—Знаю.
—А если знаешь, почему ты их нарушаешь?
На этот раз я насчитал три или четыре нотки. Вот-вот все должно было пойти по хорошо усвоенному пути. И поэтому, готовый взорваться, я сжал кулаки и, не смотря Танку в глаза, пошел ва-банк.
—Да потому что я заколебался уже сидеть в яме и изображать из себя солдата, непонятно зачем и почему. Меня достали эти бесконечные правила, приказы и запреты. Да — вокруг война, да я видел смерть и сам ее приносил, но это не значит, что я должен вести себя как какой-нибудь крот, который вылезает из земли только тогда когда вокруг тихо или его откопали. Хватит с меня всего этого пафоса про сопротивление. Я устал. Все это полный бред, нам ведь все равно живыми отсюда не выбраться. Лучше я сдохну на поверхности, чем меня откопают как червяка и раздавят.
Произнеся последнее, я зажмурился и непроизвольно напряг скулы, готовясь к мощному давлению на высокой скорости. Мгновения, мимолетные как жизнь мотылька, проносились и проносились, а ударов все не было. Я услышал скрип и решился открыть глаза. Скрипела кровать. Танк сидел на ней, обхватив голову руками. Уж чего-чего, а такого я не ожидал. До такой степени не ожидал, что мне вдруг стало стыдно. Стыдно за все и за свои последние слова в частности. И я понятия не имел что делать и как себя вести. Поэтому просто стоял, молчал и смотрел на Танка.
—Господи,— Танк выдохнул так, будто его легкими были кузнечные мехи,— какой же ты все-таки идиот.
От стыда я был полностью согласен с этой характеристикой. Только вот это не особо помогало. А чувствовал я себя гораздо хуже, чем идиот.
—Ты ведь кажешься неглупым парнем,— вновь заговорил Танк, и от этого мне здорово полегчало,— но откуда в твоей голове такие мысли, а? Неужели ты и вправду ни хрена не понимаешь? Ты думаешь, что вот это все это так, глупость, просто пафос как ты говоришь? То есть все, что мы делаем, делали и собираемся делать это пф! Пустышка? Хрень хреньская? Думаешь, я просто хочу пощекотать свои нервишки и приласкать самолюбие? У тебя походу вообще проблемы с восприятием.
Я молчал. После своей тирады я был рад, что Танк говорит и боялся опять ляпнуть этакое.
—Ты считаешь, что все это бесполезно?
Я молчал.
—Ответь мне.
Я молчал.
—Слейвин, ответь черт тебя подери!
—Что именно?
—Все наши старания, твою мать. Все наше сопротивление.
—Я не вижу в этом смысла.— Ответил я, вновь немного помолчав.— К чему все эти попытки, все эти диверсии, когда нам противостоит такая сила? Ты же видел, что было там, дома. Они намного сильнее, их больше, у них лучше оружие, а нас всего семь человек. Мы просто жалкими попытками оттягиваем неизбежность.
—И что ты предлагаешь? Просто выйти, что бы все поскорее закончилось?
—Нет, я просто…
—Вот именно, что ты просто.— Танк впервые посмотрел на меня, с тех пор как сел.— Думаешь, мне не приходило в голову просто пальнуть себе в висок и сбросить с себя всю ответственность? Или ты думаешь, мне все равно, что вся наша огромная страна не может нам помочь? Думаешь, я сладко сплю по ночам? Но я лучше сдохну под лазерным огнем, лучше пусть меня раздавят их огромные машины, чем опущу руки. Да, нас семеро, и нам никто не поможет, но у нас есть силы. Немного и совсем крохотные. Но они есть. И пока мои руки достаточно крепки, чтобы держать хотя бы нож, я не отступлюсь.— Танк встал напротив меня.— В истории было дохера раз, когда победу одерживали находясь в положении проигравших. В горячих точках я десятки раз думал что помру, но случались чудеса и мы одерживали верх. И мы тоже можем. Диверсиями, мелкими операциями, по чуть-чуть и понемногу мы движемся к своей цели. Они стреляют в нас, они наделали этих мерзких тварей, но мы все равно живы. Мы уложили уже больше сотни Фантомов, а ты сам вчера завалил первую тварь. Это ли не подтверждение моих слов? Вода точит камень. Медленно. Годами. Но точит. Ты, конечно, можешь считать как хочешь, но что до меня…да, я лучше сдохну сражаясь. За свой дом, за своих близких, за тех людей, которые мне дороги.
