Благодаря ментальному исцелению девушка оказалась опустошена достаточно быстро. Рыдания сменились нервной икотой, стихшей, стоило мне отстраниться и, не глядя, протянуть ей шлем.
– Это останется между нами, обещаю.
Мандалорцы не показывают слабость никому. Даже в кругу родственников такое считается позором. Я знал это потому, что плотно изучал их обычаи, прежде чем наладить постоянные рабочие отношения с кланом Ордо. И когда тяжесть шлема мандалорки покинула мою руку, я был готов ощутить на себе новый ураган ударов. Но уже не с целью вымещения чувств, а для устранения единственного свидетеля проявленного малодушия.
К счастью, этого не случилось. Дженна оправдала мои ожидания и не стала нападать на того, кто не желал ей зла.
– Я все еще ненавижу тебя, джетии.
– Почему?
Мой взгляд все еще был уперт в густую стену растительности, прижатой к земле давлением Телекинеза Разума. Я не видел лица девушки, но чувствовал, что оборачиваться нельзя. Мостик доверия, соединивший нас, был тоньше волоса. Слишком хрупкий и слабый, готовый порваться от любого неосторожного движения.
– Ты сломал мне жизнь.
– Мы даже не знакомы, Дженна. Я впервые увидел тебя сегодня.
– Зато я не впервые, джетии, – в ее голосе прозвучала горечь. – Это же ты был тогда, пять лет назад, кто связался с моим отцом? Нанял воинов Ордо, чтобы спасти джедайских детишек?
Меня пробило током, когда она сказала это.
«Неужели?..»
– Мой отец не должен был узнать о случившемся. Хатты обещали молчать, но я слишком поздно поняла, что этих слизней волнуют только деньги. После твоего вызова он начал копать, пытаясь понять, как ты вышел на меня. И в конце концов у меня не стало иного выхода, кроме как все рассказать.
Голос Дженны сорвался. Глубоко вздохнув, чтобы снова не заплакать, она с минуту помолчала и продолжила говорить. Я не прерывал, зная, что сейчас не могу сделать ничего лучше, кроме как выслушать. Ей было нужно высказаться. Чтобы кто-то услышал то, что она так долго скрывала внутри, молчанием выжигая себе душу и… желание жить.
Так что я продолжал слушать. И когда она дошла до сути, то едва не выматерился, осознав, на что по незнанию обрек маленькую девочку. Этот эпизод начисто стерся из памяти, и лишь сейчас начали всплывать образы того дня, когда я из шкуры лез, чтобы спасти юнлингов. Пхогга дал мне контакты некой Дженны Ордо, чтобы выйти через нее на мандалорцев. И мне было невдомек, откуда они у них, и кто это женщина. Девочка… Великая Сила.
– Дженна, мне так жаль!
Попытавшись повернуться к ней, я ощутил, как мое плечо сжала ладонь, и вынужденно остановился. Рассказ Дженны подходил к концу. И мое сердце рвалось на части от того, как сухи и безжизненно она звучала, выплеснув все эмоции без остатка.
– Возможно, мне не стоило винить тебя, джетии. На самом деле глубоко внутри я всегда знала: все что произошло – только моя вина. Я была ребенком и не понимала, кто такие работорговцы на самом деле. Думала, это просто игра, но когда мама вытащила меня ценой своей жизни... я поняла, что натворила. И испугалась так сильно, как никогда прежде. Мама была той, кто привела меня в семью. Единственная, кого я когда-либо любила. И по моей вине она умерла. Когда отец и брат узнали, куда хатты дели ее тело…, – голос Дженны дрогнул, а вместе с ним и я, словно пронзенный электрическим разрядом. – Мама была гордостью для всего клана. И я отняла ее у них. По глупости, да, но кого это волнует? Отец отомстил ее убийцам и смирился, но Гестиар и остальные ничего не забыли. Они до сих пор ждут, когда я оступлюсь достаточно, чтобы признать меня аруетии(2).
– Я могу чем-то?..
– Нет. Уже слишком поздно, джетии. Мой единственный шанс вернуть уважение клана – стать для него чем-то бо́льшим, чем была она. Со смертью мамы Ордо потеряли слишком много, и я просто никогда не смогу возместить им эту потерю. Как бы сильно не старалась.
Гулко сглотнув слезы, Дженна попыталась уйти, но я дернул ее за руку и, притянув к себе, крепко обнял, подбородком уперевшись ей в макушку. Девушка сделала слабую попытку вырваться, внутри себя уже понимая, что не сможет. Я был сильнее физически, и она имела много возможностей убедиться в этом.
– Отпусти.
– Нет. Я помогу тебе.
– Как? – глухо прозвучало у меня в районе груди. – Ты можешь воскресить ее?
– Я могу сделать тебя значимой.
– Мандо’аде никогда не примут помощь джетии.
– Значит надо сделать так, чтобы ты добилась всего сама.
– Где, на Ондероне? Не смеши. Они неспроста зовут меня Ши’шук. Я приношу только беды, и тебе лучше…
Мандалорка охнула, когда ментощупы передали ей мощный ободряющий импульс. А потом вынужденно встретилась со мной взглядом, когда я тыльной стороной пальцев поднял ее голову за подбородок вверх. Темно-серые глаза встретились с небесно-голубыми. Бескаровая сталь и сияние истинного Света.
– Я должен тебе, Дженна. И сделаю все, чтобы исправить свою ошибку. А теперь напряги голову и подумай. Ваш отец неспроста прислал столько воинов на Ондерон. Вам что-то нужно здесь. Иначе нет никакого смысла ставить такой капитальный аванпост, да еще с таким количеством боевой техники. Что будет, если это «нечто» дашь ему ты?
Уловив момент, Дженна вырвалась и отпрянула назад. Но все же убежала не сразу, прямо и не мигая посмотрев на меня. Я невольно отметил, что все же что-то в ней есть. Не столько красота, ибо какая девушка в ее возрасте не привлекательна? Нечто более ценное помимо пухлых алых губок, искусанных после рыданий, и милых раскрасневшихся щечек, так идеально гармонирующих с ее рыжими волосами.
Этот взгляд, пронзающий бескаровым клинком насквозь. Характер, который не сломили ни годы нищенской жизни на нижних уровнях Нар-Щаддаа, откуда девочку забрала мандалорка клана Ордо и сделала приемной дочерью в своей семье. Воля, позволившая выстоять под градом насмешек и помоев от сверстников, а также выдержать ненависть старшего брата, не простившего гибель матери.
Дженна не имела чувствительности к Силе, но она вне сомнений была особенной девушкой и сильным воином. Настоящей мандалоркой по духу. И когда она заговорила, то я услышал то, что хотел. Искорку надежды, при должных усилиях с моей стороны вполне способную разгореться в устойчивое пламя.
– Это невозможно. Мы уже год пытаемся выйти на его след. Он рядом, но всегда ускользает.
– Чей след?
Видя, что она колеблется, я чуть смягчил тон голоса и поднял руки.
– Эй, у меня не выйдет помочь, если ты сама не захочешь. Дай мне шанс, Дженна, прошу тебя.
– Это бес’улийк! – на одном дыхании произнесла Дженна, будто бросаясь с головой в ледяной прорубь. – Последний, оставшийся на этой планете. А то и во всей галактике.
Я не понял, о чем одет речь, но решил подбодрить девушку, от возбуждения даже сумевшую на время отвлечься от горестных мыслей.
