Частью этого мира была и Вигга. Как-то зимой под вечер Конрауд, подзуживаемый друзьями, решил сыграть с ней шутку. Он подкрался к ее входной двери по обледенелому крыльцу, дважды пнул ногой дверь, с быстротой молнии соскочил с крыльца – и угодил прямо в объятья Вигги. Она возилась в сарае на заднем дворе, подошла к Конрауду сзади и цепко ухватила его. Конрауд так перепугался, что подумал – он сейчас обмочится и тем самым опозорится до конца. Вигга держала одной рукой фонарик, а другой вцепилась в плечо Конрауда.
–Совсем совесть потерял!– прошипела она.
Он оцепенел от ужаса и не сопротивлялся, когда она утащила его за дом, распахнула дверь сарая, бросила его внутрь и заперла дверь. В сарае стояла кромешная тьма, так что ко всем остальным несчастьям мальчика сейчас прибавился еще и страх темноты.
Он услышал сердитый голос Вигги:
–Ну вот, теперь и сиди тут всю ночь!
И она ушла.
Унижение было окончательным. Недолго пробыв в этой темноте, Конрауд почувствовал, как что-то теплое стекает вниз по ногам прямо в ботинок. Ему было семь лет, он оцепенел от страха и дрожал как осиновый лист.
Остальные ребята быстро сбегали за его матерью, она поговорила с Виггой, вызволила сына из заточения и долго уговаривала его не дразнить бедную женщину, которой и так приходится туго: она потеряла ребенка, и в жизни на нее постоянно нападали, вот она и считала нужным отбиваться.
–Ребенка?– переспросил Конрауд.
–Да, и с тех пор ей приходится туго.
Могло ли быть так, что Вигга подошла к лежащему на улице Вилли еще до того, как его, мертвого, обнаружил прохожий и сообщил в полицию? Ведь он все время был ее соседом. Он был немного знаком с Магнусом, жившим на другой стороне улицы. Могло ли также быть, что Вигга вышла на тротуар сразу после ДТП? А может, она своими глазами видела это происшествие? И водителя видела? Но не позвонила ни в полицию, ни в «Скорую помощь». Иначе в полиции знали бы про нее. Она явно не пыталась занести Вилли в дом. Зачем же она тогда вышла?
Вилли умер у нее на руках?
А может, это все фантазии? Она наврала Магнусу? По крайней мере, те, кто расследовал наезд на Вилли, упустили из виду, что Вигга – потенциальная свидетельница. Этому Конрауд не особенно удивился, потому что Вигга ни на кого не обращала внимания, и на нее никто не обращал внимания. Конрауд знал, что старуха непредсказуема. Могло быть и так, что полиция разговаривала с ней, как и с другими соседями по той улице, но она ничего не сказала. А возможно, ее просто посчитали ненадежным свидетелем. Люди, не знакомые с Виггой, не желали тратить на нее больше времени, чем требовала необходимость.
Конрауд решил позвонить сестре. После нескольких гудков Бета сняла трубку, и он рассказал ей про Магги и про его беседу с Виггой, и про то, что Вигга умерла.
–Надо же, умерла бедняжка!– воскликнула Бета. Она всегда защищала Виггу, не участвовала в розыгрышах над ней, а напротив, призывала ребят пожалеть одинокую женщину.
–Возможно, она последней видела Вилли, о котором я тебе рассказывал.
–Которого сбили на Линдаргате?
–Вероятно, она увидела, что произошло, и вышла к нему. Во всяком случае, она сказала, что обнаружила его на тротуаре. Она это Магги рассказала, ты его помнишь, Магги Пепси.
–Магги? А он до сих пор там живет?
–Да. Он немного общался со старушкой. Ей уже за девяносто было.
–И он считает, что Вигга видела, как его сбили?
–Она на это намекнула.
–И видела, кто это сделал?
–Наверное, но ты же помнишь, какая она была – немного не в себе.
–Вигга была хорошая. Ко мне она всегда по-доброму относилась. А вот ты у нее от страха штаны намочил.
–Да я же не прямо у нее был,– ответил Конрауд.– Она меня в сарае заперла.
–Этот Вилли ведь строил какие-то теории заговора насчет дела Сигюрвина?
–Да, и делился ими с кем попало. Он же свидетель. Хоть и плохонький – зато свидетель! И раз уж он каждому встречному-поперечному из спорт-бара рассказывал, что он там видел, немудрено, что это могло привести к некоторым последствиям.
–Ты хочешь сказать, что его сбил кто-то, кто имеет отношение к исчезновению Сигюрвина?
–Я тут немножко развлекался такой версией, но сомневаюсь, что мы это когда-нибудь выясним.
–Разве за этим не стоит какое-то чудовищное отчаяние? Если уж человек прибегнул к такому способу?..
–Да, как я представляю себе, такого человека должно ужасно далеко занести.
–Конечно, когда у тебя на совести исчезновение человека, это не полезно для здоровья.
–Вот именно, что нет. Сколько ведь сил тратится на то, чтоб годами и десятилетиями скрывать такую тайну, и как от этого на душе скверно!
–Ты надеешься, что в конце концов он сам сознается? Не вынесет мук совести? Такие случаи бывали.
–Некоторые к такому относятся легко. А некоторых совесть мучает.
–А еще ты и сам знаешь, что смерть Вилли не обязательно связана с Эскьюхлид,– сказала Бета.– Ты просто хочешь, чтоб это было именно так. Хочешь верить в теорию заговора. Косвенные связи. Совпадения. Слова, оброненные в баре, и приведшие к гибели. В этом ты весь. Рассуждаешь как полицейский.
–Должен же кто-то так рассуждать!
В гостиной замерли звуки последней песни. В доме воцарилась тишина.
–Просто удивительно, как ее дети дразнили,– сказала Бета.
–А что мама говорила про Виггу: она вроде ребенка потеряла?
–Да. Мама это как-то выяснила, уж не знаю, как. Ведь они с мамой подругами не были. Мама говорила, он у нее умер от какой-то детской болезни. А больше она про это ничего не знала. Знала только, что у Вигги был ребенок и умер в раннем детстве, и что для нее это стало тяжелым ударом. Она от того так и не оправилась.
–Разумеется.
–Да, разумеется.
41
Они распрощались, Конрауд поставил новую музыку и собрался было открыть бутылку вина, как зазвонил телефон. Это была Хердис. Она попросила прощения за то, что так поздно беспокоит, а Конрауд ответил: «Ничего страшного, время еще детское».
–Я просто хотела узнать, есть ли что-нибудь новенькое?
–Я вам как раз собирался звонить завтра с утра,– сказал Конрауд.– Вы не помните, Вилли когда-нибудь упоминал старушку, которая жила рядом с ним на Линдаргате? Ее все звали Вигга.
–Вигга?
–Одинокая, жила одна, такая резковатая. Интересно, он ее когда-нибудь при вас упоминал?
–Такая, со странностями?
–Так вы ее знали?
–Да не особо. Он когда-то говорил о своей соседке, сказал, что она очень старая. Но как ее звали, я не помню. Я с ней не встречалась.
