— Я не думаю, что для этого мне нужна ваша помощь, Селби, —
улыбаясь, ответил Карр.
— Власти округа сделают для этого все, что в их силах, —
настойчиво продолжал окружной прокурор.
Карр искренне рассмеялся и заметил:
— В вашем водоеме с карасями мне, видимо, отводится роль
щуки?
— Согласен.
— Ну что ж, буду откровенен с вами. Когда сегодня я
разыгрывал перед вами справедливое негодование по поводу похищения Элеоноры
Харлан, вы, разумеется, понимали, что на самом деле я ни секунды не сомневался
в вашей непричастности к инциденту. Но мы добиваемся противоположных целей, и в
публичном заявлении я буду продолжать обвинять вас в недобросовестном
использовании свидетеля, нарушении закона, короче, во всех смертных грехах. В
приватной же беседе могу признаться, что испытываю к вам самое глубокое
уважение.
— Спасибо.
— Погодите благодарить. Вы попали в довольно незавидное
положение, и я не остановлюсь ни перед чем, чтобы покончить с вами обоими.
Кстати, будь у шерифа возможность, он поступил бы со мной так же.
— Сильвия Мартин перевезла Элеонору Харлан в кемпинг
«Колумбиец», — заметил Селби.
— Вот как!
— Они зарегистрировались под вымышленными именами и сняли
единственный свободный номер.
— Умница, — похвалил Карр. — Знаете, эта девушка в сложных
обстоятельствах здорово соображает. Останься она в своей машине на улице — ее
мигом задержали бы.
А этим хитрым ходом она сбила с толку Отто Ларкина.
Между нами, Отто Ларкин отнюдь не гигант мысли.
— Когда действие препаратов закончилось, — продолжал
окружной прокурор, не обращая внимания на выпад Карра в сторону начальника
полиции Мэдисон-Сити, — Элеонора Харлан тоже продемонстрировала способность
прекрасно соображать. Она притворилась спящей и ловко обвела Сильвию вокруг
пальца. Та, посчитав, что девушка проспит не менее нескольких часов,
отправилась проверить кое-какие свои догадки. А Элеонора Харлан, не теряя
времени, звонит вам по телефону, вы приезжаете и забираете ее.
— Очень интересно, — нахмурился Карр. — Полагаете, удастся
найти свидетеля, видевшего меня в «Колумбийце» в компании Элеоноры Харлан?
— Откровенно говоря, вряд ли.
— Так-так, — протянул Карр. — В таком случае не
рассчитывайте на мое признание. Однако продолжайте — я весь внимание.
— Ранее Элеонора Харлан в присутствии свидетелей призналась,
что стреляла в Еву Даусон ночью 17-го, или, более точно, рано утром 18 числа
минувшего месяца.
— Вы меня удивляете, Селби. Она же находилась под действием
наркотиков. Кто-то ввел или пытался ей ввести состав, который подавляет центры
самоконтроля.
— Все гораздо серьезнее. Ее пытались убить, — сухо заметил
прокурор.
— Селби, — громко рассмеялся Карр, — вы же не столь наивны.
Представьте реакцию присяжных на подобное заявление.
— Я думаю, что оно звучит довольно правдоподобно.
— Мой дорогой коллега, вы слишком долго пробыли в обществе
достойного, но излишне прямолинейного шерифа Брэндона. Вообразите, как вы
стоите перед присяжными и объясняете им, что, когда я обнаружил Элеонору
Харлан, вместе с вами там находилась журналистка, фиксировавшая все, что та
говорила в невменяемом состоянии; там был доктор, которого Элеонора Харлан в
жизни не видела и которого вызвали вы сами; этот доктор ввел ей препарат,
отключающий тормозные центры в сознании человека и вызывающий галлюцинации. И
после всего этого у вас достанет мужества заявить присяжным, что вы не имеете к
данному инциденту отношения, а девушку пытался отправить на тот свет некий
злодей? Мой дорогой Селби, не заставляйте меня думать, что человек вашего
интеллекта по собственной воле поставит себя в подобное положение. Вы будете
раздавлены. Это будет игра в одни ворота.
— Тем не менее, — упрямо продолжал Селби, — я верю тому, что
сообщила Элеонора Харлан. Я верю, что она стреляла в Еву Даусон в гараже Джима
Мелвина. Я возбудил уголовное дело по обвинению ее в совершении этого
преступления, и теперь располагаю ордером на ее арест.
— Очень неразумное решение, коллега, — печально покачал
головой Карр. — Вам придется снять свое обвинение. Вы не пройдете даже
предварительного слушания в суде.
— Я от своих намерений не отступлюсь, — стоял на своем
окружной прокурор. — Я готов возложить на нее ответственность за это
преступление, поскольку считаю ее виновной.
— Покушение на жизнь с применением оружия?
— Именно так. Покушение на жизнь с применением оружия.
Карр снова с печальным видом покачал головой:
— Я, коллега, был о вас более высокого мнения.
— Следовательно, — невозмутимо продолжал Селби, — если вы
сейчас укрываете Элеонору Харлан, то понимаете, что она скрывается от
правосудия. Дабы вам не пришлось позже ссылаться на свое поведение, я готов
предъявить вам ордер на ее арест, который лежит у меня в кармане.
На мгновение Карр сжался, нахмурился, и гнев исказил
правильные черты его лица. Однако он быстро справился с собой, улыбнулся, но
эта улыбка вышла немного натянутой.
— Хитро придумано, Селби! Чертовски хитро! Должен признать,
я недооценил вас. Очень умный ход. Не осмеливаясь привлечь Элеонору Харлан к
суду, поскольку вы не располагаете соответствующими доказательствами, вы в
соответствии с вашими полномочиями собираетесь арестовать ее. Следовательно,
если я не выдам ее, ознакомившись с указанным ордером, вы в праве обвинить меня
в пособничестве и укрывательстве преступника, разыскиваемого полицией. Очень
умный ход! К сожалению, Селби, у вас ничего не выйдет, поскольку я не знаю, где
в настоящий момент находится Элеонора Харлан.
— Если вам известно ее местонахождение, — сказал окружной
прокурор, — я требую указать его мне.
— Я знаю закон, — улыбнулся Карр. — Вам не было нужды
официально заявлять ваше требование. Я понял с первого раза.
— Спасибо. Я просто хотел убедиться, что вы правильно меня
поняли.
Карр взял бокал, сделал глоток и продолжал:
— Во всей этой истории вы, Селби, и шериф обречены на
неудачу. Лично вам я глубоко сочувствую. Что же касается шерифа Брэндона, то он
получит по заслугам. Мне искренне жаль, что вы с ним связались. Я совершенно
уверен, что, часто практикуя, вы смогли бы достичь большего. Должность
окружного прокурора слишком мелка для вас. Может быть, вас заинтересует
предложение совместной деятельности с одним пожилым джентльменом?
— Насколько пожилым?
— Приблизительно моего возраста, — ответил Карр.
