Все это производило на Дорис Кейн впечатление пошлой
пародии, а вид кобуры на поясах лишь вызвал в памяти бурые пятна засохшей крови
на покрывале в доме Паулы.
Глава 2
Окружной прокурор Дуг Селби, случайно посмотрев в зеркало на
стене своего кабинета в здании суда, критически оглядел себя.
Общественность Мэдисон-Сити, со всей серьезностью отнесясь к
празднованию юбилея города, бдительно следила за тем, чтобы все его жители без
исключения отдали дань славному прошлому скотоводческого округа. Тем же, кто не
проникся величием этого события, грозили карательные санкции.
Должностным лицам, однако, было позволено не облачаться в
ковбойский наряд, но Селби из уважения к всеобщему энтузиазму повязал шею
красным платком и обзавелся широкополой шляпой, висевшей сейчас на вешалке
возле зеркала.
Отведя взгляд от своего отражения в нем, Селби хотел было
заняться делами, но тут раздался легкий стук в дверь, и, приоткрыв ее, в
кабинет заглянула его секретарша.
— У вас найдется время, — спросила она, — заскочить к шерифу
Брэндону или вы хотите, чтобы он сам спустился к вам? У него там некая миссис
Кейн, и то, что она рассказала, внушает ему тревогу.
— Он на телефоне? — спросил Селби.
Девушка кивнула.
Окружной прокурор снял трубку:
— Привет, Рекс.
— Не хотел тебя беспокоить, Дуг, — раздался в ответ голос
шерифа Рекса Брэнд она, — но приходится: мне надо знать, имеем ли мы право
войти в частный дом без ордера на обыск?
— Имеем, если получено разрешение владельца. Если такового
нет, это противозаконно.
— В данном случае в доме никого нет.
— Все равно лучше иметь при себе ордер.
— У тебя найдется минута, Дуг?
— Конечно.
— Я сейчас приду.
— С женщиной?
— Нет. Один.
Шериф Брэндон был лет на двадцать пять старше Дуга Селби, и,
хотя волосы почтенного скотовода посеребрила седина, взгляд его сохранил
живость и проницательность. Легкость и плавность движений свидетельствовали о
крепости мышц, а ковбойская одежда, которую он надел по случаю юбилея города,
не выглядела на нем маскарадным костюмом, по всему было видно, что он
чувствовал себя в ней удобно.
Селби предусмотрительно оставил дверь своего кабинета
открытой, и Брэндон без стука вошел и сел на край письменного стола.
— Это касается Джима Мелвина, Дуг.
— В чем дело? — насторожился Селби.
— Женщина, которая сидит у меня, его теща. Она в панике. Ее
дочь, Паула, не поздравила мать с днем рождения, не прислала ни открытки, ни
телеграммы.
Селби в ответ лишь иронически усмехнулся.
— Приблизительно неделю назад, — продолжал Брэндон, — миссис
Кейн написала дочери письмо с просьбой выслать авиапочтой какие-то кулинарные
рецепты, однако ответа так и не дождалась. Когда же от дочери не последовало
поздравлений с днем рождения, миссис Кейн всерьез забеспокоилась и отправилась
в Мэдисон-Сити.
— Что дальше?
— А дальше еще хуже. На крыльце дома Джима Мелвина лежала
стопка нечитаных газет и записка от молочника. Соседка сказала, что в доме вот
уже дней десять никто не живет и что во время последней вечеринки слышала
выстрел… Миссис Кейн заглянула в почтовый ящик и обнаружила в нем письмо от
адвоката из Лос-Анджелеса Альфонса Бейкера Карра, а также ключ от дома. Она
отперла дверь и вошла. В доме никого не было и все выглядело так, как будто его
покинули в разгар веселья.
Постель одной из спален наверху оказалась испачкана пятнами
крови, и ванная рядом — тоже. Женщина предполагает, что ее дочь убита.
— Уж не ловушка ли это, Рекс? — высказал опасение Дуг Селби.
— А черт его знает. Все крайне подозрительно.
— Боюсь, наши противники только и ждут, — покачал головой
Селби, — что мы клюнем на их приманку.
Стоит нам переступить порог дома Мелвина, и он нас там
застукает и начнет кричать, что мы нарушили его право на неприкосновенность
жилища и пытаемся свести с ним политические счеты. С другой стороны, если мы
явимся с ордером на обыск, он завопит, что тем самым мы порочим его репутацию и
пытаемся сорвать его сделку с этими счетчиками. — Чувствуя, что Брэндона не
убедили его доводы, Селби спросил: — Когда она входила в дом, Рекс?
— Утром… где-то около девяти.
— А почему сразу не сообщила в полицию?
— По-видимому, не знала, как ей быть, и терзалась
сомнениями. Послушать ее, она рискует больше нашего. Если с ее дочерью ничего
не случилось, та никогда не простит мамаше ее вмешательства.
— Дай-ка я взгляну на нее, Рекс, — сказал Селби. — И надо
же, чтобы именно Мелвин оказался ее зятем.
Неужели эта Паула не могла подыскать кого-нибудь получше?
Они прошли в кабинет шерифа. Брэндон представил Дорис Кейн
своего спутника:
— Это мистер Селби, наш окружной прокурор.
Селби, слегка поклонившись, признался без обиняков:
— Я интересовался у Брэндона, смогли ли вы объяснить ему,
почему так замешкались с сообщением в полицию о том, что вас весьма
встревожило, когда вы вошли в дом мистера Мелвина.
— Мистер Селби, если бы вы знали Паулу, то непременно поняли
бы меня, — ответила миссис Кейн. — Если я ошибаюсь… и с Паулой все в порядке…
если окажется, что это случилось с Джимом… Даже не знаю, что хуже…
— Может быть, вам стоит подождать, когда что-то прояснится?
— Я не могу больше ждать. Это выше человеческих сил!
— Вы сказали, что в почтовом ящике лежала письмо от адвоката
Альфонса Бейкера Карра?
— Да. Вы знаете его?
— Нам ли его не знать! — проворчал Брэндон. — Он здесь
живет.
— А разве его офис не в Лос-Анджелесе? — удивилась миссис
Кейн.
— Так оно и есть, — подтвердил шериф Брэндон. — Но несколько
лет назад мистер Карр купил здесь загородный дом и с тех пор поселился в наших
краях. Уверяет, что хотел уйти на покой, да клиенты не дают… Вы никогда не
слышали о Карре?
— Адвокате, ведущем уголовные дела?
— Совершенно верно. Он из тех, кто знает все лазейки в
законе. Было время, когда жулики в Лос-Анджелесе говаривали: «Чтобы выйти сухим
из воды, достаточно знать три первые буквы алфавита».
[1]
