—Да.
—Помогаем, конечно,— сухо подтвердил командир.— А как иначе? Государство что-то делает для них, но все проблемы решить не может. Нужны деньги. А проблем много. Кому-то уход ежедневный требуется, кому-то — хороший протез, кто-то в лекарствах нуждается. А ещё надо о санаториях для реабилитации подумать, с машинами, хотя бы инвалидками, помочь. Кто-то в комнате отдельной нуждается, кто-то в сиделке. Проблем много на самом деле. Что можем, делаем, деньгами скидываемся, пытаемся заработать, чтобы ребятам помочь.
—И как зарабатывать, получается?— полюбопытствовал я.
Герман окинул оценивающим взглядом, но просвещать меня не торопился.
—Командир, говори, как есть,— вмешался Сергей.— Сам знаешь, мы бы к тебе кого попало приводить в гости не стали. Миша — наш человек, проверенный. Можешь ему, как нам доверять.
—Получается,— коротко ответил немец.— Но мало. Всем помочь не хватает.
—Как деньги достаете, если не секрет?
Герман молчал, пристально разглядывая меня.
—Не секрет,— наконец ответил он.— По-разному. С зарплат скидываемся. Людям помогаем, они нам платят.
—Командир с деловыми работает. Парочку цеховиков наши ребята охраняют. Валютчиков тоже. Ну и ещё кое-кого из дельцов. Грузы с «леваком» сопровождают.
—За большинство подобных дел, уголовную статью могут пришить, даже таким охранникам как вы за компанию,— я с интересом посмотрел на Германа.— Не боишься?
—Нет,— лаконично ответил он.— По-другому деньги нормальные не достать. А с зарплат выделять много не получается, у ребят семьи, свои бытовые заботы и дела. Приходится рисковать.
—Понятно,— я встал, вытащил из кармана заранее приготовленные деньги.— Вот возьми. Это для твоих ребят. Здесь два косаря.
Тонкая пачка зеленых полтинников легла на стол. Герман искоса глянул на неё.
—За что?— немец не шелохнулся, только взгляд стал колючим и настороженным.
—Ни за что. Можешь считать нашей помощью, безвозмездной,— подчеркнул я.— Денис и Серый тоже прошли афганскую войну, и мы решили помогать тем, кому не так повезло. Поэтому и приехали к тебе, чтобы деньги передать.
—Такие бабки «ни за что» не дают,— тяжелый взгляд немца прожигал лицо.— Я давно разучился верить в добрых Дедов Морозов, раздающих подарки. Не пацан уже. Не гони пургу, говори прямо, что от меня понадобится.
—Герман, ты не прав,— начал Сергей, но командир злобно рявкнул:
—Отставить. Я хочу Михаила услышать.
На кухне воцарилась гнетущая тишина, напряжение грозовой тучей злобно нависло над нами, готовое взорваться оглушительным громом ссоры. Мне даже показалось, что длинные тени наших силуэтов в светлом квадратике окна как-то хищно удлинились. Олег подобрался, рука, держащая вилку с кусочком колбасы замерла, Денис переводил растерянный взгляд с меня на командира и обратно, хмурый опер стиснул зубы и демонстративно изучал взглядом стенку с прыгающими на ней солнечными зайчиками.
—Хочешь — верь, хочешь — нет, твоё дело. Но эти деньги передаются без каких-либо условий. И напрягать тебя за них в будущем никто не будет,— выдержав небольшую паузу, спокойно ответил я.— Сказал же, помощь безвозмездная. Мы и дальше будем поддерживать ребят, как сможем. Если будет нужно, может и обратимся, всякое бывает. Но в таких случаях будем договариваться за отдельную плату. Твои друзья — часть нашей команды. Даже если ты нам в чем-то откажешь, все равно будем вас поддерживать. Просто потому, что кто-то это должен сделать и это правильно.
Минуту Герман пристально изучал моё лицо. Затем ледяные голубые глаза немца немного потеплели. Лицо расслабилось, потеряло чеканную суровость. Командир чуть улыбнулся, уголками губ, и напряжение спало.
