—Оль, Баламут был прав: ты умопомрачительно красива!
—Нашла, кому верить…— сварливо пробурчала матушка, но одарила меня взглядом, полным благодарности и любви.
—Ага, нашла!— подтвердила Шахова.— Твой сын — не только настоящий мужчина, но и чудо, каких хрен найдешь! Но об этом мы с тобой пошепчемся не при нем.
—Пошепчетесь…— подтвердил я.— Но не сразу: мам, мы тут сцепились со спецгруппой корхов, и не очень удачно. Я поставил Язву на ноги, но в меру своих возможностей. Так что ей надо к Степановне. И еще: Лариса начала мутировать. Я загнал процесс в нужное русло и поддерживал всю дорогу, но…
—Поняла. Дальше можешь не объяснять. Где тебя искать?— мгновенно переключившись в боевой режим, отрывисто протараторила она, вцепилась в руку Язвы и потащила подругу к двери.
—В мастерской у отца или в зале заседаний Совета. Возникла проблема, требующая решения. Закончите осмотр — приходите.
Женщины исчезли из кабинета буквально через две секунды, а за ними последовал и я. Только пошел в другую сторону, добрался до лестницы, спустился на два этажа ниже и вскоре добрался до оружейного блока.
Папа оказался на месте. Причем в компании деда — полировал новенький тычковый нож, слабо светящийся под взором.
На мое появление взрослые отреагировали в привычном ключе: первый попытался раздробить мне плечо, а второй чуть не переломал ребра. Впрочем, мое ни разу не праздничное настроение заметили оба и сочли возможным ограничиться минимальной программой, то есть, сразу после «побоев» вопросительно выгнули брови и потребовали, чтобы я рассказывал.
Вот я и рассказал. Во всех подробностях. А где-то минут через двадцать повторил еще раз. Но всему Совету, экстренно собравшемуся в зале заседаний. Ближе к финалу этого «подхода» в помещение бесшумно просочились мама с Ларой и тихонечко опустились в кресла самого заднего ряда. Я порадовался тому, что «внешницу» никто не заметил, закончил излагать свои выводы и вздохнул:
—В общем, оставлять эту дрянь в руках корхов просто нельзя, а соваться на Ту Сторону, понимая, какой бардак там сейчас творится, стремно.
—Пойдем. Всем боевым крылом. Выход в семнадцать ноль-ноль…— заявил Генрих Оттович, когда-то являвшийся заместителем начальника НИИБ, а за время самоизоляции «доросший» до должности председателя Совета и с тех пор никому ее не уступавший.— Игорь Святославович, готовьте изделия по списку два-ноль!
Я о таком списке даже не слышал, но по реакции батюшки понял, что затевается что-то очень серьезное. И не ошибся: члены Совета, включившиеся в работу без раскачки, за считанные минуты распределили обязанности и чуть было не рванули заниматься подготовкой, но заметили Шахову и затормозили.
—Подруга. Своя. На клятве. Пришла с Баламутом. Уйдет с ним же…— отрывисто доложила матушка, и народ повернулся ко мне, а я повторил самое главное:
—Она своя. Ручаюсь.
Этого хватило бы за глаза, но Лара этого не знала, поэтому набычилась:
—Я должна Ольге несколько жизней еще с юности, а Баламуту задолжала сегодня, поэтому готова дать любые клятвы и… до того, как уйти, пойду с ним и с вами на Ту Сторону!
—Ценю ваш порыв, но не думаю, что это хорошая идея…— вежливо, но непреклонно заявил дед.
Я был уверен, что женщина упрется, как в прошлый раз, и еще раз обозначит свою позицию, но на эту реплику ответила мама:
—Борисыч, идея действительно отвратительная, но если вы возьмете с собой Баламута, то Язва по любому отправляется с ним. Если нет — останется. Ибо зарубилась с корхами, будучи на начальном этапе мутации, получила десяток серьезных ранений и выжила только благодаря вливанию Сути этого дурня, а значит, пойдет вразнос, если он не доведет процесс до логического завершения.
Услышав слово «Суть», я невольно сглотнул, ибо у нас, на Базе, этим словом называли жизненную силу одаренного и считали, что ее количество конечно, а потери не восстанавливаются. Пока дед выяснял, с чего матушка взяла, что я пошел на такой риск, закрыл глаза, прислушался к ощущениям в ядре, погонял Силу по магистральным каналам, не нашел даже тени каких-либо отклонений и уставился на родительницу. А когда она посмотрела на меня, вопросительно выгнул бровь — мол, ты в этом уверена?— увидел подтверждающее шевеление ресниц и озадаченно почесал затылок.
Тем временем дед закончил строить женщин и переключился на меня:
—Так, внучок, дуй-ка ты к Степановне. Сдаваться…
Слово «внучок», произнесенное с ласковыми интонациями, означало скорый взрыв, и заставило сорваться с места на первой космической, но Ларисе Яковлевне я все-таки подмигнул и ободряюще улыбнулся. Правда, потом напрягся, так как не знал, чем закончится осмотр, но это было уже в коридоре. А где-то через полчаса, выйдя из беспамятства на операционном столе самой сильной целительницы Базы, услышал ее рык:
—…еще раз: нет у твоего внука никаких негативных изменений! Нет, понимаешь?!
—Да, но ты же сама ска-…
—Слав, не тупи: я сказала, что нет НЕГАТИВНЫХ! Дальше объяснять?!
—Пффф! Спрашиваешь!!!
—Сути в нем БОЛЬШЕ, ЧЕМ БЫЛО. Процентов на сорок. И ее объем продолжает увеличиваться, плавно УСИЛИВАЯ всю энергетику. А теперь вопрос для особо тупых и напрочь выживших из ума замшелых стариканов: если передача Сути помогла Баламуту усилиться и загнала мутацию подружки твоей невестки в идеальную колею, то стоит им продолжать в том же духе, или как?!
—Наверное, стоит…— без особой уверенности в голосе буркнул дед, что интересно, не обратив никакого внимания на… хм… форму изложения мысли.
—А привязывать к твоей семье девчонку, которая стараниями Баламута за сутки прорвется на полторы-две ступени и станет мастером шестой или седьмой ступени?
—Ее не надо привязывать!— заявил я, заодно сообщив спорщикам о том, что пришел в себя.— Лариса Яковлевна пойдет за матушкой в огонь и в воду.
—Теперь пойдет и за тобой!— отрезала целительница.— Вернее, побежит, теряя тапки! Поэтому ближайшие сутки не отпускаешь ее от себя ни на шаг, каждые пятнадцать-двадцать минут корректируешь процесс мутации в том же режиме, что и раньше, вливаешь Жизнь в раны, которые я НЕ СТАЛА долечивать, и вкладываешь во все свои действия душу! Вопросы?
—Не думаю, что на Той Стороне…
—А кто сказал, что вы туда пойдете?— хором спросили старшие, а когда увидели, что я напрягся, «атаковали» с двух разных направлений. Степановна надавила на здравый смысл, заявив, что до завершения мутации Шаховой на Той Стороне делать нечего. А дед шарахнул «крупным калибром»:
—Внук, мы не собираемся с кем-либо рубиться: скрытно дойдем до их лабораторного комплекса, выжжем его до скального основания термитной смесью, адаптированной под тот мир, и, до кучи, проведем испытания еще нескольких видов химического оружия. Ну, и зачем нам там будешь нужен ты?
