—Не знаю, в курсе вы или нет, но на территории Багряной Зоны идет не одна, а две необъявленные войны, то есть, наши рейдовые группы воюют с рейдовыми группами корхов и… китайцев.
—Как это? Мы же союзники!— воскликнул княжич и вынудил меня поморщиться:
—Де-юре — да: Червоточина появилась неподалеку от государственной границы между Российской и Поднебесной Империями, окружена Стеной, построенной совместными усилиями, поэтому в ней пасутся только наши рейдовые группы, а добыча изучается только нашими специалистами. Однако де-факто все не так радужно, как кажется со стороны: если в годы Вторжения наши соседи обвиняли нас во всех мыслимых и немыслимых грехах, грозили войной и тихо радовались тому, что Червоточина появилась на нашей земле, то с момента Стабилизации их поведение радикально изменилось. Теперь им не нравится, что китайский участок Стены в четыре раза короче российского, что возле прохода на Ту Сторону располагается пусть не функционирующая, но российская научно-исследовательская база, что мы, засечники, ходим к корхам, как к себе домой, что снабжаем Особую Комиссию в разы большим количеством добычи, чем достается «верным союзникам», и так далее. Короче говоря, в нашей части Зоны действуют спецгруппы, специализирующиеся на захвате российских рейдеров и засечников. Куда деваются трофеи, объяснять не буду — вы это понимаете не хуже меня. Расскажу о судьбе тех, кто попадает в плен. Рядовых и бойцов, выглядящих новичками, как правило, убирают, ибо толку от их потрошения немного. Зато командиров групп, ветеранов и нас, засечников, утаскивают к себе. А для того, чтобы гарантированно добраться до своего участка Стены, избавляются от «ненужного» веса, то есть, отрубают пленным все конечности и прижигают раны.
Услышав последнее предложение, супруга Павла Алексеевича спала с лица и еле слышно выдохнула:
—Кошмар!
—Это еще не кошмар…— вздохнул я.— Кошмар начинается после того, как такой обрубок доставляется к следователям и палачам — они выжимают из «языков» всю полезную информацию.
Женщина побледнела еще сильнее, решительно развернулась к стопке шмотья, подготовленного начальницей службы снабжения специально для нее, переложила в сторону «уродское» армейское белье и вцепилась в комбез. Пришлось лечить и эту глупость:
—Марина Владимировна, китайцы далеко не дураки и не гнушаются проверять статус пленника или пленницы… хм… самыми разными способами. И пусть шансы на то, что им удастся захватить в плен кого-нибудь из вас, стремятся к нулю, я предпочитаю перестраховываться даже в мелочах. Говоря иными словами, в идеале вам, красивой девушке, стоило бы обойтись без лишнего экстрима. Но если вы твердо решили составить компанию супругу, то рекомендую избавиться от всех признаков реального статуса, включая родовые артефакты, драгоценности, коммуникаторы и нижнее белье. К слову, ничего из оставленного в сейфах, имеющихся в выделенных вам жилых помещениях, не пропадет. Но если есть желание, вы можете оставить особо дорогие вещи в личном сейфе ротмистра Тверитинова.
Горчакова растерянно посмотрела на мужа, и тут Беляева, наблюдавшая за ее поведением с момента нашего появления в ее кабинете, решила добавить веса моим словам:
—Баламут вас еще щадит: командир нашей рейдовой группы заставил бы сделать уставную прическу — если корхи не видят разницы между мужчинами и женщинами, поэтому без затей утаскивают на Ту Сторону и тех, и других, то китайцы нас, дворянок, еще и насилуют. На своей территории, неподалеку от внешнего края полосы отчуждения, куда доставляют без «лишних» деталей вроде рук и ног.
Услышав словосочетание «нас, дворянок», Горчакова, которую начало мутить, нашла способ прервать пугающий рассказ:
—Вы дворянка?
—Да. Зауряд-прапорщик Валентина Станиславовна Беляева. В «Девятке» уже шесть лет, так что знаю, о чем говорю. Хотя и не так хорошо, как Баламут — я ходила за Стену всего четыре раза и нарывалась только на корхов. А он, по слухам, только в этом году вырезал полтора десятка спецгрупп и доставил в «Единичку» восемь еще живых «обрубков».
Приписывать себе чужие заслуги я не собирался, поэтому сказал правду:
—Полтора десятка вырезала вся наша община. А «обрубков» было только шесть.
—Ага, «только»!— насмешливо передразнила Беляева.— Шесть женщин, которые благодаря тебе попали в руки высокоуровневых целителей и пусть через год-полтора, но вернутся к нормальной жизни! Кстати, обратите внимание на то, что Баламут не сказал, какое количество спецгрупп вырезал в одно лицо! А знаете, почему?
—Почему?— эхом повторили Горчаковы.
—Потому, что за этими тварями охотятся только пятеро засечников. Но Баламут режет спецгруппы постоянно, а две остальные боевые группы — в лучшем случае раз в полгода!
—Ва-а-аль…— с намеком протянул я, и женщина послушно унялась. Вернее, сменила тему:
—В общем, человека, знающего Багряную Зону лучше этого парня, вам не найти ни у нас, ни у китайцев. Теперь дело за самым главным — научиться воспринимать его советы и приказы, как божественное откровение. Ибо иначе вы рискуете не вернуться. К слову, оставляя в форте все статусное, не вздумайте «забыть» о родовых артефактах — они, в отличие от наших аналогов, не адаптированы к условиям Зоны, то есть, могут отказать, изменить ваши плетения абы как или даже рвануть. А вам, Марина Владимировна, стоит срезать ногти под корень, смыть лак, всю косметику и все-таки укоротить волосы: все это существенно облегчит жизнь за Стеной и… добавит реальности вашим рассказам после возвращения в свет. Ведь вы собираетесь в настоящий, а не выдуманный рейд, а значит, имеете полное право выглядеть, как рейдер…
* * *
…Последний совет Валентины дал неожиданный результат — госпожа Горчакова примчалась в столовую для обер-офицеров только в одиннадцатом часу утра, зато умытой, без «когтей» и со стрижкой «а-ля рейдер». То есть, с буйной челкой и восьмисантиметровой «шапкой» волос на темечке, плавно переходящей в пятимиллиметровый «ежик» на висках и затылке! Да, стараниями Петровны, лучшего парикмахера форта, эта прическа выглядела фантастически стильно, но я расстроился, ибо с детства тихо дурел с густых и длинных грив, а до преображения у Марины Владимировны была именно такая. Но, прекрасно зная, что такое женская истерика, показывать свои настоящие эмоции и не подумал. Наоборот, оглядел жену нанимателя с головы до ног, одобрительно кивнул и заявил, что теперь она выглядит почти как настоящий ветеран.
Как и следовало ожидать, женщина воспрянула духом и захотела узнать, что скрывается под словом «почти». Я подождал, пока она опустится на стул, галантно пододвинутый личным телохранителем, и продолжил воспитание подопечных:
—Прежде всего, самостоятельностью: внутренняя готовность мужчин помогать женщинам во всем и везде, вбитая в подсознание еще в раннем детстве, рассеивает внимание, что в Зоне абсолютно недопустимо. Далее, опытные рейдеры предпочитают носить холодное оружие на себе, а не в артефактах с пространственными карманами, ибо знают, насколько часто случаются сбои в работе последних, и не горят желанием в один прекрасный момент остаться с голыми руками против рейдовой группы корхов или какого-нибудь зверя…
