К тому моменту как враг был повержен, я уже потерял сознание. Мои раны вновь открылись, кровь сочилась отовсюду, я медленно умирал. Остальные были в не намного лучшем состоянии. Коротко воздав почести погибшим товарищам, вооруженный отряд повел нас вглубь леса. Их было около двухсот человек — военные, полицейские, охранники, спортсмены, простые работяги — все кто отличался особым взглядом, способным видеть то, что происходило вокруг. Разумеется никто не успел эвакуироваться после нападения, поэтому эти люди, случайным образом встретившиеся, двигались подальше из города, дабы там зализать раны и подготовиться.
Я потом узнал, что шли они еще мучительные тридцать семь часов, прежде чем оказались у старой заброшенной электростанции на берегу реки. Станцию начали строить еще в девяностых годах прошлого века, но так и не закончили. Вокруг была глушь, деревья обступали все высоким и плотным забором, что было очень на руку. Здесь и было решено организовать базу. Базу сопротивления.
Первое что я увидел, когда пришел в себя, это огромный высокий торшер, исполняющий роль операционной лампы. Голова гудела, а глаза залила пелена, которую я никак не мог проморгать. Что-то стягивало все мое тело. Я мог шевелиться, но ни руки, ни ноги поднять не мог. Я находился в светлом помещении, а свет от лампы делал его еще светлей. Этот белый свет был невыносим. Я закрывал глаза, но мне казалось, словно веки мои становились прозрачными. Зажмурился, застонал, от страха стал думать, что пришельцы поймали меня и сейчас были готовы ставить опыты. Поэтому я все яростнее бился, пытаясь вернуть себе зрение и способность двигаться. Я слышал, как скрипнула дверь, увидел фигуру в белом, испугался и закричал, дергаясь все сильнее.
—Ух ты.— Услышал я приятный голос.— Классный танец! Как называется? Научишь потом?
Мои телодвижения достигли возможного апогея, крик тоже.
—О, Господи!— Вновь раздался голос.— Как чувствовала, что ты особенный экземпляр.
Я ощутил укол в шею и силы резко меня покинули. Зато с глаз сошла пелена, и я увидел очень милое лицо, склонившееся надо мной.
—Ну привет, красавчик.— Произнесла девушка, убирая за ухо прядь темно-русых волос.— Да, все хреново. Но ты не расстраивайся, ведь ты теперь в моих руках.
Так я познакомился с Леей, выдающимся биологом, сумасшедшим химиком, и просто веселым человечком, который мог скрасить любое, даже самое серое утро. Именно она не дала мне умереть. Едва мы обосновались на базе, в первые же двенадцать часов она собрала медицинский блок и, с помощью еще пары ребят с врачебным опытом, принялась бороться за мою едва теплящуюся в теле жизнь. Они заштопали мой живот и другие раны, сделали удобную шину на руку и держали на капельницах четыре дня. Лекарств было мало, увесистая часть ушла на мое лечение, и многие не понимали, зачем спасать тощего слабого пацана, когда были те, кто мог участвовать в сражениях и приносить настоящую пользу. Но Лея была непреклонна. Когда мы более-менее пришли в себя и поправились, Лея провела ряд психологических тестов, как оказалось только для меня и Лешки, и… мы стали полноценной частью новой семьи.
Первым правилом этой семьи было — никаких имен. Шла война, пускай и скрытая, но война и каждый понимал, что для победы враг пойдет на самые страшные и жестокие меры. Пока мы находились по большей части в лазарете, старшие не сидели сложа руки. Искали припасы, технику, оружие. Разведчики по возможности пробирались в город. В первые же дни, они узнали что тех, кто не обладал способностью видеть, пришельцы брали в плен и увозили к себе в башню. Что они с ними делали известно не было, но было ясно, что многие оставались в живых. А это означало, что под угрозу попадали наши близкие. Поэтому и было решено забыть, вычеркнуть все имена и придумать новые. Поскольку члены сопротивления решили оставить нас, мы тоже должны были придумать себе имена. Рика взяла себе имя Мара, в честь славянской богини смерти, дабы нести гибель нашим врагам. Танк, которого все выбрали лидером и который проявил большую симпатию к Саньке, предложил ему назваться Хантер, дабы быть охотником на серых солдат. Катя выбрала имя Кэт, а Лешка, заядлый геймер, назвался именем главного героя известной компьютерной игры, от которой, как выяснилось впоследствии, здорово фанател — Данте. Я же взял имя Слейвин, производную от своего имени.
