–Бежим, командир!– выдохнул Садовский.– Рванет секунд через пятнадцать! Держите, гады!– Он хищно засмеялся.– Это вам за счет заведения!
Он первым кинулся в распахнутую дверь. Рамона споткнулась – этого еще не хватало! Сердце ухнуло в пятки. Дымов схватил девушку, она повисла на его шее и заплакала от отчаяния. Коленку разбила! Сделала шаг и снова чуть не повалилась. Уже прошли те самые пятнадцать секунд! Влад схватил Рамону поперек талии, отдуваясь, потащил к выходу.
–Командир, давай быстрее!– заорал из прохода Садовский.
Он подхватил обоих, и они вырвались наружу. До ближайшей скалы было рукой подать. Немцев видно не было. Царство камня, петляющая дорожка, пустая площадка для грузового и легкового транспорта… Партизаны и Мишка Балабанов махали руками: где вы, черти?! А ведь немцы уже были где-то на подходе…
Дрогнула земля. Посыпались камни со скалы. Рамона завыла от страха, с трудом переставляя больную ногу. Оборачиваться не хотелось. Но Дымов обернулся. Такое впечатление, что верхняя часть скалы поднялась, а потом опустилась обратно – но при этом вмялась и села криво, словно шутовской колпак. Камни посыпались на землю, откалывались и кувыркались крупные куски скалы. Участь всех, кто оказался на объекте, явно была незавидной.
Из лаборатории в задний двор никто не вышел – дверь придавила мощная глыба. Только через полчаса шесть измученных человек окольной тропой вышли к морю. Посторонних не было. Эсэсовцы ушли (если кто-то выжил). Грязные, усыпанные крошкой люди добрались до воды и попадали без сил. Начиналось «похмелье» после невиданного подъема сил. Но это состояние не было катастрофическим, требовался лишь небольшой отдых. На коленях подползли к воде, погрузили в нее головы. Переборщивший с дозой Садовский нервно смеялся. Мычала от боли девушка, ухитрившаяся промыть ссадину на коленке соленой водой. Дымов поднял ее, отнес на сухое место, бережно усадил. Люди, сбившись в кучку, уселись на землю, пустили по кругу единственную сохранившуюся пачку сигарет. Некурящая Рамона тоже взяла сигарету и непонимающе уставилась на нее. Разговаривать не хотелось. Люди молча сидели в кружке. Дымов обнимал девушку, она доверчиво льнула к его плечу. Паулюс вычесывал каменную крошку из головы – она была того же цвета, что и волосы. Здоровяк Дзинтарс тоскливо смотрел на море – он оказался лириком и меланхоликом. Садовский молчал. Он иногда вздрагивал, подавляя смех. Мишка рисовал веточкой на песке загадочные знаки, что-то шептал и таинственно улыбался. Скала, под которой покоилась лаборатория, представляла невеселое зрелище. Она ощутимо просела, перекосилась, раскрошилась. Крышу бетонного короба раздавили гигантские глыбы. Одна из последних сплющила автомобиль, на котором прибыла группа. Из дверного проема все еще вырывались клубы дыма…
Из-за скалы возник советский «ГАЗ-М1» всопровождении бортового грузовика с пехотой. Машины встали на парковку рядом с немецкими «собратьями». К берегу размашистой походкой направился жилистый полковник с осунувшимся лицом.
–Ну, все,– обреченно вздохнул Балабанов.– Сейчас нас по головке не погладят.
–Не погладят,– согласился Влад.– Но и к стенке не поставят. Подобный исход операции предусматривался… Товарищи офицеры!
–Да сидите вы,– проворчал полковник Барыкин. Он повернулся к скале, смерил ее взглядом, покачал головой.– Хорошо развлеклись, Дымов? Даже не знаю, как вас назвать – «худшие из худших»? Объяснения будут?
–Выхода не было, товарищ полковник,– объяснил Влад с покаянной миной.– Мы все расскажем, но давайте не сейчас? Под этим камешком покоится взвод эсэсовских вояк, не считая полутора десятков из предыдущей партии… которые, кстати, тоже были эсэсовскими вояками.
–Он еще и заговаривается,– вздохнул полковник, мрачно покосившись на тела убитых красноармейцев – те лежали в сотне метров от них.– Уточни, Дымов, то, за чем тебя посылали, находится под этой скалой?
–Так точно. Можно пригнать соответствующую технику и достать. Или провести еще один, направленный взрыв, добив эту скалу…
–Как у тебя все просто.– Полковник поморщился.– Других вариантов нет?
–Есть, товарищ полковник.– Мишка достал пузырек с таблетками, поместил на ладонь.– Можно вот эту штуку разобрать на молекулы, и…– Он задумался:– Нет, я не химик.
–Это еще что?– насторожился полковник, и вид у него стал каким-то хищным. Он глянул на майора – тот кивнул.
–Оно самое, товарищ полковник. Оскарин.
–Почему он у вас?
–Так это…– смутился Мишка,– проверяли, товарищ полковник.
–И?
–Работает.
Врожденная серьезность не дала полковнику рассмеяться. Он нахмурился, пряча ухмылку. Очень кстати заметил девушку, тяготеющую к его «ценному» подчиненному, еще двух подозрительных лиц, втянувших головы в плечи. Сухо улыбнувшись, кивнул гражданским.
–И что, Дымов, будешь здесь сидеть или все же поедем, напишем объяснительную о блестяще проведенной операции?
–Разрешите еще минуточку товарищ полковник?– взмолился Дымов.– Здесь невероятный воздух… Говорят, война закончилась. Вы ничего об этом не слышали?