—Нормальный подход,— кивнул он и решительно протянул руку.— Спасибо. Чувствую, ты правду говоришь. Извини, но мне и моим товарищам таких подарков никто никогда не делал. А подставить и кинуть много раз пытались. Поэтому, и подозрительный. И, конечно же, можешь всегда ко мне обращаться, по любым вопросам. Чем могу — помогу.
—Пока ничего не нужно,— отмахнулся я, пожимая крепкую ладонь.— Единственное, хотелось бы с ребятами посмотреть на результат. Как эта помощь будет распределяться, и поддержать парней лично.
—Не доверяешь?— прищурился «Лунгрен».
—Наоборот, доверяю полностью,— я смотрел открыто.— Иначе бы ни копейки не дал. Для меня слова ребят — лучшая рекомендация, они очень хорошо о тебе отзывались. Просто знаешь, мы хотим увидеть результат. Это наше правило. Люди, вкладывающие деньги, должны видеть, куда они идут и как распределяются. Во-первых, для нас это хороший стимул для дальнейшей поддержки, а во-вторых, ощущение, что делаем нужное и важное дело, будет поддерживаться примерами и фактами и только крепнуть. А в-третьих, никто тебе предъявить не сможет, что бабло идёт куда-то не туда. Это тоже важно. Речь даже не о нас. Как я понял, в Ленинграде, у вас своя тусовка и команда. И ребят, которые вместе с тобой занимаются поддержкой инвалидов, хватает.
—Так и есть — подтвердил командир.
—Вот,— подхватил я.— И по любому возникнет вопрос, откуда деньги, кто дал и сколько. И не связано ли это с гоп-стопом или другим серьезным криминалом. А у тебя всё подтверждено до копеечки. Мы, разумеется, светиться не хотим до последнего. Но если вопросы серьезные к тебе возникнут, кто-то из нас разъяснит за бабло. Даже легенду под это придумаем. Например, что заработали бригадой на Севере и скинулись для пацанов. Хотя это на самый крайний случай, лучше до такого не доводить.
—Понимаю, и поддерживаю,— сдержано кивнул Герман.— Даже отчет полный составлю, экскурсии проведу и с ребятами познакомлю, никаких проблем.
Вот и отлично,— я энергично зажевал ломтик «Голландского» сыра и довольно зажмурился.— Значит договорились.
—Договорились,— немец остался невозмутимым, но в глазах промелькнула искорка удовлетворения.
—Герман, как там подопечные?— поинтересовался Денис.
—Не очень хорошо,— помрачнел командир.— Ивана родственники с санатория забрали, но состояние не улучшилось. Так же по ночам кричит. Вроде вменяемый, но вялый и заторможенный, в себя часто уходит, никого рядом не слышит. Хороший психолог нужен, чтобы ему помочь. Но где их взять? А Коле сильно протез натирает. Носить, мучение, он после часа ходьбы кривиться начинает, и хромать при каждом шаге. Мы людей подключили, узнали, что в Москве есть одно предприятие, протезами занимается. Работает ещё с тридцатых годов. «Повесть о настоящем человеке» читал? Так вот, именно спецы этого предприятия Маресьеву протезы когда-то делали. Пообещали нам его проблемой заняться, но чего-то тянут.
—У Ивана товарищ был Саня Фролов. Земляк. Они друг друга ещё до армии знали, а в Афгане крепко скорешились, всё время вместе были. Во время разведывательного рейда в Панджшерском ущелье наша группа нарвалась на засаду. Пришлось отступать под огнём. Обнаружили, что Сани нет. Думали, убили парня. А через пару дней духи подкинули к нашему КПП мешок. А там Саня по частям. Руки, ноги отрубили, глаза выкололи, всего изрезали. А Ваня, как раз в карауле стоял. И всё это увидел. До этого, у него свои неприятности были, любимая девушка письмо прислала, что встретила другого, а потом ещё и друга, порубленного на куски, увидел. Психика не выдержала. Кричать начал, на людей кидаться. Его еле-еле скрутили пятеро здоровенных парней. Потом комиссовали и долго лечили. Пришлось даже в психушке полежать. Вроде немного привели в норму. Но не до конца, этот мешок с другом ему часто снится. А Коля на мине подорвался, ступню потерял. И с тех пор с протезами мучается,— пояснил мне и Олегу опер.
