—Что за проект может быть настолько секретным, что даже его жена не может знать о нем?
—Из тех, из-за которых его могут убить,— мрачно сказал Юра,— Очевидно, что он не хотел рисковать и беспокоить ее. Я боюсь, что он слишком торопил события, которые в конечном итоге лишили его жизни.
—Он когда-нибудь упоминал Арна?— спросил я.
Юра нахмурился.
—Не то, чтобы я припоминаю, нет,— сказал он,— Но он знал много людей с таким именем.
Я выпрямился, и посмотрел собеседнику прямо в глаза.
—Но разве брата его жены… Разве его имя не Арн? Астаз никогда не упоминала его?
Юра медленно покачал головой.
—Нет, не слышал. Это интересно. Я даже не знал, что у нее есть брат.
—Правда? Он не был в гостях или что-то в этом роде?
—Насколько мне известно, нет.
—И ты довольно хорошо знаешь ее семью?
—Да. Я несколько раз встречался с ее родителями. Никто из них никогда не упоминал о брате.
«Почему я не удосужился изучить линию ее родственников? Ну почему? Элис, ты почему такой глупый?»
—Так ты в деле, я так полагаю?— спросил Юра после минутного молчания.
—Честно говоря, я уже проводил собственное расследование. Поскольку я даже официально не встречался с Астазом, мне становилось все труднее узнавать такие вещи, как: с кем он встречался, с кем у него были разногласия… Ведь любой, кто мог бы извлечь выгоду из его смерти…
И тут меня настигла новая мысль.
—А есть кто-то еще, кто имеет планы на нее? Какие-то прошлые отношения или люди, которые могут чувствовать, что заслуживают ее больше, чем Астаз?
—Нет, ничего подобного. Она была обручена с Астазом за много лет до того, как они стали достаточно взрослыми, чтобы жениться, и они всегда знали, что созданы друг для друга и ни для кого другого. Как только они стали достаточно взрослыми, чтобы решить, хотят ли они выполнить соглашение своих семей или разорвать его, ни у кого не было никаких возражений, поэтому это стало официальным!— пробормотал Юра.
На мгновение я позавидовал ясному положению дворян в «бренном» мире. Было бы неплохо точно знать, где тебе суждено быть, за кого выйти замуж, чем ты будешь заниматься… Никакой неуверенности в том, сможете ли вы победить в конкурентной борьбе, никаких опасений, что вы не заработаете достаточно, чтобы выжить, никакой постоянной борьбы за баланс. Просто простой, очевидный путь, который не требовал от вас ничего, кроме как следовать по нему. Я вздохнул и заставил себя вернуться к разговору.
—А точно никто ничего не говорил против их союза?
—Нет. На это никто не имел бы права.
—А в тайне? Никто не рассердился или что-то в этом роде?
Юра улыбнулся, и пожал плечами.
—Тогда я не так хорошо знала Астаза. Я познакомился с ним на курсах, где-то пять лет назад. И к тому времени они уже были вместе, и других девиц рядом с ним я никогда не видел. Их пара всегда казалась идеальной… Я даже представить себе не могу, кто бы хотел разрушить такую чистую любовь.
—Ну, иногда люди делают сумасшедшие вещи,— сказал я.
—Не знаю… Чем больше я в это вникаю, тем меньше в этом смысла. Все любили Астаза. Он был дружелюбным, ответственным, преданным своему делу, умелым. У него было все, что хотел бы получить обычный дворянин…
—Так ты думаешь, это был кто-то извне?
Юра недовольно посмотрел на меня, как на человека, который задает глупые вопросы, и не по одному разу, а затем покачал головой.
—Мы недостаточно знаем о ситуации, чтобы что-то думать, так или иначе. Вокруг его тела было достаточно останков других людей. И видимо, чтобы создать впечатление, что он попал в засаду двух или трех человек. Каким бы ни был его секретный проект, похоже, он был связан с некоторыми сомнительными типами, которые в конце концов исключили его из уравнения.
—Разве в городах Зорей есть мутные личности?
—В Рамме их нет?
—Хм, я точно их не видел, но полагаю, они должны быть,— вздохнул я, внезапно почувствовав себя глупо.— Вы уверены, что это было больше, чем один человек?
—Да. В этом районе были следы по крайней мере трех отчетливых силовых сигнатур, помимо собственной Астаза. Одна была очень слабой, так что это могло быть скорее случайным, чем относящимся к делу, но другие определенно были одинаковой силы и с одинаковой скоростью распада манны.
«Распад манны? Что это? Это способ отследить кого-либо? Почему я впервые слышу о таком?»
—Юрий, я хотел бы у вас спросить… А вы можете отследить причастных к этому людей по их, как вы говорите — силовым сигнатурам?
Мой вопрос вызвал вспышку смеха у этого человека, что в очередной раз показало — я недостаточно эрудирован в возможностях дворян.
—Дитрий, дорогой вы мой человек, это не так работает. Это всего лишь диапазоны силы. И этого достаточно, чтобы сказать, был ли кто-то с совершенно другой силой! А не для того, чтобы различить отдельных людей. Вы можете сказать, что кто-то с силой огня — боролся против мага воды, воздуха и так далее! А чья-то сила — лишь мимолетный отблеск двухнедельной давности — разжигала костер. Или же аура силового мага, который добывал себе что-либо.
«Не состыковка…»
Я вспомнил про цветовую гамму сил.
—Юр, огонь — это желтая сила, голубая — вода, а темно синяя, это что?
«Астаз и его противник сражались в туманной дымке — куполе синего цвета, что не принадлежало ни к одному из них. Это была не их магия! Может быть… Может быть дуэль была по всем правилам? И был третий „игрок“?»
И, судя по всему, Юра был прав. В дело вмешался третий человек. А это все усложняло. У нас даже не было имени. Половина населения Раммы обладала силой… Силой синего пламени… На каждой из других территорий — десятки или даже сотни дворян такой мощи.
—Темно-синяя — это древнее пламя. Не все маги могут ее контролировать. Дело вот в чем, что как маг воды, так и маг огня может ее использовать. Что само по себе не совсем укладывается в голове, верно?
—Ага…
—Астаз владел ею, но, если он пользуется «силой синевы», вода для него — под запретом. И на длительное время. Это в некотором роде — плата за мощь.
—Но сможет ли он сам создать силовой барьер из этой магии? Используя только воду в атаке?
—Какой силовой барьер?
—Эм, чтобы не дать противнику сбежать?
Юра вновь нахмурился.
На мгновение я подумал, стоит ли доверять ему… Если бы он знал, что я был свидетелем, но ничего не упомянул о камне манны… Во что бы это вылилось?
—Могу ли я рассказать тебе что-то очень секретное, из-за чего меня могут убить, если кто-то еще узнает об этом, и верить, что вы никому об этом не расскажете?— спросил я на полном серьезе.