Его взгляд на мгновение скользнул в сторону. Невольно я повернулся и увидел висевшую на стене фотографию. Она сразу бросилась в глаза, потому что я увидел на ней знакомое лицо. Это была Лея. Крупный портрет, сделанный еще до войны. До вторжения. За ее спиной угадывался городской парк с большим фонтаном… Сердце сжалось, мне стало еще хуже. Я наверное даже покраснел от стыда.
—Ведь тебе,— продолжил Танк, когда я повернулся к нему,— тоже есть за кого бороться. Кто тебе дорог.
Он смотрел мне в глаза, а мне казалось, что в саму душу. Я не знал что сказать. Только ощущал, как слезы наполняют глаза.
—Кроме нас нет никого.— Теперь Танк говорил тихо и очень емко.— Мы стоим между ними и остальным миром. И если мы будем сидеть сложа руки, очень может быть что они смогут затуманить мозги всем остальным. И тогда всему что ты знаешь придет конец. Не знаю как ты, а я еще слишком молод чтобы умирать. Я слишком мало знаю и слишком мало где побывал. Поэтому пока есть шанс, силы и возможность драться, я буду это делать… Ты со мной?
Я опустил голову. Он говорил истины, которые я слышал и сам себе говорил тысячи раз. И вроде бы все было понятно всегда. Истины, такие простые, что… А ведь понял я их только сейчас. Когда этот коротко стриженный верзила, снял с меня лозы эго и говорил о таких простых, но важных вещах. Я все молчал, пока не увидел, как ко мне потянулась рука с раскрытой ладонью. Я поднял взгляд. Танк смотрел на меня спокойными, даже добрыми глазами, а на его губах, очевидно, пыталась появиться хоть какая-нибудь улыбка. Я пожал руку.
—Да.
—А теперь марш отсюда.
Танк моментально, нет, молниеносно принял обычный вид и прошел мимо. Я улыбался. Я снова был дома.
—Туалет? Или общая зала?— Спросил я, уже прикидывая сколько времени займет уборка.
—Кровать.— Резко ответил Танк.— Следующая вахта твоя. Не хватало, чтобы ты там отрубился.
Я улыбнулся и пошел, но открыв дверь, задержался в проеме.
—Танк…это… спасибо.
Танк поднял на меня усталый взгляд.
—Дверь закрой. С другой стороны.
Я закрыл. И пошел по коридорам. И теперь, все эти коридоры, общая зала, вся пещера выглядела абсолютно по-другому. Не знаю как это объяснить. Что-то поменялось. Наверно во мне.
—Все хорошо?
Лея была все так же обеспокоена. И все так же сидела в общей зале. Увидев меня она было вскочила и двинулась в мою сторону, но я остановил ее жестом.
—Все хорошо.— Не останавливаясь, ответил я.— Мне приказано выспаться.
2.3
Ночь прошла хорошо, а моя вахта еще лучше. Слова Танка словно очистили мой мозг, как новая губка залитую соусом тарелку. Мои мысли были в порядке, настроение тоже. Меня переполняло приятное ощущение грядущих перемен, приятных перемен. Я даже осмелился рисовать картины нашего с Рикой вместе. Конечно, пока дальше рисования дело не двинулось, но позитивный настрой уже был хорошим знаком. Поэтому, когда я открыл тяжелую дверь, на моих губах играла улыбка. Эту улыбку встретили немного озабоченные взгляды. Все были в общей зале. Лея стояла во главе стола, остальные расположились на стульях.
