—Дитрий, ты игнорировал меня несколько месяцев. Я настаиваю, чтобы вы присоединились ко мне. Вы уже признали, что у вас нет никаких предварительных планов.
—Я…— я не мог этого сделать.— Хорошо. Хорошо, я сделаю это.
—Превосходно! И будьте осторожны с ними, они сейчас в порядке, но кто знает. Позвольте мне посмотреть, кто сегодня открыт. Вернусь через минуту.
Он открыл боковую дверь в свой сад, и я увидел его желтое сияние, когда он взлетел, прежде чем дверь успела захлопнуться за ним.
Я воспользовался передышкой, чтобы отложить рукопись и перевести дыхание.
К тому времени, как Арн вернулся со списком ресторанов, я уже был в состоянии хотя бы притворяться нормальным. Полет был слишком коротким. Как он и говорил, Арн «четвертый» и Алиса уже сидели за столом и ждали нас.
Алиса никак не отреагировала, когда мы подошли, играя с нитью силы, зажатой между ее руками. Арн, который выглядел странно маленьким без густой постоянной ауры жидкого света, окружающей его, постучал по ней своей тонкой нитью. Если бы я не знал, что когда-то он был едва ли не самым могущественным человеком в мире, я бы никогда не догадался.
Он казался замкнутым, тихо преследуемым, даже когда якобы полностью сосредоточился на своей дочери, скрывая за фасадом улыбки отсутствие. Мое сердце забилось быстрее, и я хотел повернуться и улететь, но Арн выбрал именно этот момент, чтобы помахать и окликнуть.
Арн «четвертый» поднялся с улыбкой.
—Итак, ты — Господин Дитрий. Арн много рассказывал мне о вас.
—Неужели он?— сказал я едва слышным голосом.
—Я вижу, он заставляет вас читать его рукопись. Не волнуйся, скоро все пройдет.
Они оба рассмеялись, и если голос Арна «четвертого» и звучал глухо, то едва слышно.
Алиса уставилась на меня, ее простая конструкция исчезла, когда ее внимание угасло.
Я попытался улыбнуться и слегка помахал рукой.
Мы подошли к столу, и я сел между ними. Он, казалось, откровенно интересовался мной, но не в духе «ты убил мою жену». Как много рассказал ему собеседник? Возможно ли, что он не знал?
К счастью, Арн «третий» смог поддержать разговор на протяжении всей нашей трапезы, взволнованный завершением своего проекта, и я отступил под предлогом корректировки его страниц, чтобы не смотреть на них.
Со своей стороны, Алиса смотрела на меня, но ничего не говорила, пока я, наконец, не повернулся к ней.
—Вы что то хотели?— спросил я, раздраженный ее вторжением, но тут же раскаявшийся в том, что огрызнулся.— Если у вас есть вопрос,— сказал я более мягко,— Вы можете задать его.
—Что ты делал в моем доме?— спросила она.— Ты украл одну из наших коробок.
Хм… В последний раз, когда она меня видела, я использовал ящик для хранения, чтобы спрятать Рикка и… Кто бы там ни был, из другой команды…
И я понятия не имел, как сказать ребенку, что я был там, чтобы убить половину ее семьи. Мне пришлось тяжело сглотнуть при одной мысли об этом, желчь подступила к горлу, когда я вспомнил, как Екатерина медленно умирала под моей рукой.
—Я… Я был…
—Пытался спасти меня, да?— неожиданно вставил «четвертый».
—Это то, что случилось?— спросил «третий», глядя между нами.— Это ты сделал?
—В лучшем случае косвенно,— выдавил я.
Настоящую экономию сделал собеседник, но они, похоже, думали, что я виноват.
Почему было легче взять на себя вину, чем присвоить себе заслуги в том, что что-то идет правильно?
—Что случилось?— спросил «третий»,— Я знаю, что ты отталкиваешь меня,— сказал он «четвертому»,— Но, по крайней мере, у тебя есть оправдание тому, что ты все это время был без сознания. Какое у тебя оправдание, Дитрий?
—Я действительно не хочу об этом говорить.
—Но я хочу знать…— «четвёртый» положил руку на плечо «третьего», и тот замолчал.— Я бы предпочел не обсуждать это здесь,— сказал «отец», бросив многозначительный взгляд на Алису.— И мы должны уважать желание Госопдина Дитрия, если сейчас не время. Я могу не знать многого, но я знаю, что это будет трудно для всех нас. Не пытайся заставлять.
«Третий» неохотно кивнул, хотя его лицо приняло раздраженное выражение из-за того, что ему отказали в информации.
—Если вы настаиваете…
—Да,— сказал Арн с оттенком горячности.— Дитрий, тебе не нужно ничего говорить, если ты не хочешь.
Я кивнул и снова посмотрел на страницы, но не мог сосредоточиться на словах.
—Думаю, нам пора домой,— сказал Арн, вставая.— Рад познакомиться с тобой, Дитрий. Когда-нибудь нам придется поговорить снова. Не надо спешить.— он бросил на Арна «третьего» твердый взгляд.— И не пытайся надавить. Увидимся завтра.
Алиса слегка помахала мне рукой и нерешительно улыбнулась, и я кивнул в ответ.
У меня немного поднялось сердце, когда я это увидел, даже если ее благодарность была основана на преувеличениях и неизвестных фактах. По крайней мере, кто-то выйдет из всего этого, возможно, со шрамами, но не сломленным. Она, наверное, справилась бы лучше меня.
Это было началом.
Глава 60
Панихида
Панихида по Юрию Зори состоялась на широком открытом лугу у вершины горы Эдем, где концентрическими рядами собралось на удивление много людей, которых я никогда раньше не встречал, что указывало на их близость с покойным. Я отступил, желая оставаться рядом с Рикком и Аней, но зная, что не имею права требовать такой близости. Мы знали друг друга меньше года, даже если он стал чрезвычайно важной частью моей жизни, были другие, кто знал его гораздо дольше.
Почти весь первый ряд и большая часть второго, за исключением Рикк, Анейхи и пожилой женщины, которая оказалась матерью Юраа, были молодыми людьми, которых он наставлял. Я занял позицию в третьем ряду, недоумевая, зачем я вообще пришел.
Как только все заняли свои места, все по очереди что-то сказали. Мать Юры просто попрощалась. Рикк рассказал историю, когда они были моложе, о том, как только что окончивший Юра случайно спровоцировал драку, которая закончилась тем, что он взял на себя своего первого ученика. Упомянутый студент стоял немного в конце очереди, закрыв лицо руками и смеясь сквозь слезы. Мари произнесла короткую, но сердечную молитву.
По мере того, как его бывшие и нынешние ученики шли по цепочке, вспоминая о его обучении и манерах, я начал чувствовать врожденное родство со всеми ними. Все, что они описали, я испытал. Он был суров и требователен, но также ободрял и поддерживал. Для такого молодого человека он оказал глубокое влияние на множество жизней.
И, косвенно, спас еще многих.
И вдруг подошла моя очередь, и я не знал, что сказать. В горле пересохло, голос пропал. Я сделал неуклюжий «а», когда тишина стала напряженной, затем вздохнул и начал говорить, понятия не имея, что скажу.
