—Вертикаль появится еще до выхода!— уверенно заявил Тверитинов, в темпе закрыл сейф, заблокировал рабочий терминал и первым поднялся из-за стола…
…Вторая встреча с привилегированными «туристами» началась с извинений Павла Алексеевича. Не знаю, сколько времени и с помощью каких программ готовился этот монолог, но итоговый результат втаптывал экс-телохранителя в землю по самую макушку, а самого княжича изображал белым, пушистым и невероятно деловым — оказывается, в тот момент, когда уволенный наемник меня оскорблял, Горчаков вслушивался в монолог старшего брата, звучащий в гарнитуре скрытого ношения, поэтому услышал только слово «задница» и разгневался именно на него.
Придираться к формулировкам и напоминать, как было дело на самом деле я, естественно, и не подумал — заявил, что принимаю извинения, подошел к свободному креслу, опустился на сидение, обтянутое натуральной кожей, и тоже толкнул небольшую речь:
—В нашей общине Виталий Михайлович Тверитинов пользуется очень большим авторитетом, поэтому я не смог не пойти ему навстречу и согласился с вами побеседовать. Да, вы не ослышались: именно побеседовать, ибо Зона — это не домашний живой уголок или зоопарк, а область пробоя физических и магических констант иной вселенной, не лучшим образом действующих на организм человека, и место, в котором можно нарваться на мутировавших хищников нашего мира, ныне обладающих серьезнейшей магической мощью, еще более опасное зверье с Той Стороны и рейдовые группы представителей техномагической цивилизации, в некоторых аспектах опередившей нашу лет на пятьдесят-семьдесят…
—Мы целенаправленно готовились к приезду в «Девятку» несколько месяцев — прошли двухмесячные курсы выживания в Багряной Зоне, получили доступ и тщательно изучили приличный объем материалов, находящихся под серьезными грифами, наработали все необходимые навыки и так далее!— «на всякий случай» сообщил княжич. А через миг в беседу сдуру влез его товарищ и испортил впечатление о себе-любимом идиотским вопросом:
—Ратибор Игоревич, может, обойдетесь без перечисления стандартных страшилок? Мы уже согласились заплатить тройную цену за ваши услуги и… знаем, что вы три-четыре раза в месяц добираетесь до форта в одиночку, хотя от него до древней научно-исследовательской базы, на подземных ярусах которой вы, засечники, и обосновались, аж сто четырнадцать километров!
Я закатил глаза к потолку, не сразу, но справился с желанием послать этих придурков куда подальше, и криво усмехнулся:
—Да, я бегаю туда-обратно, когда заблагорассудится, так как появился на свет на базе, расположенной всего в тысяче двухстах метрах от Червоточины, адаптировался к иномирному воздействию еще до рождения, рос в окружении мутировавшего зверья и тварей с Той Стороны, знаю их повадки лучше, чем повадки земных животных, и, по сути, тоже являюсь мутантом. Причем не первого, а второго поколения. Скажу больше, к Стене и обратно так свободно хожу только я и еще несколько человек. А остальные засечники, включая тех, кто пережил двенадцатилетнюю самоизоляцию после Пробоя, предпочитают сидеть на базе. Или передвигаться группами под охраной профессионалов из боевого крыла общины. И еще: в деньгах я не нуждаюсь от слова «совсем»: любой предмет из экипировки корхов стоит бешеных денег, а я бегаю на Ту Сторону чуть ли не каждую неделю и без добычи не возвращаюсь.
—Один?!— ужаснулась единственная девушка в этой компании.
—Как правило, да. Ибо практически не чувствую дискомфорта…— ничуть не покривив душой, буркнул я, заметил, что главный прихлебатель княжича и оба оставшихся телохранителя мне не поверили, поэтому хлопнул ладонями по бедрам и решительно встал: — В «Девятке» очень неплохая рейдовая группа. Правда, ходит только на тридцать пять-сорок километров, но вам дальше и не надо. Договаривайтесь с ее командиром, а я пошел по своим делам.
