В любом случае прежний Уэйн умер.
15
Треллиум шевелился.
Стерис достала образец гармониума, чтобы изучить его взаимодействие с треллиумовым штырем, и треллиуму это не понравилось.
Вакс приблизил к треллиуму пробирку, внутри которой в масле покоился гармониумовый шарик. Треллиум откатился.
–Занятно,– прокомментировал Вакс. Затем, как по наитию, разжег внутри немного стали.
Треллиумовый штырь снова откатился.
–Я не толкал,– заметил Вакс.– Он отреагировал на простое разжигание стали.
–Уже что-то!– воскликнула Стерис, отчаянно делая пометки.– Вакс, это весьма полезное наблюдение.
Ну… да, наверное. Таким образом можно было понять, что кто-то неподалеку жжет металл. Это умели делать Охотники, но если появится механический способ…
–А!– спохватилась Мараси.– Совсем забыла. У этого штыря была похожая реакция на другие стержни.
–Как алломантия,– сказала Стерис.– Треллиумовый штырь словно совершает алломантический толчок.
–Нет,– возразил Вакс.– Больше похоже на магнитную реакцию. Треллиум реагирует на другие источники Инвеституры так, как один магнит реагирует на другой.
–Стремится отдалиться,– заключила Стерис.
–Скорее, у них просто одинаковый заряд. Вряд ли он к чему-то «стремится».
Хотя если считать его частью бога, кто знает? Впрочем, насколько Ваксу было известно, другие инвестированные предметы с одинаковым зарядом друг друга не отталкивали.
Краткий эксперимент позволил понять, что два металла, гармониум и треллиум, отталкивали друг друга тем сильнее, чем ближе он пытался их свести. Как магниты. Реакция на гармониум была сильнее, чем на разжигание металла Ваксом.
Вакс сверился с таблицей на стене; он переписал ее из книжки, полученной Мараси от Смерти. Когда-то Ваксу казалось, что эта встреча была самым невероятным событием, что только можно вообразить. Теперь такие вещи казались обыденными.
В записной книжке описывались способы использования гемалургии. Он досконально их изучил и нарисовал схему точек в человеческом теле, куда можно было вставлять штыри. Составил список их функций и перечень связующих стержней, необходимых для работы системы.
Круг продолжал эксперименты с гемалургией. Сестра Вакса, Тельсин, занимала в Круге высокий пост и где-то скрывалась. Семь лет назад он решил, что ее похитили… но ему стоило догадаться. Тельсин всегда была крайне амбициозна, и это сочеталось с целями Круга.
В результате она и в себя вставила штыри. Прибила к своей душе частицы других душ. Ваксу становилось тошно, когда он думал о том, скольких людей ради этого убили, о том, что творили Тельсин и Круг. В его руках сейчас была не просто реликвия давно забытого божества, а потрепанный символ отторгнутой сестрой человечности.
Ржавь. Придется в самом деле поболтать с Гармонией. Ваксу это совсем не нравилось, но если впутался – то впутался. Нужно закончить начатое много лет назад, когда он сбежал из Эленделя, бросив свой дом на откуп сестре и дяде.
Шаги на лестнице возвестили о возвращении Аллика. Тот принес еще перекусить. Вакс не знал, что движет бывшим воздухоплавателем: необходимость играть роль радушного хозяина в доме, который он уже привык считать родным, или простое желание угостить гостей выпечкой. Так или иначе, от одного взгляда на его широкую улыбку под вздернутой на лоб маской у Вакса приподнималось настроение. А от подносов с шоколадным печеньем – и подавно.
–Надеюсь, вы соблюдаете меры предосторожности?– спросил Аллик.– Не концентрируете слишком много эттметалла в одном месте, ага?
–У меня его не так много, чтобы об этом беспокоиться.
–Все равно не забывайте,– настаивал Аллик.– Это главное правило обращения с ним.
У его народа были странные правила обращения с металлами, и Вакс с трудом отделял научно обоснованные выводы от суеверий. Считалось, что нельзя помещать слишком много эттметалла в одно место, так как это провоцировало необъяснимые реакции, но какие именно – Аллик не знал.
Бойкий южанин подскочил к Мараси и протянул поднос с угощением.
–О!– Мараси схватила печенье.– Мое любимое!
Вакс тоже взял одно. Печенье, к которому он привык, в экстренной ситуации могло использоваться как бронежилет. Такое уж пекли в Бассейне. А это было мягким, даже вязким. Непривычно, но на вкус недурно.
Аллик во все свои изделия стремился напихать побольше сладкого шоколада, и Мараси это особенно нравилось.
–Тепленькие лучше всего,– с набитым ртом поделилась она, когда Аллик уселся напротив нее. Вакс понадеялся, что протер этот стол!– А еще ты почему-то выглядишь симпатичнее, когда я ем шоколад. Странно.
–Ты просто хочешь выклянчить еще,– ответил Аллик.
–Разумеется,– сказала Мараси, запихивая в рот новое печенье.
Вакс сидел на табурете, наслаждаясь десертом, и думал о разложенных на верстаке металлах. Гармониум и треллиум. Они отталкивали друг друга. Чем ближе свести, тем сильнее толчок…
Интересно…
Он собрал материалы, чтобы устроить новый эксперимент в бункере, и в этот миг кто-то еще спустился по лестнице. Все замерли. Вакс незаметно достал из патронташа пули и приготовился толкать. Но когда дверь открылась, на пороге появился статный мужчина в коричневом костюме с иголочки. У него были яркие светлые волосы, идеально причесанные, и очки в металлической оправе. Весь его педантичный вид как бы говорил: «Со мной лучше даже не шутить, я ведь проверю».
–Вен-Делл?– неуверенно спросил Вакс, убирая пули.
У кандры было новое тело, но аура осталась прежней.
–Он самый, лорд Ладриан,– ответил Вен-Делл, входя в комнату и на ходу открывая чемоданчик.– Извините, что без спроса.– Он положил на стол рядом с Мараси листок бумаги.– Мисс Колмс, это для вас.
–Что это?– спросила та, вытирая пальцы салфеткой, которую непонятно откуда достала Стерис.
–Нашли на месте вашей стычки с Кругом,– ответил Вен-Делл.– Ли-Мар прикарманила ее, прежде чем другие констебли заметили.
–Стоп,– перебила Мараси.– Среди констеблей есть еще незнакомые мне кандры?
–Несколько,– признался Вен-Делл.
–Кто?
–Например, Кассиле. Ли-Мар заняла ее место примерно шестнадцать месяцев назад, когда настоящая констебль погибла в налете на базу Кочевников.
–Да мы с Кассиле на прошлой неделе вместе обедали!– У Мараси отвисла челюсть.
–Все так. Она за вами приглядывает,– ответил Вен-Делл.
–Она мне ничего не сказала!
–А должна была?– рассеянно бросил кандра и принюхался к печенью, предложенному Алликом.– Какой кошмарный запах!
–Э-э-э,– протянул Аллик и разом поник.
