— Я оказалась жуткой паникершей, мистер Селби.
— Я так не считаю.
— Поверьте мне, я знаю, что говорю.
— Тем не менее расскажите нам все подробно.
— Я стояла у окна, выключив свет, — принялась излагать
недавние события миссис Кейн. — Вдруг в лунном свете я заметила темную фигуру,
которая зигзагами двигалась к дому. Я перепугалась и с трудом соображала, как
поступить. Я рассчитывала, что он позвонит, но вместо звонка услышала, как ключ
поворачивается в замке.
— Все же мне кое-что не ясно, — произнес Селби.
— Бросьте! Джим решил, что я уехала, когда вызвал Паулу с
бумагами. Ему понадобились еще документы, и он отдал ключ Парлину и попросил
его срочно привезти их. Мне теперь стыдно за мои глупые страхи.
— Все укладывается в схему, за исключением нескольких
моментов, — заметил Брэндон. — Во-первых, почему Парлин оставил свою машину
черт знает где и пошел через лужайку? Что он там искал?
— Я буду с вами откровенна, — ответила она. — Ничего не буду
скрывать от вас. Но… вы должны понять, мой зять работает на мистера Парлина, а
я как никак член их семьи. Шериф, поймите, он со мной говорил доверительно, все
объяснил, и теперь недоразумения устранены.
— Вы так и не сказали, чего испугались, — настаивал Селби.
— Этот человек, — смеясь, ответила она, — попытался
заигрывать со мной. Я же, перенервничав, подумала, что он собирается задушить
меня. Вся эта история с Евой Даусон… Я почему-то вбила себе в голову, что моя
участь — стать следующей жертвой.
— Вы что-то долго беседовали там, наверху, — проговорил
окружной прокурор.
— Да, он хотел объясниться со мной… Вы понимаете, после
того, что произошло… Ему хотелось установить со мной более тесный… э, контакт.
— Он пытался ухаживать за вами?
— Я бы не стала говорить так категорично, но что-то вроде
того.
— А больше он вам ничего не говорил? — Миссис Кейн
задумалась, собираясь с мыслями. — До сих пор вы были с нами откровенны, миссис
Кейн, — напомнил ей Селби.
— Прошу вас, мистер Селби, оставим это. Я говорила с ним о
том… Понимаете, он хотел бы, чтобы это осталось между нами… Могу сказать
только, что он искал какой-то предмет.
— Какой?
— Откровенно говоря, мистер Селби, меня это не интересовало,
я ведь собираюсь уехать.
— Когда?
— Как только Паула вернется на моей машине. Я уже упаковала
все вещи.
Селби молча покачал головой.
— Что вам не нравится? — спросила женщина.
— Ваш поспешный отъезд.
— Но мне надо ехать. Мое присутствие раздражает Джима…
— Рано или поздно вы нам понадобитесь в качестве свидетеля.
— Когда?
— Не могу сказать точно. Возможно, очень скоро, если мы
вынесем дело на Большое жюри.
— Я тут же приеду, обещаю вам. Но сейчас я не могу
оставаться здесь. Так будет лучше для Паулы. И для меня.
— Прежде чем вы уедете, нам бы хотелось закончить с одним
вопросом, — сказал Брэндон. — Если вам нетрудно, пройдите в свою комнату, лягте
на кровать и постарайтесь расслабиться. Когда один из нас войдет и встанет на
пороге с ванной, постарайтесь восстановить в памяти события той ночи.
— В каком смысле?
— Возможно, что-то поможет вам определить, кто это был —
мужчина или женщина.
— Я могу попытаться, но сомневаюсь, выйдет ли что-то путное.
— Все же давайте попробуем, — настаивал Селби. — Это не
займет много времени.
— Хорошо. Все равно мне надо дождаться Паулы. Я охотно вам
помогу, — сказала она, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж.
— Для пущей чистоты эксперимента, — заметил Селби, — давайте
зажжем свет так, как он горел в ночь убийства Евы Даусон.
— Это не трудно. В моей комнате было совсем темно, а в
ванной горел свет… Нет, погодите, кажется, свет горел не в ванной, а в комнате
Евы Даусон. Дверь из ее комнаты в ванную была открыта, и я увидела человека,
чей силуэт вырисовывался на неярком фоне.
— Очень хорошо, — заметил Селби. — А теперь займемся
дверьми, чтобы освещение приблизительно соответствовало тому, как было тогда.
Она прилегла на кровать, потом, встав пару раз, меняла
положение двери в ванную. Потом перешла к двери комнаты, в которой спала
девушка.
— Вроде бы все было именно так, — проговорила Дорис Кейн, —
когда я проснулась ночью.
— Дверь между ванной и комнатой Евы Даусон была приоткрыта?
— уточнил Селби. — И дверь в вашу спальню тоже оставалась полуоткрытой, верно?
— Да, все так.
— А теперь ложитесь и постарайтесь расслабиться.
Мне очень важно знать, что вы вспомните о том человеке,
который остановился в дверном проеме.
Миссис Кейн легла на кровать.
Закройте глаза, — продолжал Селби, — и затем откройте их по
моему сигналу.
— Я готова.
— Прекрасно. Сейчас я пройду через спальню и остановлюсь у
двери ванной.
В спальне, в которой несколько дней назад спала Ева Даусон,
остался гореть ночник над кроватью.
Селби, на цыпочках двигаясь по ванной, медленно приблизился
к двери, ведущей в спальню Дорис Кейн.
— Я правильно стою? — спросил он.
— Не совсем, — ответила она. — Вы стоите ко мне в профиль. А
тот человек стоял ко мне лицом. Я хорошо это помню.
— Он был в шляпе? — спросил Селби.
— Нет.
— Вот так он стоял?
— Да.
— Затем повернулся спиной?
— Да, но очень быстро, так что я не успела разглядеть его
лица. Он… Подождите! — воскликнула Дорис Кейн. — Вспомнила! Как это раньше
вылетело из головы?.. Теперь я совершенно уверена.
— В чем? — живо спросил Брэндон.
— Сапоги… На нем были ковбойские сапоги на высоком каблуке.
Он стоял… как сейчас стоите вы, мистер Селби, и я почему-то обратила внимание,
что у него из-под ног пробивается свет.
— Может быть, женщина в туфлях на шпильках? — недоверчиво
спросил Селби.
— Нет, нет, мистер Селби. Это были самые настоящие
ковбойские сапоги со скошенными вперед каблуками.
Их разговор прервал мелодичный сигнал, раздавшийся со
стороны подъездной дорожки.
