Перед ее мысленным взором вновь возникла яркая и манящая идея основания фабрики. Обществу предстояло только определить ту область деятельности, которую сравнительно легко организовать и которая не потребует тяжелого физического труда. Большинство женщин в первую очередь нуждались в достойной, уважаемой работе, с помощью которой могли бы обеспечить себя и свои семьи.
Как только Джулия представила, скольким женщинам смогут помочь деньги из наследства Алека, ее настроение сразу улучшилось.
– Ничто не успокаивает растревоженное сердце лучше, чем чувство хорошо выполненного дела, – громко сказала она вслух.
Внезапно в дверь постучали, и от неожиданности Джулия вздрогнула. Дверь отворилась, и в проеме показалась миссис Уинстон; ее круглое лицо излучало приветливость.
– Вы с кем-то разговаривали, миледи?
Джулия отвернулась от зеркала, втайне надеясь, что экономка не заметит ее припухшие губы.
– Возможно, я... напевала что-то...
– Или говорили сами с собой, верно? – Экономка раскрыла дверь пошире и вошла в комнату, держа в руках поднос. – Ничего удивительного, учитывая, сколько всего вы пережили за последние дни. Я принесла вам чаю, чтобы успокоить нервы.
– О, как это предусмотрительно. Но мне нужно сейчас идти...
– Ничего-ничего, не беспокойтесь. Я сказала Барроузу, чтобы он извинился перед господами от вашего имени, – ведь вам нужно отдохнуть. – Миссис Уинстон одарила Джулию теплой материнской улыбкой и поставила поднос на маленький столик перед камином. – Джонстон раскладывает ваши покупки, которые я велела положить в комнату для гостей.
– Но...
Джулия оглядела комнату: она явно предназначалась для мужчины. Темно-синий ковер и драпировки указывали на то, что это комната Алека. Конечно, он бы предпочел, чтобы она заняла гостевую комнату, а не эту. Заметив, с каким любопытством смотрит на нее экономка, Джулия покраснела.
– По-моему, это любимая комната виконта...
Миссис Уинстон нахмурилась.
– Ну, я бы так не сказала. Она довольно тесновата, и я до сих пор не знаю, где лучше разместить ваши новые вещи. Никогда не видела такой роскоши. Вы, должно быть, опустошили все магазины.
– Боюсь, мы действительно потратили гораздо больше, чем нужно.
Виной всему была ее слабость: Алек приходил в такой восторг от покупок, что она не решалась возражать.
Внимание Джулии привлекли две красивые чашки из китайского фарфора, стоявшие на подносе возле тарелки с пирожными.
– Восхитительные пирожные, миссис Уинстон. Не составите мне компанию?
Щеки экономки порозовели.
– Как это неожиданно... Спасибо, с удовольствием. Джулия налила чай в чашки.
– Я не прочь поболтать о том о сем в хорошей компании. По крайней мере не буду разговаривать сама с собой.
Лицо миссис Уинстон расплылось в улыбке.
– Ну, если вы так настаиваете... – Она села на диван и удовлетворенно вздохнула, вытянув вперед короткие ножки. Маленькая и пухленькая, она напоминала Джулии теплую сдобную булочку.
Сев напротив нее, Джулия почувствовала себя очень уютно.
Экономка протянула ей тарелку с пирожными.
– Вам нужно съесть что-нибудь, миледи, а то вы так и останетесь худой, словно жердь. – Она похлопала рукой по своему округлому животу. – А вот мне все никак не удается похудеть. Люси Кокерелл, экономка лорда Уолкотта, его дом по соседству с нашим, посоветовала мне пить по полчашки уксуса перед сном. Она сказала, что тогда я сделаюсь тонкой, как прутик.
Джулия поморщилась.
– Пообещайте мне, что вы не согласитесь. Это очень вредно. Мне становится плохо при одной только мысли об этом.
– Я уже попробовала, но всего лишь раз, а потом мне всю ночь снились очень странные сны: будто я картофелина, плавающая в море сливочного соуса, приправленного розмарином и тимьяном.
Джулия рассмеялась.
– Я думаю, это означает, что вам не нужно пить на ночь уксус. И вообще я считаю, что сны – это не что иное, как просто ваше заблудившееся воображение.
– Похоже, вы правы. – Миссис Уинстон выжидательно посмотрела на пирожные. – Воображение это или нет, но у меня просто духу не хватило продолжить принимать это мерзкое пойло.
– И слава Богу. Вам совсем не нужно худеть. Женщина должна гордиться своей фигурой, какая бы она ни была, – уверенно заявила Джулия.
Миссис Уинстон с сомнением взглянула на свои пышные формы.
– Вы действительно так думаете?
– Конечно. – Джулия ободряюще похлопала экономку по руке. – Вы превосходно выглядите.
Миссис Уинстон расплылась в улыбке.
– Надеюсь, что наш господин оценит то сокровище, которое ему досталось. Пока с ним приходится трудновато, не так ли? Дайте ему немного времени. У него сложный характер, но вы с ним прекрасно справитесь.
Как будто она этого не знала! Джулия пригубила чай.
– Скажите, миссис Уинстон, Алек похож на свою мать?
– Ода. Мисс Анна была прелестным ребенком, и старый лорд души в ней не чаял. Ее побег с шотландцем просто разбил ему сердце.
Беседовать со слугами о хозяевах было в общем-то нехорошо, и Джулия это знала, но внутренний голос подсказывал ей, что, если она действительно хотела указать своему заблудшему мужу на его ошибочный образ жизни, ей следовало быть во всеоружии.
– Если старый граф настолько любил свою дочь, то должен был позволить ей выйти замуж за того, на кого ей указало ее сердце.
– Видите ли, старый граф считал, что избранник Анны охотится за се приданым, поэтому и потребовал, чтобы она разорвала все отношения с ним. – Экономка вздохнула. – Но мисс Анна не послушалась. Она заявила, что выйдет замуж только за шотландца.
– Теперь мне понятно, в кого Алек такой упрямый.
– В их роду все такие. Непонятно, как они вообще вместе уживаются. Когда мисс Анна отказалась повиноваться, старый лорд побелел как полотно и пригрозил запереть ее в комнате.
– Что за глупость! Я замечала, что родственники часто ведут себя как командиры на поле битвы.
– Именно так все и произошло. Старый лорд всячески увещевал ее и неистовствовал, словно сумасшедший. – Миссис Уинстон вздохнула. – Нужно отдать ему должное – он думал только о том, чтобы мисс Анна была счастлива. Просто он перестарался.
– Это обычно случается с родителями, воспитывающими детей в одиночку.
– Верно. Он то баловал ее, то запугивал сверх меры. В результате мисс Анна больше, чем другие, доверяла своим чувствам, а не разуму. Мисс Анна не могла без слез смотреть на Алека. Она говорила, что у него глаза отца. Мастер Алек уже тогда был очень резвым ребенком, и на такую ерунду, как слезы, у него просто не было времени.
