—Вверх?— Крикнул Данте.
—Да!
Трава становилась все ниже, чаще стали встречаться огромные валуны. Затем поле кончилось, уступив сухой каменистой земле и поросшим мхом глыбам. Несколько светлых энергетических пучков пронеслось мимо нас, разворошив землю.
—Догоняют!— Прокричал я, взбираясь по ставшему резко крутым склону.
—Да что ты говоришь!
Благодаря высокому росту и длинным ногам Данте несся как ветер. Он вырвался вперед метров на пять, легко скакнул на последний виднеющийся уступ и скрылся за ним. Мгновение спустя и я уже вскарабкался на него.
—Давай-давай!— Данте помог мне подняться.
Вершина горы была почти ровной. Мы пробежали вперед еще несколько метров, а дальше был спуск. Пологий, поросший папоротником, одинокими кустиками и мхом. Прыжок и, через какое-то мгновение ты уже несешься вниз на пятой точке, прикрывая руками лицо от летящей в него грязи, раздирая в клочья одежду и кожу. Данте же умудрился ухватиться за меч, упереть его в землю и теперь рассекал по склону, оставляя за собой фонтан чернозема и достаточно глубокую борозду, используя оружие на манер корабельного руля, что на корме судна. Впереди снова виднелся густой лес. А среди деревьев, прорезая лесной массив, текла широкая река.
Мы съехали вниз, поднялись на ноги.
—Черт, моя задница.— Данте потирал пылающее место.— Наши приятели не отстали?
Спиралевидный снаряд раздробил в щепки небольшое деревце. На вершине холма показались серые фигуры.
—Вот тебе и ответ.— Быстро проговорил я.— Река или лес?
—Река!— Стремительно отреагировал Данте.— Нужно охладить мою нежную кожу.
Вот тут вода была ледяная. В первые мгновения дыхание перехватило, зато течение тут же подхватило нас и понесло вперед.
—Ну же, поднапрягитесь!— Заорал Данте, барахтаясь в белой пене.— Что-то вы какие-то дохлые!
—Мне кажется, когда они нас поймают, тебя убьют первым.— Сказал я, наконец-то справившись с течением.
—Пусть сначала поймают!— Данте запустил в рот воду.— М-м-м, свежая, сладкая! Дальше что?
—Немного увеличим расстояние, потом придется все равно вылезать. Нельзя, чтобы они отстали.
Водные приключения длились еще некоторое время. Очень скоро русло реки стало сужаться, глубина убывать. Все чаще стали встречаться огромные камни. Пару раз мы свалились с метровых водопадов. Когда мы вынырнули из воды упав в нее с очередного, мы оказались в просторной овальной заводи. В конце она сужалась, прижатая с двух сторон заросшим камышом берегом, а потом река расширялась до невидимых нам границ и уходила далеко вперед. Над рекой, как раз в том месте, где берег максимально сужался, был мост.
—Ты думаешь о том же, о чем и я?— Спросил я, гребя руками к берегу.
—Не уверен.
—Пошли!
Мост служил опорой для двухполосного шоссе. Я знал эту дорогу. Она была одной из немногих, которые вели в город и из него. Мы убедились, что вокруг было тихо и вышли на асфальт. Я встал на середину дороги, как раз на разметку и посмотрел вдаль, влево от нашего движения по реке.
—Там город.— Я повернулся.— А там…
—Возможность выбраться за пределы сигнала.— Данте с тоской посмотрел в ту сторону. Туда, где была нормальная жизнь. Где по улицам ездили машины, ходили люди, и не было никакой войны.
—Наши друзья не отстали?— Я стряхнул с себя мрачные мысли и оперся об огромную металлическую балку моста.
—Что-то они притихли.— Отозвался Данте, всматриваясь в берега реки.
Шум. Нет, шелест. За спиной раздался шелест. Мы резко обернулись и увидели несколько стеблей камыша, верхушки которых торчали немного выше металлического основания моста. Они покачивались, словно задетые кем-то. Можно было сослаться на ветер, но ветра не было. Я почувствовал, как неприятный озноб проходит по моему лицу, от подбородка ко лбу, заставляя волосы потихоньку вставать дыбом. До моего слуха донеслось урчание. Его можно было принять за урчание грызущей кость собаки, если бы не чертовски хорошо знакомые визгливые нотки. О нет, они принадлежали совсем не собаке. Мы быстро переглянулись, а камыш дернулся еще раз, затрещал, и на мост выбралось мерзкое красно-розовое существо. В свете дня казалось, словно это человек с которого только что сняли кожу, непомерно вытянули конечности и вместо обычной головы насадили на шею ужасную зубастую прорву. Прижавшись к разогретому летним воздухом асфальту, тварь, стоя на всех четырех конечностях, шумно втягивала воздух, а ее длинный язык высунулся изо рта и плавал как потревоженная змея.
—Твою-то мать.— Пробормотал Данте, лицо которого уже посинело от ужаса. Глаза заливали капли ледяного пота.— Что ж делать-то теперь?
—Не дергаться.— О-о-о, ночная охота не шла ни в какое сравнение со сложившимся положением.— Главное не делай резких движений.
—Ага.— Данте осторожно обхватил пальцами эфес меча.
—Нет!— Быстро шепотом скомандовал я.— Даже не думай! Эта тварь делает десять метров в четыре раза быстрее секунды. Ты даже не успеешь наполовину вытащить меч!
—Да?— Данте облизал пересохшие губы.— И что ты предлагаешь?
—Беги.— Не сводя глаз с шипящей твари, я очень медленно положил левую руку на бок и тихонько достал гранату.— Он смотрит на меня, значит и бросится на меня. Как только он кинется, беги со всей дури, а я выдерну чеку.
—Чего? Ты дурак?!
—Хватит спорить!— Я перешел на почти рычащий шепот и повернулся к Данте.— Или мы оба, или кто-то из нас!— Да, я мгновенно принял решение и, стараясь не думать о его последствиях, был готов всеми силами ему следовать.
—Все это круто и ты молодец,— Данте не смотрел на меня, губы его подрагивали,— я понимаю, у тебя сегодня приступ жертвенности. Это супер, только вот он вроде как уже не на тебя смотрит!
Я повернулся. Тварь действительно рассматривала Данте. Потом посмотрела на меня. И опять на Данте. И так каждые несколько секунд.
—Черт!— Я уже держал гранату в правой руке, а указательный палец левой обвился вокруг кольца.— Как быстро ты сможешь вытащить меч?
—Блин, в моих интересах сделать это побыстрей!
—Хорошо, тогда на счет три…
Судьба. Предсказать ее так же сложно, как решить задачу из высшей математики, когда и икс и игрек находятся в пятых степенях, все вокруг завалено логарифмами, да и вообще впереди числа с отрицательными значениями. Короче мрак. То, что произошло дальше, было именно из такого случая. В светлом небе мелькнуло что-то большое. Вайрод издал дикий громкий визг, но этот визг быстро задохнулся в бешеном реве, который перешел в захлебывающийся гортанный кашель. Одновременно с этим до слуха донесся хруст костей, треск лопающейся плоти и звук выплескивающейся жидкости.
Я невольно кашлянул. Конечности мои перестали быть моими. Сердце… я даже не был уверен, что оно все еще билось. Мурашки перешли в виски, объединились в одну массу и толстым сверлом рвали мою кожу. Я не верил своим глазам, но когда мощная нога опустилась на голову извивающегося под огромным весом Вайрода и мозг, вперемешку с кровью, теплыми каплями упал на наши лица, я понял что это не сон.
