Пока Шахова забирала права администратора на доступ к СКН нашего салона, оценил интерьер помещения, рассчитанного на шесть Очень Важных пассажиров, помог Долгорукой опуститься в широченное кресло, сел рядом и принял активное участие в выборе музыкального «фона». Когда рядом с нами нарисовалась довольно симпатичная стюардесса, сообщила, сколько времени продлится полет, и предложила толстенное меню, поймал ее взгляд и невольно вспомнил княжну Шелешпанскую: в глазах этой девушки горело то же самое желание… хм… превратить перелет в нечто незабываемое. Но только за деньги.
Появившийся негатив задвинул, но не очень далеко, дождался, пока мои спутницы сделают заказ, и попросил принести мне сразу два бокала томатного сока. А после того, как самолет разогнался, взлетел и набрал высоту, озвучил вторую просьбу — не беспокоить нас до конца перелета. Не знаю, что Язва услышала в моем голосе, но отпальцевала напрашивавшийся вопрос, а Бестия ее поддержала. Пришлось дожидаться ухода излишне услужливой девушки и описывать великодушное предложение Полины Аполлинарьевны. В красках и с юмором, чтобы не испортить настроение ни себе, ни своим спутницам.
Судя по тому, что женщины начали ухохатываться с первых же предложений, рассказ удался. Правда, некоторые подначки не на шутку разошедшихся дам заставляли краснеть, зато первые минут сорок полета прошли очень весело. А потом мне позвонил Аристарх Иннокентьевич и загрузил, поблагодарив за… освобождение из-под ареста, восстановление в правах и новое назначение!
Я слушал его монолог с внешнего динамика комма, поэтому Шахова поняла, что именно заставило меня потерять дар речи, и отпальцевала фразу, объяснившую хоть что-то:
«Это я…»
Естественно, после завершения беседы я потребовал как можно более подробных объяснений. И получил:
—После объявления тебя в розыск Довголевский, Тверитинов и Шубин устроили войну за справедливость. Пока воевали с исполнителями низшего и среднего звена, их еще терпели. А при попытке высказать свое «фи» генеральному прокурору они были арестованы сразу по нескольким статьям обвинения. В момент проверки «сторожков» этой информации у меня не было. Зато я добралась до нее позавчера, передала сыну твоей подружки и, как видишь, добилась понимания. А сообщить вам забыла — принципиально решила вопрос еще до полудня, потом замоталась, вернулась домой ближе к полуночи и, помнится, вырубилась раньше, чем подкатилась тебе под бочок.
—Я тебя люблю, Лар!— выдохнул я, внезапно представив ВЕСЬ объем работы, проделанный этой женщиной за время нашего пребывания в столице.
—А где благодарный поцелуй в щеку?— притворно возмутилась она и нахально пересела ко мне на колени.
—Боюсь, одним не обойдется…— предсказала Бестия и прошептала на весь салон: — Целуй быстрее, а то сообразит, что упускает возможность войти в клуб «Десять плюс»!
Развить эту тему женщинам не дал звонок Виталия Михайловича, явно узнавшего о том, что я появился в Сети, от Довголевского. Потом пришлось пообщаться с Владимиром Игнатьевичем и принять третью незаслуженную благодарность. Впрочем, от угрызений совести меня быстренько избавила Шахова, так и не покинувшая объятий:
—Рат, ты опять создаешь проблему из ничего! Посмотри на ситуацию вот под каким углом: Маша и я — твоя команда, состоящая далеко не из рядовых исполнителей. Поэтому мы сами определяем, входит или нет каждая отдельно взятая проблема в сферу жизненных интересов команды, и разбираемся с нею или передаем тому, кто заточен под решение подобных вопросов. При этом лидером являешься ты, а значит, для посторонних любой НАШ успех по определению является твоим.
—Да, но…— попробовал, было, потрепыхаться я, но Язва зажала мне рот ладонью, а «Маша» высказалась на ту же тему:
—Да, Довголевский, Тверитинов и Шубин достойны уважения, и с этим никто не спорит. Но мы с Язвой считаем посторонними всех, кроме Оторвы. Да и ей, как ты не раз убеждался, рассказываем далеко не все. Поэтому прими, как данность: ты — лидер, а то, что происходит ВНУТРИ КОМАНДЫ, касается только нас…
…Этот мини-разнос помог увидеть еще несколько граней характеров «моих» женщин, лишний раз показал всю глубину пропасти между их жизненным опытом и моим, легонечко потоптался на самолюбии и в разы усилил и без того неслабое желание как можно быстрее подняться на их уровень. Скрыть это желание не вышло — дамы внимательно отслеживали мои реакции, догадались, что я принял какое-то решение, и попросили им поделиться.
Врать ИМ я не собирался, смещать акценты — тоже, поэтому сказал чистую правду:
—Принял, как данность. Но пришел к выводу, что лидер из меня ПОКА никакой, и хочу, чтобы вы занялись моей дрессировкой еще и в этом вопросе.
—Слова не мальчика, но мужа!— без тени улыбки заявила Язва, а Бестия дала в разы более конкретный ответ:
—Займемся. Но после отдыха. Поэтому предлагаю объявить мораторий на разговоры о любых проблемах до понедельника и оторваться, как следует!
Предложение было принято единогласно, и мы сосредоточились на поставленной задаче. Сначала вышли в Сеть и выяснили погоду в Дагомысе. Затем влезли на страничку компании, через которую Шахова арендовала автоматическое такси, и убедились в том, что машина ждет в аэропорту. А когда поняли, что эти мелочи сказались на настроении недостаточно сильно, зашли с козырей: Даша выложила из кольца три купальника, приобретенных для Ларисы, а я по ее просьбе показал Шаховой несколько фотографий, демонстрирующих образы, «без которых отдых — не отдых».
Как и предполагала Долгорукая, Язва поймала нужную волну, что называется, с полпинка, и вторую половину перелета мы просто не заметили — угорали над тем, что она вытворяла, и пополняли коллекцию фотографий. В процессе нахохотались до колик в животе, так что вышли на трап самолета с улыбками из серии «Шире не бывает».
В такси плакали от смеха над анекдотами. Причем их рассказывали обе женщины, оказавшиеся большими любителями «клубнички» и «чернухи». А с учетом того, что с этим делом на Базе было, мягко выражаясь, никак, колики в моем отдельно взятом животе стали значительно интенсивнее. Да, во время пребывания в особняке Дашиной мечты общий градус веселья заметно упал, но мы отправились на Ленивый пляж через считанные минуты после того, как переступили через порог. А там… там шокировали народ отвязными купальниками, влетели в море в облаках брызг, пронырнули метров тридцать и поплыли к горизонту. Медленно, но ни разу не печально… из-за реплики Язвы:
—Маш, солнце, купальник великолепен: укладывает мужиков в штабеля даже в статике. А в динамике, наверное, будет убивать наповал. Ибо во время прыжка в море с разбега смог удержать под собой только задницу. Да и ту фрагментами!
Естественно, тема была подхвачена и развита:
—Ах, вот почему ты подплыла поближе к Баламуту!
—Ну да: на других мужиков мне плевать, а нашего радую, чем могу! В отличие от тебя…
—Зато если я перевернусь на спину…
—Что значит «если»?
