—Всё, приехали,— пробурчал борец.
—Бывай, Гурам,— я протянул парню руку.— Спасибо, что с Саней всё организовал. Бог даст, встретимся ещё. Всего доброго.
—Пока,— борцуха крепко пожал мне руку.— И тебе всего доброго.
Родной подъезд привычно встретил меня облупившимися стенами с матерными надписями. Но было кое-что новое — нестерпимая вонь. Её источник обнаружился сразу — большая коричневая куча, наваленная в углу, и наполовину кокетливо прикрытая испачканной бумажкой. Её фундаментальные пирамидальные формы и кокетливые завитушки наводили на мысль об артистической натуре создателя, рожавшего это чудо в муках из глубин своего организма. Или подводили к простому выводу, что некоторые люди на 80% состоят не из воды, а из дерьма. И не только получаемого в процессе переработки пищи.
«Млять»,— скривился я.— «Чую ароматы родного дома. Сразу анекдот на ум приходит. Тот самый, о разговоре двух червяков. Пап, а почему мы живем не в апельсине, яблоке или персике, а в говне? Эх, сынок. Есть такое слово — Родина. Нет, отсюда нужно как можно скорее съезжать. Надо Ашоту сказать, пусть на хорошего маклера выход найдёт. Вопросов возникнуть не должно. Я официально работаю, мать — тоже. Предъявить нам ничего не смогут. Рассмотрим все варианты: обмен с доплатой, аренда, покупка кооператива. Всё что угодно, только в хорошем доме, подальше от подобных гадюшников».
Перспектива ждать лифт, вдыхая тошнотворные миазмы, не прельщала. Я рванул вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки. На одном дыхании преодолел несколько пролетов, остановившись перед своей дверью из коричневого дермантина. Он ещё больше порвался, и в некоторых местах гордо торчали пучки ваты.
Два поворота ключа и дверь, послушно открылась. Коммуналка, как и в первый раз, встретила меня перетянутыми веревками в коридоре и очередными трусами, майками, штанами, развешанными на них. Причем, я чуть не влепился лицом в огромные женские панталоны, как паруса, колыхающиеся перед входом. Судя по размерам, Танькины.
Дверь в комнату напротив, открылась. На меня глянули внимательные как у Штирлица глаза Петровны.
Из коридора величаво выплыла Таня. Игриво шевельнув бедром, толкнула меня, притиснув к стенке пудовыми сисями. Ладошка дамочки нежно проехалась по бугорку на ширинке.
—Зайдешь?— толстушка плотоядно облизнула пухлые губки.
—Танюх, я ночь не спал, только приехал,— вяло отбивался я. Но организм меня подло сдал. Бугорок на ширинке моментально увеличился.
Пухлышка победно улыбнулась.
—Ты уверен?— промурлыкала она, увеличив частоту и интенсивность поглаживаний.— У меня там шампанского чуток осталось. И свежие пироги с мясом. Только час назад испекла.
Вторая ручка мадамы залезла под футболку, и аккуратно покалывала меня ноготками, исследуя грудь.
—Знаешь чем соблазнить,— выдохнул я, чувствуя, как громадные сиси елозят по моей груди. Мой дружок уже занял позицию «на старт» указывая точно вверх.
—Путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Особенно если он пустой. Всегда обожал твои пирожки,— я многозначительно скользнул взглядом по двум белоснежным полушариям, выглядывающим из-под выреза халатика.
—Я знала, что ты не откажешься,— победно улыбнулась Таня, продолжая тереться об меня всем телом,— Пойдем.
Она развернулась и заметила любопытные глаза Петровны, загадочно мерцающие из щели приоткрытой двери.
—А ты чего смотришь? Третьей хочешь быть?— рявкнула пухлышка, отстранилась от меня, подбоченилась и воинственно уперла руки в боки.
Дверь с грохотом захлопнулась.
—Зачем на бабушку наехала?— мягко попенял я.
—Та достала уже,— фыркнула Таня.— Представляешь, вчера Петровна, меня и мужа начала жизни учить. Что, мол, пора уже детишек заводить. Дошла до того, что начала советовать нам, в каких позах сексом заниматься, чтобы гарантированно забеременеть. Она, это, видите ли, в какой-то медицинской книжке прочитала. Пришлось на неё наорать, чтобы успокоилась. Сейчас подглядывает, а потом когда никого не будет, лекцию прочитает о моей греховной жизни и необходимости покаяться. Совсем умом тронулась старуха.
—Не боишься, что твоему расскажет?
—Не-а,— легкомысленно отмахнулась молодуха,— На это она не способна. Понимает последствия. Ну так что, ты идёшь?
Её рука расстегнула змейку на брюки и залезла в трусы.
—Ого, какой он у тебя, как железо,— улыбнулась она,— Пошли быстрее, я вся горю.
* * *
После горячего и бурного секса с Танькой, я пошел отсыпаться. По дороге, уже совсем на «автомате», позвонил Олегу, а потом Ашоту. С первым договорился пересечься на тренировке в зале. Второй пообещал подъехать и встретить нас после её окончания.
Затем завалился на кровать и уснул как убитый. Проснулся через три часа. Матушка ещё не пришла с работы, оставил ей записку, мол, приехал, всё в порядке, вечером буду. Минут пятнадцать поплескался в душе, собрал спортивную форму, взял недавно приобретенные боксерские перчатки, и пошёл на тренировку.
В зале, всё было как обычно. Василий Петрович держал на лапах худенького высокого брюнета лет двадцати. Его помощник Вова боксировал с плотным, коренастым парнем на ринге, увидел меня, приветственно махнул перчаткой. Олег тоже уже пришёл. И в снарядной зоне, лупил сериями по здоровенному боксерскому мешку, еле заметно качающемуся от ударов.
К нему я подошёл сразу же, как только переоделся. Товарищ улыбнулся и протянул перчатку. Я стукнул по ней кулаком.
Олег оглянулся по сторонам, убедился, что до нас никому нет дела, и тихо спросил:
—Как там Саня?
—Нормально. Доктора нашли, к родственникам Ашота перевезли, денег на лекарства и уход дал. Жить будет. Врач говорит, выкарабкается,— ответил я.
Фуххх,— облегченно выдохнул Олег.— Просто гора с плеч свалилась.
—А вы как доехали?
—Без происшествий. Нас двое, решили нигде не останавливаться, ехать к родным Ашота. Сменяли друг друга. Один спит, другой машиной управляет. Утром уже были на месте. Загнали рафик в гараж, потом он меня на своей «шестерке» до дома подбросил.
—Чего стали?— голос тренера заставил нас замолчать.— Вы на тренировку пришли или посплетничать? Олег продолжай работать с мешком. Миша разминайся и ко мне. Побьешь по лапам.
—Хорошо, Василий Петрович,— кивнул я. Минут десять у меня ушло на разминку. Попрыгал, помахал руками, поприседал, размял суставы и связки. Намотал бинты на руки, натянул огромные коричневые боксерские перчатки, больше похожие на подушки.
—Давай, Миша, как всегда начнём с джеба,— предложил тренер, выставляя левую руку.
Бух. Моя перчатка с глухим стуком влепила в самый центр подставленной лапы.
—Неплохо,— кивнул наставник и двинулся вбок, обходя меня слева.— Бей сразу же, как выставлю лапу. На автомате. Старайся не думать и примериваться, а лупить сразу на инстинктах.
