На обратном пути девчонкам захотелось мороженого, но стоило Жене кривенько и неуверенно, но все-таки отпальцевать Михаилу это желание, как ожил мой комм, и я, кинув взгляд на фотографию Ларисы, появившуюся на экране, принял звонок:
—Да, солнце, я тебя слушаю!
—Вы на пляже?
—Да.
—Я в пяти минутах езды. Строй девчонок: вы мне нужны у центрального входа. А их охрана пусть остается на месте. Впрочем, с Мишей я свяжусь сама и все объясню.
В ее голосе ощущалась некоторая загруженность, но без негатива, так что я заявил, что начинаю шевелиться, скинул звонок и слово в слово передал ее «новый боевой приказ» Нелюбиным. Они тоже обошлись без вопросов — в темпе вытащили из колец полотенца и принялись сушить гривы. А после того, как добились некоторых успехов, влезли в шортики, натянули футболки и рванули собирать покрывала.
К центральному входу мы подбежали с небольшим опозданием, но Язва сочла это нормальным. А наш внешний вид — нет. Поэтому закинула нас домой и выделила десять минут на душ и переодевание «во что-нибудь цивильное». Мы выполнили и это распоряжение, а через четверть часа после выезда из дому выбрались из «Молнии» в подземном гараже небольшого трехэтажного особнячка и вопросительно уставились на Шахову.
—Идем за мной, ничему не удивляемся и молчим, как рыба об лед!— не очень понятно ответила она и быстрым шагом направилась к двери, над которой горела пиктограмма лифта. В холле ткнула пальцем в сенсор вызова левой кабинки, дождалась открытия створок, затолкала нас внутрь и, вместо того, чтобы нажать на один из четырех сенсоров, начала прихорашиваться перед зеркалом во всю заднюю стенку.
—Куда едем?— спросил я секунд через тридцать, и тут кабинка сама собой поехала вниз, хотя мы и так находились на минус первом, а сенсоры еще более глубоких этажей отсутствовали, как класс!
Спускались достаточно долго и, выйдя из лифта, оказались еще в одном холле, но с дверями, похожими на сейфовые. Потом прошли по запутанным коридорам метров, эдак, двести, то и дело замирая перед техно-артефактными сканерами, и в конце концов оказались премиленькой гостиной квадратов на тридцать. А там разделились: Лара в приказном порядке отправила близняшек в левую дальнюю дверь, а меня утянула в правую, провела по еще одному коридору и втолкнула в самый настоящий будуар. Правда, о назначении этой комнаты я задумался значительно позже, а первые несколько секунд усиленно тупил, ибо узнал женщину, сидевшую в легком летнем платье перед трюмо антикварного вида, и не понимал, как себя вести. В смысле, помнил, что к персонам такого уровня первыми не обращаются, но в то же время не хотел показать себя невежей. Слава богу, поклониться все-таки догадался, а когда начал выпрямляться, услышал голос государыни:
—Добрый день, Ратибор Игоревич. Прошу прощения за то, что прервала ваш отдых, но прилетела в Дагомыс буквально на несколько дней, а вопросы, которые считаю необходимым обсудить, достаточно важны.
—Ничего страшного, Ваше Императорское Величество…— заявил я, невольно залюбовался изумительно красивым лицом и точеной фигуркой женщины, либо обладающей сильнейшим сродством с Жизнью, либо не один десяток лет пользующейся услугами талантливейших целителей, и не удержал язык за зубами: — Море, солнце и пляжи никуда не убегут.
—Верно…— кивнула она, по моим ощущениям, не увидев в этом поступке ничего предосудительного. Потом фантастически пластично оторвала руку от подлокотника, бездумно дотронулась подушечкой указательного пальца со светло-розовым ноготком воистину идеально очерченной нижней губы, едва заметно прищурилась и обозначила рамки беседы: — В данный момент уличные камеры видят, как ваша машина направляется в горы, то есть, мы с вами друг другу чудимся. Тем не менее, в этих грезах я для вас Дарья Ростиславовна или государыня, вы сидите в кресле, говорите то, что думаете, и не стесняетесь задавать вопросы, а Язва тут в качестве мебели. Договорились?
—Да, государыня!— твердо сказал я, хотя сочетание прозвища Лары и слова «мебель» изрядно покоробило.
Императрица оказалась чертовски внимательной — каким-то образом почувствовав, что мне не понравилось это выражение, довольно заулыбалась:
—Это был маленький тест. Один из последних. А на самом деле я люблю Язву, которую знаю с восемнадцати лет, ничуть не меньше, чем вы. Просто немного в другом ключе. И не стала бы сравнивать ее с каким-либо предметом без особой нужды! А теперь перейду к делу и начну с небольшого вступления. Ваше знакомство с моей особо доверенной телохранительницей не могло остаться незамеченным, и уже через сутки после вашей первой встречи самые высококлассные специалисты соответствующего отдела начали изучать вашу жизнь чуть ли не поминутно. Уже через сутки я ознакомилась с их выкладками и, откровенно говоря, не поверила большей части прочитанного. Поэтому дала команду провести более углубленную проверку. Эта проверка закончилась за сутки до вашего с Язвой возвращения в форт номер двадцать два, но к тому времени я успела прозреть. В смысле, обдумала причины, побудившие Ларису «взбунтоваться» и заявить, что она отправится с вами за Стену даже в том случае, если я из-за этого я вышибу ее со службы, и поняла, что не учла ряд самых важных нюансов — специфический характер, высочайший уровень профессионализма, колоссальный опыт и серьезнейшую профдеформацию. Проще говоря, Лара физически не могла кем-либо увлечься, потерять голову или… по-настоящему полюбить посредственность! В общем, еще раз перечитав выводы аналитиков, изучавших ее поведение, я согласилась с тем, что она нашла мужчину, по личностным качествам превосходящего всех знакомых ей представителей сильного пола как бы не на порядок. Тут во мне проснулись любопытство и… расчет. Но о втором чувстве мы поговорим чуть позже, а пока я сосредоточусь на первом и признаюсь, что начала «коллекционировать» факты, тем или иным образом связанные с вами. К примеру, проштудировала десяток отчетов телохранителей так называемых «туристов», которых вы водили в Зону; раздобыла и тщательно изучила доклады всех начальников гарнизонов Стены, когда-либо посылавших с вами свои рейдовые группы; просмотрела записи ваших поединков; разобралась в конфликте с Перовыми и так далее. А не далее, как пару минут тому назад, понаблюдав за вашим поведением во время прогулки по этим подземельям, добавила к уже имеющейся картине еще один вдохновляющий штрих: вы ни разу не засомневались в своей женщине, а значит, доверяете ей, как самому себе.
После этих слов Императрица сделала паузу, и я, почувствовав, что ей интересна моя реакция, коротко кивнул:
—Да, государыня, я ей доверяю, как самому себе.
Дарья Ростиславовна довольно прищурилась и продолжила мой тезис:
—…а она точно также доверяет вам. Кроме того, поместила вас на первое место в личной табели о рангах, которое раньше занимала я!
—Это вас… расстраивает?— спросил я, невольно похолодев, и попал пальцем в небо:
—Наоборот: я тоже женщина, поэтому понимаю, насколько Язва должна быть счастлива. Вот и радуюсь за нее. Искренне, ибо Лариса одна из немногих личностей в моем окружении, которых я по-настоящему люблю. А теперь вопрос совсем из другой оперы: что вы знаете о моей младшей дочери?
