Мараси откинулась и выдохнула, убрав руку с пистолета. Ответы. Настоящие ответы. Она так долго их искала, так часто заходила в тупик. Было крайне приятно наконец получить толковое объяснение.
–Значит, Автономия ищет аватару,– заключила Мараси.
–Вероятно, уже нашла. Это женщина по имени Тельсин.
–Сестра Вакса?!
Проклятье.
–Безусловно, за это право ведется борьба,– сказала Луносвет.– Там, где замешана Автономия, без борьбы не обходится. Тельсин должна доказать, что сильнее и лучше других. А поскольку главными достоинствами, по мнению Автономии, считаются изобретательность и индивидуальность, она вознаграждает упорных, успешных и дальновидных.– Луносвет кивнула в сторону полудостроенных зданий.– Этот город тому пример. Здесь все построено по проектам талантливого архитектора, назначенного Тельсин пять лет назад. Его работа сводится к одному – произвести впечатление на Автономию. А что же домовладельцы? Им слова не дают. Они получают в пользование уже готовый дом «по индивидуальному проекту».
–Выглядит как надувательство,– заметила Мараси.
–Смотря чего тебе хочется,– ответила Луносвет.– Жить под властью Автономии, может быть, безопасно, если не высовываться и не лезть в опасные дебри, где она требует от людей бросать вызов самим себе. Автономия жестока, но щедра. Если произвести на нее впечатление, можно возвыситься. Даже если ты пойдешь против ее указаний, но добьешься успеха, тебя все равно ждет награда.
–А если не добьешься?
–Тогда тебя не ждет ничего хорошего.– Взгляд Луносвет стал отстраненным.– Она вызывает у меня отвращение. Но я понимаю ее… наверное. На это понадобилось немало времени.
Мараси села поудобнее и задумалась. Что ж, ответы получены. Но в то же время… можно ли доверять этой женщине? Вдруг она лжет?
–Почему вы мне об этом рассказываете?– спросила она.
–Потому что ты впечатлила мою организацию,– ответила Луносвет.– Защитникам Скадриаля нужно быть осмотрительными; вэтом мире действуют силы, которые могут уничтожить нас, если сделаем неверный шаг. К ним относится даже Гармония.
Мараси опешила. Если они не работали на Гармонию, то на кого?
Луносвет наконец свернула с шоссе, и караван последовал за ней. Они поехали через северный пригород.
–Тут все такое… надуманное,– заметила Луносвет.– Взгляни на этот знак. Видишь?
–Вон тот большой?– уточнила Мараси, глядя на широкий транспарант, на котором был нарисован стилизованный Билминг, озаренный светом.
Лозунг гласил: «ПРОГРЕСС – НАША ГОРДОСТЬ. ДВИЖЕНИЕ В ПОДДЕРЖКУ САМООПРЕДЕЛЕНИЯ ОТДАЛЕННЫХ ГОРОДОВ».
–Такие выставлены по всему городу,– пояснила Луносвет.– Ночи! Зачем сто раз повторять одну и ту же картину? Предмет искусства, который можно размножить… разве это искусство?
–Конечно,– ответила Мараси.– Искусство не перестает быть искусством, если его можно скопировать.
–Это глупо.
–Смотрите, не лопните от чванства,– парировала Мараси.– Если бы искусство интересовало вас как образец прекрасного, а не средство контроля, вам бы хотелось, чтобы как можно больше людей его увидели. А лучше – все.
–Справедливое замечание,– согласилась Луносвет.– Признаю, отвращение к Автономии может негативно влиять на мою позицию.
Они въехали на улицу Биггль. Караван двигался медленной вереницей. К грузовику Мараси приблизился человек в красном сюртуке, как отмечалось в записях, и пошел рядом. Она снова открыла окно.
–Двигайтесь вперед, пока не пересечете Большое шоссе,– сказал тот.– Третье здание справа.
Она кивнула и закрыла окно. Они добрались до Большого шоссе – широченной шестиполосной магистрали. Мараси никогда прежде не видела столь широкой улицы.
–Зачем строить такую улицу? Здесь, конечно, много машин, но ведь не настолько.
–Они планируют на будущее,– ответила Луносвет.– Когда город станет больше.
Пускай шести полос пока не требовалось, движение на Большом шоссе все равно было оживленным. Им пришлось пропустить не одну машину, прежде чем появилась возможность проехать. Впереди виднелись крупные склады. Грузовые ворота третьего были открыты. Здесь было место выгрузки.
–Будете вмешиваться в нашу операцию?– спросила Мараси.
–Нет,– ответила Луносвет.– Даю слово.
–Поговорим потом?
–Конечно, Мараси. Но я не многое могу рассказать чужаку. Пока что я просто наблюдатель.
Дождавшись разрыва в потоке машин, Луносвет пересекла шоссе, а вот остальным грузовикам пришлось еще подождать.
–А если начнется перестрелка?– спросила Мараси.– Все равно будете сидеть и наблюдать?
–Почему нет? Я же не настоящий констебль. Считай, что я поклонник твоей работы. Интересуюсь причудами слуг закона. И оцениваю их.
Она многозначительно улыбнулась и заехала в похожий на пещеру склад. Оставалось дождаться отставшие девять грузовиков, и можно начинать операцию.
21
Уэйн покачивал головой, дожидаясь, пока грузовики пересекут шоссе.
–Ну, Хойд,– сказал он водителю,– больше мне про маринованные овощи рассказать нечего.
–Спасибо…– неуверенно ответил Хойд.
–Не за что,– отмахнулся Уэйн.– Если захочешь узнать что-то полезное, обращайся.
Грузовик перед ними тронулся, пересекая широкое, полное машин шоссе. Хойд приготовился проехать следом.
–Может, лучше гармонику вернете?– спросил он.
–Я же ее честно выменял!– Уэйн порылся в кармане и достал ее.
–Не припомню такого.
–Ну как же!– возмутился Уэйн.– В бардачке посмотри. Я заметил, как ты следишь, чтобы я ничего не подсунул тебе в карман. И откуда у тебя такой зоркий глаз? Ты же просто ржавый водитель.
–Дело тренировки,– важно ответил Хойд.– Это требует долгой, постоянной практики.– Он открыл бардачок, и оттуда выглянуло ярко-белое существо с длинным голым хвостом.– Уэйн, серьезно? Живая крыса?
–Я зову его Сэром Писклинсом. Вообще-то, я не собирался его брать, но он сам залез ко мне в карман. Ну я и подумал: он уже семнадцатый раз сбегает из клетки. Лучше отдай его кому-нибудь более ответственному.
–М-да, уникальный вы человек. Каких поискать.– Хойд улыбнулся, когда крыса взобралась по его руке.– Ладно, меняемся.
–Вот и славно,– ответил Уэйн.– Он любит клубнику и водку, но даже не думай давать ему спиртного. Он же крыса.
–Заметано.
Они стояли на краю шоссе. Уэйна весь день не покидало странное ощущение, что должно произойти нечто важное.
–Тебе когда-нибудь хотелось жить как в сказке?– спросил он Хойда.
–В каком смысле?
–В сказках всегда хороший конец. Ма рассказывала сказки со смыслом. Люди в них всегда чего-то стоили.
