«Третий» может ошибаться, но у него было доброе сердце. Его идеи были наивными, но хорошими. Если бы «четвертый» был хоть чем-то похож на него, то его спасение могло бы иметь большее влияние на будущее мира, чем что-либо еще, что я мог бы сделать в своей жизни.
Вот о чем я думал, продираясь сквозь книгу за древней книгой. Но пока я лежал без сна в темноте, все, что я мог слышать, это мой страх, кричащий почему.
Может быть, если бы я знал ответ, я бы перестал так бояться.
Глава 42
Приглашение
Мы снова вернулись в архивы на следующий день и потом еще через день. С таким количеством вещей, которые нужно просмотреть, мы не смогли бы изучить все это за одно посещение.
На четвертый день, когда мы вышли из шахты спуска в комнату, которую почти захватили, нас кто-то ждал. На ней была черная мантия, которая, казалось, поглощала все цвета вокруг, как будто она стояла в озере серой пустоты.
—Прекратите,— сказала она, ее голос звучал гулко.
Мое тело немедленно перестало двигаться, и я не имел права голоса в этом вопросе. «Третий» замер рядом со мной, такой же бессильный.
—Это запрещено!
—Что такое?— спросил я,— Что нам прекратить? Что запрещено?
—Вы корпите над древними историями, которые никогда не должны были сохраняться. Они не принесут вам никакой пользы. Остановитесь!
Я снова почувствовал ее голос, внезапно и неловко осознав, что какая-то часть меня изменилась. Я не мог сказать, что это было, но я знал, что изменился.
—Мы наблюдаем за вами, знайте это.— сказала она, не дожидаясь ответа, и прошла мимо нас, скрываясь из виду.
—Это было странно,— сказал Арн, вздрогнув, когда сила, которую она проявила, исчезла, позволяя нам продолжать идти вперед, как будто мы никогда не останавливались.
—Кто это?— спросил я, беспокойно оглядываясь назад.
«Она полностью исчезла, не осталось никаких признаков ее присутствия».
Арн покачал головой.
—Без понятия.
Он подошел к полкам и снова начал просматривать заголовки.
Я подошел к ближайшему столу, чтобы привести в порядок его записи. Большинство из них были бесполезны. Все, что он записывал вчера, не имело к нам никакого отношения. Ничто здесь не поможет «четвертому».
Я больше не мог притворяться, что перестановка страниц помогает.
—Я думаю, что мы ищем не в том месте. У нас уже есть что-то отдаленно относящееся к делу. И какие бы запретные знания мы не должны были раскрывать, я предпочел бы держаться подальше от них.
«Третий» не стал спорить. Он шел по тому же маршруту, читая названия, но не выбирая ни одного тома. У меня возникло ощущение, что он был так же напуган нашей таинственной встречей, как и я.
Мы собрали наши записи, поставили все книги на свои места и вернулись на поверхность.
—Что теперь?— спросил Арн, и я услышал поражение в его голосе.
Он давно уже отказался от чего-то полезного. Мне удалось ненадолго возродить его надежду, и теперь она была вырвана у нас из-под ног.
—Что-нибудь придумаем,— сказал я с напускным оптимизмом,— Есть ли другие архивы? В других местах мы можем поискать старые болезни, которые могли остаться незамеченными?
Арн кивнул и начал перечислять основные исторические учреждения по всему миру. Помимо Мины и Ката, в каждом доме была по крайней мере одна крупная библиотека или архив, доступные в качестве ресурсов. У Ката было несколько частных коллекций, но ни одна из них не была открыта для широкой публики. Чтобы получить доступ к коллекциям Ката, потребовалось бы больше усилий, чем могли бы приложить ни Арн, ни я.
Мина был таким маленьким, незначительным и вообще бесполезным, что ни один из нас не верил, что у них есть что-то стоящее нашего времени. Они предоставляли транспортные услуги, управляли небесными платформами и прочая чушь, ничего художественного. Даже их спортивные команды постоянно терпели неудачу.
—Дитрий, ты не собирался навестить кого-нибудь здесь?— спросил Арн, когда мы вылетали из Макува.
—О, «седьмой». Чуть не забыл! Спасибо!
У меня все еще был записан его адрес, так что было несложно скорректировать наш курс, чтобы направиться к его дому.
Арн рассмеялся, когда я сказал «семь», и мне показалось, что он звучал почти самодовольно. Но он ничего не сказал и последовал моему примеру.
Дом «седьмого» был значительно красивее, чем дом «третьего» или «четвертого», но не совсем соответствовал тем же стандартам, что и «первого». Я услышал слабые голоса изнутри, поэтому подошел и сильно постучал.
Слуга открыл дверь, но наше присутствие, похоже, смутило его.
—Если ты здесь, чтобы поговорить с Марком, его сейчас нет дома.
—Мы ищем Арна Рамма, это не его дом?
Казалось, это только еще больше запутало.
—Жди здесь,— дверь закрылась.
Я взглянул на Арна, который просто покачал головой.
Через несколько минут слуга вернулся с женщиной. Она была высокой, ее сила ярко-желтого цвета сияла самым устойчивым контролем, который я когда-либо видел. Никаких мерцаний, никаких импульсов, только ровный свет. Она держала очень маленького ребенка, спящего на своем плече, мягко раскачиваясь взад-вперед во время ходьбы.
—Вы ищете Арна?— спросила она низким, но четким голосом,— Зачем?
—Я хотел бы взять у него интервью для исследовательской работы, которую пишу,— сказал я.— Он один из немногих подходящих людей в Макуве.
—За исключением того, что его сейчас нет в Макуве, и не было в последнее время, и не будет в ближайшее время,— сказала она все так же тихо, но с оттенком раздражения в голосе.
—Кто такой Марк?
—Это его деловое имя. Он не хотел бы, чтобы его приняли за других Арнов. Они не известны своей деловой хваткой, и это было бы клеймом против него, если бы он был связан с ними.
—Эй, не все Арны безответственны,— возразил «третий».
—Возможно,— уклончиво сказала она,— Если это все, просто оставьте свою карточку, и я уверена, что он получит ее, если когда-нибудь вернется.
—Если?
Я вытащил одну из своих карточек, быстро нацарапал адрес «третьего» в пустом месте и передал ее слуге.
—Думаешь, он не вернется?
Она вздохнула.
—Я не могу сказать. А даже если бы и знала, то не вижу особых причин вам рассказывать. Ученые. Вы когда-нибудь задумывались о том, что жить важнее, чем документировать это?
«Третий» выглядел обиженным, но я пожал плечами. Я слышал хуже. Это не было оскорбительно. Как общее утверждение, в нем была доля правды, возможно, особенно в случае с «третьим». Хотя после того, как я был вынужден испытать жизнь вне исследования и составления документов, я не мог сказать, что выберу это в будущем.
