«Анита Смит и ее сестра из Сан-Диего». Номера машины взяла с
потолка.
— А если Ларкин проверит?..
— Десять против одного, что он не будет заниматься этим, —
возразила Сильвия. — Вы думайте, как вам действовать дальше! Господи! У меня
набралось материала на целый роман. Но я не осмелюсь опубликовать его без
официального разрешения. Дайте мне выступить перед Большим жюри.
— Сама знаешь, как оно к нам относится, — процедил Селби.
— Я не думаю, что у Фэрбенкса все схвачено, — возразила
Сильвия. — У вас, ребята, тоже есть свои люди, и когда они услышат Элеонору
Харлан…
— Ты думаешь, она повторит свои показания в трезвом уме? —
удивленно спросил Селби.
— А куда ей деваться?
— Она созналась, что стреляла в Еву Даусон, — сказал Селби.
— Я больше чем уверен, что у нее не хватит духу подтвердить признание в суде.
— А я, Дуг, думаю, что хватит. Она будет вынуждена повторить
это.
— Почему?
— А вот почему… Но сперва скажите, куда мы едем?
— Миссис Кейн, мать Паулы Мелвин, попала в аварию, — ответил
окружной прокурор.
— Дуг, ты хочешь сказать, что она… что кто-то пытался ее…
— Ничего такого я не говорил, — пожал плечами Селби. — Но в
принципе получается именно так. Очевидно, ей дали тот же наркотик, что и
Харлан.
— В конфетах?
— Точно.
— В таком случае почему?.. Так вы для этого покупали
конфеты?
— Они будут служить приманкой в ловушке. А мы едем в
Лас-Алидас к Пауле Мелвин.
— Ты считаешь, она что-то знает?
— Я не очень удивлюсь, если мы застанем ее тоже без
сознания.
— О!
— Продолжай, — решительно потребовал Селби. — Расскажи нам
об Элеоноре Харлан.
— Эти политики, как все смертные, любят поразвлечься. На
этот случай очень годятся девочки. Ну, чтобы обрабатывали нужных людей.
Элеонора Харлан и Ева Даусон были красавицами, и их часто приглашали на
подобные мероприятия. Элеонора из этого не делала никакого секрета. Она любила
такую жизнь — с яхтами, ночными клубами и всем прочим. Но она сохраняла
финансовую независимость — у нее была работа, на которую, как я предполагаю,
она устроилась по протекции. Много времени она не отнимала, но работа есть
работа.
— А Ева Даусон?
— Ева Даусон жила по принципу «куда кривая выведет». Она
совершенно не задумывалась о будущем.
— Дальше?
— Мало-помалу Элеонора Харлан превратилась в личную
собственность Хадсона Парлина. Она стала его подругой и, если так можно
выразиться, отвечала за «культурную» программу крупных бизнесменов и политиков.
Кому, как ни ей, было знать, чем он занимается… Парлину
удалось раздобыть убийственный компромат на Морриса Шелдона, мэра Лас-Алидаса.
Он не собирался использовать его, прибегая к таким грубым методам, как шантаж,
но даром расставаться с ним было не в его интересах. Парлин хотел устроить так,
чтобы Моррис Шелдон получил компрометирующие документы, но при таких
обстоятельствах, чтобы он, Шелдон, ясно понимал, чем обязан Парлину… Бумаги
хранились у Элеоноры Харлан, но Ева Даусон каким-то образом пронюхала про них.
Ей к тому времени уже надоела та жизнь, которую она вела. Она готова была
порвать с ней, если бы только у нее появились приличные деньги… Найденные у
Элеоноры документы, казалось, решали все проблемы, и Ева решила облегчить
кошелек Шелдона на изрядную сумму. В тот вечер, когда Джим Мелвин принимал гостей,
она вытащила бумаги и отправилась к Моррису Шелдону. Но Элеонора Харлан
обнаружила пропажу и бросилась за ней вдогонку. Они встретились в гараже
Мелвина, и между ними завязалась драка. У Евы Даусон было оружие. Но и Элеонора
Харлан была не робкого десятка — она бросилась на Еву и попыталась вырвать у
нее револьвер. Ну а дальше… Дальше прогремел выстрел. Морриса Шелдона, кстати,
в тот вечер и не было в компании, в числе приглашенных оказался Милтон Гренби,
его доверенное лицо. Гренби, очевидно, раньше связывался с Евой Даусон по
поводу пресловутых документов, которые Моррису Шелдону нужны были как воздух, и
он был даже готов пожертвовать ради них каким-то процентом от крупной сделки на
проведение дорожных работ.
— Что с бумагами? — спросил Селби.
— Харлан схватила их и убежала. Милтон Гренби нашел Еву
Даусон лежавшей на полу гаража. Он, наверное, находился поблизости и прибежал
сразу после выстрела.
— А если она врет, и именно Гренби стрелял в Еву?
— Я так не думаю, Дуг. В состоянии транса Харлан трещала как
пулемет. Нет, я уверена, она не врала.
— Хорошо, продолжай.
— Гренби сообщил о происшествии Мелвину, и им не пришло в
голову ничего лучше, как обратиться за советом к Карру. Было решено, что каждый
будет выгораживать других. Карр рекомендовал им говорить, что они находились
все вместе, когда раздался выстрел. Затем он придумал историю о пьяном госте,
случайно прострелившем себе руку. Карр разжевал им эту версию и, надо признать,
поработал на славу.
— Да уж! — с жаром произнес Брэндон. — Черт!
Гренби ловко вешал мне лапшу на уши о парне, который лежал
на кровати, обернув раненую руку полотенцем.
— Кто убил Еву Даусон? — спросил Селби.
— Элеонора Харлан этого не знает, но она знает, что нож,
которым была убита Ева, был украден из их квартиры. Но Карр страшно испугался,
как бы следствие не обнаружило, что этот нож принадлежал ей. Он хотел
подбросить ей точно такой нож, чтобы она думала, что он все время лежал на
своем месте.
— Ты действительно считаешь, что Элеонора Харлан стреляла в
Еву Даусон и ранила ее?
— Она сама так сказала.
— И она поведала басню, сочиненную Карром, что те трое в
момент выстрела якобы находились вместе?
— Да.
— Значит, они не были вместе.
— Конечно не были.
— И никто не знает, где тогда находился Мелвин?
— Никто не знает, где находился Мелвин. Никто не знает, где
находился Карр. Никто не знает, где находился Гренби.
— Дайте мне только добраться до Лас-Алидаса, — мрачно
заметил шериф, — уж я доберусь потом до этой Харлан!
Глава 22
— Свет в окнах горит, — заметил Брэндон, останавливая машину
перед домом Джима Мелвина.
— Это еще ничего не значит, — протянул окружной прокурор.
Втроем они быстро поднялись на крыльцо и позвонили. Никто им
не ответил, и вообще из дома не доносилось ни единого звука.