Хочешь есть — работай. Приноси пользу. Мы усвоили это как никто. Пусть мы были детьми, нянчиться с нами не собирались. Продовольствия было мало, а разгоравшаяся зима только усугубляла и без того голодное положение. Нахлебники никому не нужны. Даже такие юные. И нам, не до конца оперившимся юнцам, вложили в руки оружие. Кэт осталась на базе, сделав выбор в сторону созидания. Вместе с Леей она возилась в лаборатории, изобретая новые реактивы, обрабатывая раны и помешивая ложкой закипающий суп на кухне (что, впрочем, не помешало ей пройти с нами весь путь тяжелых тренировок). Женщин было мало, а мужчины почти все время проводили на поверхности. Каждый крутился как мог. В отличие от Кати, Рика изъявила желание стать солдатом. В другое время ее бы подняли на смех, но… сейчас было другое время.
—Я устрою вам сущий ад! Вы будете ныть, и проситься домой! Но если у вас хватит духу все это вытерпеть, вы вернетесь в город и как настоящие демоны заберете души этих уродов!— Так говорил Танк, когда мы начали тяжелый этап подготовки.
Подъем в четыре утра. Многокилометровые пробежки, которые увеличивались с каждым днем. Тренировки с железом. Рукопашный бой. Навыки ориентирования и выживания в дикой местности. Стрельба и владение оружием. Теоретическая подготовка — основы анатомии, физики, химии, все необходимое, что могло помочь нам отобрать чужую жизнь, сохранив при этом свою. Было тяжело. Адски тяжело. Нас никто не жалел, потому что времени не было. Мы вставали до рассвета, а ложились намного позже заката. Мы бежали пока не падали без сил. Качали мускулы, пока сквозь кожу не проступали синяки, а пальцы деревенели. На уроках рукопашного боя нас били взаправду — если хочешь победить, ты победишь, если нет — харкай кровью. Нас избивали нещадно, нас учили терпеть боль, быть к ней невосприимчивыми. На уроках выживания заставляли есть коренья и бесконечно радоваться, когда попадались большие дождевые черви. Мы глотали личинок, жевали промерзшие стебли, поднимали тяжести, стреляли и снова и вновь…
Психика не выдерживала. Нервы сдавали. Случались истерики. Но тогда все решалось быстро. Либо здоровенный детина Танк вырубал ударом в челюсть, либо окунал в бочку с дождевой водой и держал там пока не потеряешь сознание. Или он делал и то и другое вместе. А параллельно гибли знакомые люди, всюду летали корабли пришельцев и витал тяжелый запах скрывающейся в засаде смерти.
Война… Страшная и безжалостная. У нее нет правых и виноватых, белого и черного. Она как цунами — поглощает на своем пути все. Детям не место на войне. Поэтому нам пришлось взрослеть. Быстро. Тяжело. С кровью. Несмотря на побои, усталость от тренировок, мы понимали, что все это диктовала война. И мы, стискивая зубы до треска и сжимая кулаки так, что ногти резали кожу, продолжали каждый день тренироваться.
Так прошло два месяца. Мы адаптировались. Ранний подъем стал нормой, тренировки приносили все больше удовлетворения, успехи рождали радость. Основы были изучены, почва для саженцев мастерства была подготовлена. Можно было приступать к настоящему обучению. К Танку присоединился Тэкео — японец, оказавшийся в нашем городе по обмену и угодивший в ловушку вторженцев. Блестящий мастер боевых искусств. И очень умиротворенный человек, довольно неплохо разговаривающий по-русски. Он преподавал нам восточные единоборства, а так же навыки обращения с холодным оружием. Они с Данте сблизились. Проводили вместе кучу времени. Дополнительно он углубленно обучал Лешку владению мечами, считая, что нет способа покончить с противником лучше, чем отсечь ему голову добротной сталью. Тэкео часто говорил, что в огнестреле нет души, однако это не мешало ему обучать нас технике ведения стрельбы с двух рук. Этому во многом способствовал и Танк. Они оба обостряли наши рефлексы, стремились к тому, чтобы в бою мы могли одновременно держать в поле зрения несколько целей. Учили нас предугадывать ход противника, замечать его там где он невидим, самим становится невидимыми и смертельно поражать врага с закрытыми глазами.
