-— Отдать все лавры ей?
-— Останешься не заляпанным. Не будет подозрений. — сухо ответил он.
Меня эти условия устраивали.
* * *
Столько матерных выражений на незнакомом мне языке, я не ожидал услышать от Германа, а то, что они были именно матерными, я не сомневался.
«Что-то, все же, есть красивого в немецком языке. Если мне придется, а мне придется изучать чужие языки, этот — будет первым.» -— промелькнуло в моей голове.
Алиса, кстати, стояла рядом, и как ни в чем ни бывало, ковырялась в зубах, и лишь подкидывала дровишек в огонь.
-— Правильно, так этот камень, -— она вновь засмеялась своим ужасающим, квакающим стилем, -— Он виноват в том, что вы неспособны даже врата открыть.
Не знаю, в каких отношениях они были, но я бы, на месте преподавателя, не позволил бы в таком тоне с собой разговаривать.
Все же, спустя еще один получас, у Германа получилось, и красным от напряжения и мокрым от пота, он встал, рассматривая свое детище.
С удивлением рассматривая раскрытые дверцы шкафа в его кабинете, я отловил эффект преломления, и то, что внутри была другая картинка.
-— Не думал, что из шкафа тоже можно создать врата, -— выдал я свое умозаключение, -— У меня тоже есть шансы такому научиться?
Мой вопрос был адресован Герману Якобу, но ответила на него Алиса.
-— С таким-то учителем? — она с отвращением посмотрела на Германа, -— Нет. А вот если будешь учиться у нас, то научишься.
Ее колкое замечание не осталось незамеченным, и Герман, резко повернувшись к ней, ответил:
-— Рано или поздно, Алиса, я буду смотреть, как твое тело тлеет на огне Инквизиции, и бровью не поведу, чтобы вытащить тебя оттуда. Подниму твое тело из мертвых, и сделаю своей собачонкой.
Та лишь, в ответ, рассмеялась.
«Либо они очень близкие друзья, либо заклятые враги…»
После пригласительного жеста, я оказался в гроте, прям за выходом из пещеры, из трещины в скале.
Удержавшись, чтобы не выматериться, я словил баланс тела, и не полетел спиной в пропасть.
«Сука, что нельзя было сделать как-то поточнее?»
Выйдя полностью из пелены, я, мимолетно посмотрел вниз с обрыва, поймал себя на мысли, что мог же и улететь, и встал, ожидая некромантку.
Она не заставила себя долго ждать, и с такими же эмоциями прильнула ко мне.
-— Я его, -— прошипела она мне в спину, прижимаясь руками и телом, -— В порошок сотру.
-— Согласен с тобой, -— ответил я через плечо, -— И в камин, к чертовой матери.
Виноватым все равно почитал себя. Не был бы Герман под действием чудесного табака, как его назвала Марго, он был бы более четким в своих действиях. Но, не факт, что согласился бы на такую авантюру.
Постояв немного в полу обнимающейся позе, мы «разлиплись», выдохнули, медленно и аккуратно двинулись к входу в грот, стараясь ничего не задеть и не выдать свое присутствие.
«Главное, чтобы я оказался прав, ибо тогда… — я оглянулся на Алису, лицо которой было сосредоточенным на каких-то мыслях, -— Ибо тогда все это — зря.»
Эпизод 27
Мы стояли около входа достаточно долгое время, чтобы, наконец, озябнуть. Сколько бы мы ни вглядывались вовнутрь, никого и ничего не было видно, кроме причудливого свечения кристалла.
Аккуратно и медленно преодолев «границу», я пулей метнулся к ближайшему валуну и спрятался за ним. Алиса последовала моему примеру, только вот, все это было бес толку. Почти.
Постоянно прыгая от одного валуна к другому, мы плавно подошли к открытой площадке, и уже, убедившись, что внутри пусто, встали в трех метрах от заключенного в кристалл некроманта.
-— Ты понимаешь, -— начала Алиса грустным тоном, -— Что такая работа проделана зазря?
Я, полностью игнорируя ее, уставился на кучу тряпья, которая, казалось, что-то скрывала у боковой стены. Уж больно неестественно она выглядела.
Алиса зависла около кристалла, вглядываясь в морщинки на лице Ивана Тихоновича, мирно «спящем» в своей тюрьме. А я же, начал разгребать все это тряпье, в самом конце обнаружив сундук.
-— Посмотри сюда, -— я окликнул некромантку, -— Это же явно неместное.
Я оказался прав. Сундук, к слову, не был закрыт на замок или ключ. Внутри было с полсотни мелких склянок со странной темной жидкостью. Откупорив одну из них, в мой нос ударил пронзительный запах аммиака и серы, что подтвердило мою теорию.
По крайней мере, они точно были здесь.
-— Демоническая гниль, -— подтвердила мои догадки Алиса, морща нос, -— Оно явно не должно быть здесь.
Жидкость в склянке, которую я держал, вела себя очень странно, будто бы была живой. Жила своей жизнью, а не была чем-то второстепенным. Она поднималась вверх по стеклу свои маленькие иголочки, которыми пыталась подняться на самый верх, но увы и ах, сил на это, у «амебы» не было. Но это очень заинтересовало меня.
Припрятав эту саму склянку в сумку с книжкой, я повернулся к Алисе.
-— Это нужно забрать, как доказательство. Тебе.
-— Знаю, -— сухо ответила она, вглядываясь в мои глаза, -— Леш, скажи мне, кто тебя покрывает? Что за мощная сила стоит за твоей спиной, и скрывает твою силу от других?
-— А с чего ты взяла, что она вообще есть? — скептически спросил я в ответ, и поднялся с колен, захлопывая сундук.
Он оказался не таким уж и тяжелым.
-— Твой запах, после первой нашей встречи — сильно изменился. Раньше, точнее, в первую встречу, от тебя разило некромантом, точнее, переходной точкой между настоящим некромантом. А сейчас, ты будто бы обычный живой человек.
-— Секрет фирмы «Одуванчик», -— улыбнулся я в ответ. — Какая разница, кто мой учитель?
-— Я думаю, -— она улыбнулась мне одними уголками рта, -— Что это кто-то великий, но хоть убей, не могу представить такого мощного мага современности. Это кто-то древний?
Обратив внимание на груду тряпок, которую, я, первоначально скинул с сундука, я не сразу ответил.
Тряпки были формой. Нашей формой. Именной формой.
«А вот и одежда Сашки…»
-— Это тоже с собой забери, -— я поднял груду вонючих тряпок и протянул Алисе, -— Форма засранца, которого пришлось убить.
-— Ответь на вопрос.
-— Не скажу я, кто это и что это.
Она поджала губы, повела бровью и кивнула головой на сундук, мол: клади туда.
Я человек простой, говорят положить туда, ну я и положил. Вонь стояла омерзительная, и на какой-то момент мне показалось, что мы, все-таки, разбили одну из склянок, но это пахло все в скупе.
