— Мог ли это быть выстрел из пистолета? — спросил Селби.
— Вполне мог, коллега, хотя я ни в коем случае не могу выступать
как эксперт. В такого рода делах я мало что смыслю. В то время я вообще над
этим не задумывался.
— А что заставило вас задуматься?
— Я бы сформулировал вопрос иначе, — предложил Карр. —
Скажем, последующие события продемонстрировали, что в некий момент прозвучал
выстрел, но конечно… — адвокат замолчал и красноречиво пожал плечами.
— Не просил ли вас впоследствии Мелвин пройти наверх и
помочь человеку, который якобы получил ранение?
— Впоследствии, — улыбнулся Карр, — мой дорогой мистер
Селби, я прошел наверх вместе с мистером Мелвином и мистером Гренби. Я
обнаружил там лежавшего на кровати мужчину, который сказал, что случайно ранил
себя выстрелом. Однако самой раны я не видел.
Мелвин попросил меня помочь бедняге дойти до его машины, что
я и сделал.
— Вы знакомы с этим мужчиной? Кто он?
— Вы хотите знать, встречал ли я его или известно ли мне его
имя?
— И то и другое.
— Я видел его раньше. Я полагаю, он был из числа
приглашенных. Но я не знаю, как его зовут.
— Почему вы не заявили в полицию?
— На мой взгляд, в этом не было никакой необходимости.
— Почему вы ничего не сказали, когда видели меня у дома
Мелвинов?
Карр лишь загадочно улыбнулся и промолчал.
— Когда вы сказали, что видели этого человека раньше, вы
имели в виду вечеринку?
— Да.
— А до этого? — наседал Селби.
— Послушайте, джентльмены, — недовольно ответил адвокат. —
Мне кажется, вы злоупотребляете своим служебным положением. Иначе я никак не
могу понять тон и содержание ваших вопросов. Боюсь, что, отвечая на них, я
предам интересы одного из моих клиентов.
— Но ведь был выстрел, — сердито заметил Брэндон, — которым
Ева Даусон ранила себя или кто-то ранил ее. Мелвин обратился к вам с просьбой
замять возможный скандал. Вы подсунули марионетку…
— Шериф, шериф! — спокойно парировал Карр выпады Брэндона. —
Вы делаете довольно экстравагантные заявления! Между прочим, бездоказательные.
— Я вас спрашиваю: в действительности все произошло так, как
я говорю?
— Мне даже смешно реагировать на ваши обвинения. Я бы хотел
еще заметить в скобках, что удивлен вашей позицией, в особенности в свете моих
попыток сотрудничать с вами. Мне было бы гораздо спокойнее держаться подальше
от вашего учреждения и не предпринимать всевозможных шагов по выяснению
происхождения орудия, ставшего причиной смерти несчастной. Короче говоря,
джентльмены, я пришел к вам с оливковой ветвью, а вы вырвали ее из моей руки и
принялись хлестать меня ею. Теперь, с вашего разрешения, я думаю, мне пора
покинуть вас.
— Минутку, — повысил голос Брэндон, — мы еще не закончили!
Карр обернулся, и ледяная улыбка застыла на его губах:
— Мы закончили, шериф. Ввиду того что вы заняли агрессивную,
враждебную и недружественную позицию, я не намерен больше продолжать беседу и
подвергаться оскорблениям. Вы, разумеется, вправе вызвать меня повесткой для
свидетельствования перед Большим жюри — но это все, что вы можете сделать. Если
у вас имеются ко мне еще вопросы, задавайте их перед присяжными. Всего
хорошего, джентльмены.
Шериф Брэндон секунд десять сидел неподвижно, уставившись на
дверь, через которую вышел Карр, потом бросил в сердцах:
— Дуг, от этого человека меня судороги берут. Он очень умен
и очень опасен, и, кроме того, он притягивает к себе как магнит. Этот Карр
буквально гипнотизирует меня, как удав кролика.
— Он определенно знает, какие в игре козыри, — подхватил
окружной прокурор, — и всегда у него на руках их целая куча.
— Как бы я хотел, черт возьми, сорвать с него эту маску
изысканной вежливости. А еще больше мне хочется дать ему в морду. Хотя бы раз
эта сволочь не нашлась, что ответить! Хотя бы раз смутилась!
— Вежливость у него в крови, — заметил Селби. — Он может
быть язвительным, может быть любезным или сердитым. Но он всегда держит себя в
руках. На этот раз он попал на тонкий лед и отдает себе в этом отчет.
— У меня такое чувство, что он считает меня идиотом, он все
время меня подначивает, — возмутился Брэндон.
— Не исключено, — медленно проговорил Селби. — Карр —
хороший актер. И, как всякому актеру, ему нужна публика. Он внимательно следит
за ее реакцией. Это тебе наплевать на зрителей. Ты озабочен лишь своим
собственным поведением. И тебе нравятся люди, поступающие, как ты. Я ценю в
Карре его актерское дарование, но это не помешает мне обрезать ему крылья.
— Обрезать крылья! — взорвался Брэндон.
— Да я охотно свернул бы ему шею!
— Может и свернем, Рекс… если нам повезет. Давай-ка вызовем
Боба Терри, твоего спеца по дактилоскопии.
Пусть он осмотрит нож.
— Зачем? — удивленно спросил Брэндон. — Черт!
Конечно, на нем остались пальчики Карра. Хотя, нет, постой!
Он отдал тебе его в упаковке. Но даже если ты и найдешь на нем его отпечатки,
то это ничего не даст, поскольку он, скорее всего, прикасался к нему, находясь
в Хайдейле. В любом случае он всегда может заявить, что брал в руки нож.
— Отпечатки пальцев Карра меня не интересуют.
— А чьи?
— Я не хотел бы называть имени, пока не выясню, что прав, —
ответил прокурор.
— Ну хорошо, посмотрим, что есть на этом ноже, — заявил
Брэндон, вставая с кресла. — Пойду позову Боба Терри.
Он протянул было руку к ножу, но Селби схватил его за
запястье.
— Не тронь, Рекс!
Брэндон посмотрел на него, словно Селби сошел с ума:
— В чем дело?!
— Прежде проверим нож, — пояснил окружной прокурор.
— Но ты же, Дуг, к нему прикасался.
— Я был вынужден, иначе у Карра возникли бы подозрения.
Брэндон подошел к боковой двери и позвал:
— Эй, Боб, зайди ко мне на минутку со своим инструментом.
Боб Терри, заместитель шерифа, который исключительно
благодаря своему трудолюбию самостоятельно освоил процедуры снятия,
исследования и классификации отпечатков пальцев, вошел в комнату.
Шериф Брэндон указал пальцем на нож, лежавший на столе, и
предупредил:
— Поосторожнее с ним, Боб. Посмотри, что там есть по твоему
профилю.