Горчаков недоуменно нахмурился и посмотрел на Тверитинова, а тот бесстрастно пожал плечами:
—Слово Баламута весит в разы больше моего, а Геннадий Максимович и оба ваших телохранителя изволили выказать недоверие.
Княжича аж затрясло от ярости — он обжег спутников многообещающим взглядом, а затем справился с желанием выплеснуть свои чувства наружу и посмотрел на меня:
—Ратибор Игоревич, в нашей компании решения принимаю я, а меня все устраивает!
—Я понимаю…— кивнул я.— Но не вижу смысла отправляться за Стену с теми, кто в принципе способен оспорить или не выполнить мой приказ. Ибо возьму ответственность за ваши жизни задолго до начала рейда.
—Они сейчас извинятся. А после того, как мы с вами договоримся, дадут клятву Силой о безусловном подчинении на все время пребывания за Стеной!— пообещал он, сделал небольшую паузу и добавил: — И еще: мы с Мариной по ряду причин такую клятву дать не сможем, но тоже не разочаруем.
В последнем утверждении я сильно сомневался, но все-таки согласился переиграть свое решение, ибо ни на миг не забывал о моральном долге перед Тверитиновым. Однако, вернувшись в свое кресло и выслушав все требования «туристов», чуть было не сорвался с места по второму разу. Впрочем, через какое-то время нам удалось прийти к более-менее приемлемому компромиссу, и я, еще раз озвучив итоговые договоренности, получил официальное согласие Горчакова и попросил Виталия Михайловича распечатать пять комплектов стандартных соглашений. Да, в середине предложения вспомнил, что у меня уже есть расчетный счет, комм и инструментарий, позволяющий заключать контракты в электронной форме, но переигрывать решение не стал. Судя по едва заметному прищуру ротмистра, он сообразил, что я понял свою ошибку, но подыграть подыграл, пообещав принести необходимые бумаги в кабинет дежурного целителя. Вот я и начал заруливать, дав команду «туристам» отправляться следом за мной.
К слову, прихлебатель отличился и по дороге к медблок — сообщил, что они, аристократы, регулярно посещают родовых целителей, уровень которых не идет ни в какое сравнение с уровнем их армейских коллег, а значит, мы теряем время впустую. Пришлось ставить его на место еще раз:
—Геннадий Максимович, а родовые целители проверяли реакцию ваших организмов на пыльцу мутировавших растений Багряной Зоны или реакцию вестибулярного аппарата на близость гравитационных вихрей?
—Н-нет.
—А ведь это далеко не весь список того, что может выйти вам боком ЗА Стеной!
—Ген, закрой рот и делай ВСЕ, что скажет Ратибор Игоревич!— приказал Горчаков.— В противном случае я оставлю тебя в «Девятке».
Угроза впечатлила всю свиту, благодаря чему визит в «логово» Марии Матвеевны прошел без эксцессов — «туристы» послушно сдали все анализы, прошли через комплекс стандартных процедур рейдера-новичка, стоически перетерпели удаление артефактных маячков, способных неслабо навредить, и предельно внимательно выслушали рекомендации целительницы. Там же, в приемной, изучили и подписали контракт, отсканировали свои экземпляры, порвали ненужную бумагу, перевели мое вознаграждение на счет общины и заявили, что готовы продолжать.
Я деловито убрал документы в перстень, а затем отвел подопечных в спортивный комплекс и сдал дежурному инструктору по боевой, магической и физической подготовке. За издевательствами над страдальцами наблюдал со стороны, запоминая слабые и сильные стороны каждого подопечного. Минут через сорок пять счел, что могло быть и хуже, дал основательно пропотевшей пятерке время принять душ и привести себя в порядок, немного подождал Марину Владимировну, застрявшую в раздевалке, и отвел народ получать нормальное обмундирование. А там начался цирк — узнав о том, что в рейд придется идти не в комбезах и ботинках, пошитых по спецзаказу, а в «хрени» для унтер-офицеров, аристократы чуть было не взбунтовались. Но такие бунты я гасил не один и не два раза, поэтому при первых же признаках недовольства объяснил, чем чревато неповиновение:
