у Уэйна почти не осталось здоровья; впрочем, вернейший способ разделаться с кроветворцем – заставить его полностью опустошить метапамять.
Но вместо этого стрелок достал из кармана нечто, похожее на алюминиевые наручники. Уэйн едва удержался от сальной шуточки. Это… это было крайне находчиво. Если в ходе борьбы стрелку удастся пристегнуть Уэйна к чему-нибудь, потом можно будет отступить и спокойно нашпиговать его пулями. Уэйн спасется, только если руку себе отрубит.
Пока он размышлял, стрелок помахал ему наручниками – жест вовсе не обязательный, но игривую позу Уэйн оценил – и жахнул алломантическим толчком, сорвав с пола ковер и отправив Уэйна кувыркаться.
Ржавь. Толчок почувствовала даже его метапамять, вшитая под кожу бедра. Но Уэйн был к этому готов. Он притворился ошеломленным, а сам исподтишка наблюдал, как противник украдкой достал из внутреннего кармана алюминиевую фляжку и глотнул. Вакс говорил, что этому стрелку требовалось пополнять запасы стали после каждого сверхтолчка.
«Приятель, теперь я знаю, где твоя фляжка».
Подняв новый скоростной пузырь, Уэйн подскочил вплотную к врагу. Тот в очередной раз закряхтел, когда Уэйн его схватил.
–Вот же гадкий засранец,– огрызнулся стрелок.
–Тише, приятель,– ответил Уэйн.– Сладкий мой малыш.– Он еще приблизился.– Ты и близко не знаешь, каким гадким я могу быть.
–Мне вроде положено любить боль,– сказала женщина, кружа вокруг Вакса. Их «танец» продолжался: Вакс старался держаться достаточно далеко, чтобы не пропустить удара, но не настолько, чтобы позволить ей отскочить и поднять скоростной пузырь.– Этого я о нем не знала. Только недавно поняла. В тоннеле. Он любит боль. Значит, и я должна. Упиваться страхом. Наслаждаться муками.
Вакс промолчал, выдерживая нужную дистанцию.
–Знаешь почему?– Женщина сделала ложный выпад, и Вакс отскочил.– Я тоже поначалу не знала. А как узнала, то ошалела! С виду и не скажешь. Но чем больше я задумывалась, тем логичнее это казалось. Он наверняка любит боль. Иначе давно бы свел счеты с жизнью. Другие варианты кажутся совсем невероятными.
Она бросилась на Вакса, вынудив отпрыгнуть чуть дальше необходимого. Женщина тут же метнулась в противоположном направлении, перекатилась по полу и превратилась в пятно. Вакс выругался и продолжил отступать, заметив краем глаза кое-что, способное помочь в отступлении. Секунду спустя он встретился спиной с Уэйном.
–Ну как оно?– спросил Уэйн.
–Могло быть лучше,– ответил Вакс.
–Согласен,– буркнул Уэйн и поднял вокруг них свой пузырь.– Хочешь попробовать что-нибудь новенькое? Устроить встряску?– Он покрутил пальцами дуэльную трость.
–Не откажусь.
Уэйн подкинул трость, а Вакс бросил ему Виндикацию, заряженную алюминиевыми пулями.
–Туманными не стреляй,– посоветовал Вакс, ловя трость.– Их переключает крючок наверху.
Пузырь исчез, и Вакс схлестнулся с Гетрудой на тростях. Дерево затрещало почти так же громко, как Виндикация, когда Уэйн выпустил несколько пуль в Думада.
Вакс улыбнулся, услышав этот звук. В каком-то смысле глупо было радоваться, что твой друг стреляет из пистолета. Но тут важно было не само действие. А то, что душевные раны Уэйна наконец затянулись.
