—И они украли его камень!— сказал кто-то негромким «спокойным» голосом, вызывая у слушателей удивленные вздохи.
Я подошел поближе, любопытствуя, не говорят ли они об Астазе?
«Странно, вроде бы это все скрыли… Мне бы не помешало бы узнать, что об этом знали остальные!»
—Но это же жестоко!— сказала вторая женщина в синем костюме,— Как его будет оплакивать семья, если нет его «родного» камня манны? Это варварство!
—И что еще хуже, так это вид его тела, разорванного на части! Это совершенно неприемлемо! Варварство! Если тупым идиотам приходится ходить и убивать друг друга, неужели они не могут, по крайней мере, сделать это с некоторой «вежливостью»?
«Вежливостью? Что?»
Вокруг послышался «гул» согласия с ее словами.
«Кажется, их больше заботило обращение с телом, чем тот факт, что кто-то умер». — нахмурился я.
—Дети и их дуэли,— пробормотал мужчина в бирюзово-розовом костюме дома Кола,— Мы должны запретить смертельные бои, если не хотим, чтобы они убивали друг друга, по-моему, логично!
Женщина в желто-зеленом костюме дома Мина захихикала.
—О нет, этот запрет был бы ужасным. Тогда они проиграют, ожесточатся и втянут всех в свои мелкие склоки. Нет, гораздо лучше иметь простого победителя и проигравшего.
—Говоришь, как человек, который никогда не заботился ни о ком, кроме себя,— пробормотала «Кола».
—Я очень забочусь о своем народе,— надменно ответила «Мина».
—Типичный представитель Колы, прибегающий к личным нападкам всякий раз, когда кто-то с вами не согласен,— сухо сказала четвертая женщина, махнув рукой,— Эй ты, Рамма, ты согласен со мной, не так ли?
Потребовалось мгновение, чтобы понять, что она разговаривает со мной.
—Какая?
—Гораздо лучше урегулировать серьезные конфликты с необратимым исходом, чем позволить им перерасти в идиотизм.
—Я, не, эм,— пробормотал я, пытаясь привести мысли в порядок,— Убивать друг друга кажется чрезмерным и бессмысленным. Не то чтобы это останавливало кого-либо… Но зачем поощрять это? Смысл в этих убийствах?
—Боже… Значит, Рамма, наконец, поддается этой безвольной чепухе? Как мы должны сделать следующее поколение сильнее нашего, если мы не позволим им делать что-то важное для них?
«Что за бредятина?!»
—Убийство других детей из-за глупого пренебрежения вряд ли имеет хоть какое-то значение,— ответил человек из Колы,— Гораздо лучше научить их справляться со своими эмоциями и двигаться дальше, чем поощрять их вспыхивать и показывать свою силу по малейшему поводу. Если бы мы поощряли более цивилизованное обсуждение разногласий, они бы не обострились до такой степени, что победитель счел нужным так позорно осквернить проигравшего.
Они, казалось, забыли меня, поэтому я медленно попятился.
—Бред какой-то. Нам просто нужно установить более четкие границы. Эстаз сражался хорошо, если судить по арене, но он явно недооценил своего противника.
Я остановился.
«Эстаз? Значит, они говорили не о Астазе?»
—Как только стало известно об Баламаре, который явился на «драку», все захотели в этом поучаствовать,— насмешливо сказал первый спикер.
—Да, и по итогу, мы получили еще оного подражателя! По типу а-ля этого идиота! Это откровенно тошно.
Я не мог не согласиться с ними.
«Сколько людей было убито и осквернено? Неужели это просто какие-то глупые мальчишки что-то затевают?»
Еще один вопрос, который нужно задать убийце Арну, когда я наконец поймаю его.
Я рискнул вернуться к разговору.
—Кем были Баламар и Эстаз? Я о них не слышал.
—Не слышал?— спросила Мина,— Я думала, что всем это известно. Что ж, Эстаз, пусть земля ему будет пухом, был каким-то недовольным отпрыском того непродуманного Вестар-Диа направления, которое было так популярно в прошлом веке. Хвала небесам, что мои собственные дети были слишком малы, чтобы быть вовлеченными в этот идиотизм. В общем, он был поклонником маньячества.
—Эстаз поклонник маньячества? Не удивительно, он же был Вестром. Если бы он был в моих кругах, этого бы никогда не допустили.
—Тогда откуда ты знаешь об этом?
—Ну, не то чтобы пары часов было достаточно, чтобы такие новости не распространялись. Может, он и не член семьи, но все же родственник. И слышать, что он зашел слишком далеко и так зарезать, просто… Ну, шокирует!
Я начал сомневаться в искренности этих слов…
Создавалось впечатление, что в этот момент они пытались сделать историю как можно более сенсационной. Толпа вокруг них определенно продолжала расти, и я сомневался, что получу от них четкие ответы на данный момент.
Мне пришлось извиниться и уйти на поиски балкона, чтобы подышать на свежем воздухе подальше от остальных.
Это было труднее, чем казалось, поскольку подъем по множеству ступеней не был сдерживающим фактором для тех, кто умел просто летать.
Так что на самом деле лучшее место чтобы не общаться с «другими» был ближе к первому этажу.
Я понял, что не был создан для таких людей, такого общества… Везде политика, общение, сплетни и прочее. Меня не покидало чувство, что мне нужно уединиться в библиотеке на неделю, чтобы восстановиться, стать «нормальным» в моем понимании.
Но…
Эти «вечеринки» будут проходить каждый вечер до конца недели, и, если я хочу найти других Арнов, я должен попытаться посетить как можно больше данных событий.
«Первый» точно будет на всех, поскольку он был близок к Солу, у него не было выбора, даже если бы он предпочел военную службу — политическим играм, назовем их так.
В такие моменты я все-таки сочувствую «первому». Он хоть и суровый, грубый и имеет тупой неустойчивый характер, но по большей части он был спокоен и уравновешен и добивался своего, не смотря на свои качества.
Если бы я спросил его, по поводу этих убийств, то я более чем уверен, что его ответ был бы прямым, а не частью изощренной попытки разрушить еще один дом и показать, насколько он велик.
«Хм. Есть мысль».
Если убийство наследника Раммы произошло не только с политической целью… Были и другие смерти с использованием того же метода, то не было никаких оснований предполагать, что мои вопросы не вызовут у Арна никаких подозрений.
«Будет ли это риском? Возможно…»
«Первый» все еще был ужасным человеком, даже если он не является убийцей.
Мне он не нравится и точка.
Но если мне нужен был прямой ответ, то ясно, что сплетни с посетителями — не лучший способ его получить.
Мне придется пойти на риск, иначе я никогда ничему не научусь.
