Удара в спину не почувствовал. Просто докрутился в полете так, чтобы впороться в «скрытника» не головой, а левым локтем, за миг до столкновения шарахнул ослеплением, а после переката по тушке корха, сбитого с ног, и короткого тычка костяным клинком, до предела напитанным Молнией, в нервный узел в центре рогового «воротника», опрокинул откатившейся ударной волной тварей в своем секторе ответственности. Увы, продолжить движение не получилось. В смысле, сразу. Из-за того, что Крапива зачем-то активировала земляной шторм. Но, заваливаясь на бок, я как-то умудрился дотянуться головокружением до «тяжа», летящего к Бестии, и всадить в него же обезглавливание.
Следующие несколько секунд двигался «по приборам», ибо на время ослеп, посмотрев не в ту сторону и увидев плеть молний матушки, добившую первого природника. Зато успел охватить взглядом почти всю «картинку», выдаваемую чувством леса, довернулся в нужную сторону и сразу после того, как регенерация вернула зрение, отрубил обезглавливанием верхнюю конечность «тяжа», сбившего с ног Язву и почти пробившего ее пелену.
Второе «дружественное» испепеление Даши далось в разы тяжелее, чем первое — помнится, я выл от дикой боли во всей задней поверхности тела и бил ножом «танка», подвернувшегося под руку, по почти продавленной пелене. А когда регенерация и вампиризм вернули способность соображать, шарахнул ударной волной по корхам, почти зажавшим матушку.
Уклоняться от атаки сразу двух «тяжей» не пришлось — одного из них срубило обезглавливание Язвы, а другого снес каменный кулак Крапивы. Но начатое скручивание корпуса помогло заметить маневр «скрытника», почти дотянувшегося до Ксении Михайловны. Да, его атака прошла и сняла с ее пелены чуть ли не треть плотности. Зато мое обезглавливание развернуло тварь к ней спиной и подставило под воздушный кулак Шаховой, плеть молний моей родительницы и еще какое-то заклинание школы Земли.
Следующие секунды четыре я рвался к последнему дееспособному «лекарю», раздавая удары направо и налево, то и дело вздрагивая от волн свежести от вампиризма, рассекая вражеские заклинания и краем сознания отслеживая передвижения «балласта», охраняемого Тёмой и Чегетом. Хотя нет, не так — заметив, что они успели обогнуть место боя и уже удаляются в сторону Полосы, я воспрянул духом, опрокинул защитников текущей цели ударной волной, врезал по нужному корху обезглавливанием и чудом увернулся от сполоха Даши, решившей мне помочь!
Третье испепеление меня, можно сказать, не задело — пламя лизнуло только кисть левой руки и опало. Зато накрыло «тяжей», убивавших Ларису. Причем фатально — в тот момент, когда я рванулся к ней на помощь, условно живым можно было считать одного-единственного. Впрочем, недолго — от силы через полсекунды в него влетела очередная плетьмолний и отправила к предкам. Увы, Язва не спешила выбираться из-под этой тушки и толстого стоя пепла, что в обычном состоянии испугало бы до смерти. Но бодрячок, накинутый перед боем, держал мышление в тонусе, и буквально на втором волчьем скоке я прозрел. То есть, заметил ублюдочных «бегунков», явно приложивших мою женщину сразу несколькими парализующими вспышками, и озверел — опрокинул их ударной волной, придержал самого дальнего силками, убил ближайшего обезглавливанием и дорвался до следующего. На пару с матушкой.
Двух последних оставил ей. А сам долетел до Шаховой, упал на колени возле ее обнаженного тела, приложился к нему восстановлением и рухнул на бок. «Танка» с практически продавленной пеленой, пытавшегося проломить мне голову, добила Долгорукая. Слава богу, сполохом, а не испепелением. Так что в этот раз нас с Ларой не зацепило. Вот мы и врезали ударными волнами в разные стороны, вскочили с земли и рванули, кто куда. Вернее, она сорвалась с места на крыльях ветра, в два перемещения оказалась возле четверки «скрытников», пытавшихся догнать постоянно маневрирующую Крапиву, и продолжила убивать, а я оценил общую картину, поймал силками последнего «бегунка», еще остающегося на ногах, зарезал и… дал команду уходить. Три раза подряд, ибо первую услышала только Даша, а вторую — еще и Ксения Михайловна.
Стоило показательно убить двух особо героических «тяжей», сдуру рванувшихся вдогонку за нами, как остальные выжившие корхи вспомнили, что у них есть какие-то более срочные дела, и дали по тормозам. Я пробежал в том же темпе метров двести с гаком, затем показал матушке и Крапиве направление, в котором умотал «балласт» с телохранителями, дал команду прятаться под «Хамелеонами» и обломался — как оказалось, какие-то твари целенаправленно долбили по маскировочным накидкам и в одном случае сожгли, а во втором порвали! Пришлось останавливаться и выдавать новые.
Пока эта парочка спешно «привязывала» артефакты, мы с Шаховой вытащили из пространственных карманов запасное шмотье и оделись. Так что место вынужденной остановки покинули все так же впятером. Естественно, бегом. Наших догнали минут через двадцать пять, выдали «балласту» велосипеды, снова набрали крейсерскую скорость и помчались к Полосе.
Следы не затирали, понимая, что твари из ополовиненных отрядов за нами не погонятся, а еще пары-тройки в этом секторе Зоны наверняка нет. Тем не менее, не расслаблялись. Поэтому, связавшись с руководством форта «Михайловский», я потребовал отправить за нами не одну вертушку, а сразу три, не к конкретному месту, а по пеленгу моего комма, и дал команду перед подбором «причесать» тайгу ЗА нами залпами НУРС-ов. В общем, на борт «Муравья» поднялись, набегавшись до умопомрачения, поздоровались с бортстрелком, непонимающе уставившимся сначала на новенькие комбезы, а затем на лысые черепа, покрытые молодой и незагорелой кожей, попадали кто куда, позалипали в иллюминаторы еще минут десять, а после того, как все три винтокрылые машины пересекли Полосу, занялись делом.
Я врубил диктофон и начал наговаривать отчет о «пробежке» к Стене и обратно с описанием новой тактики действия корхов, своими соображениями и советами, Бестия вытащила из кольца коммуникатор, влезла в Сеть, связалась с администратором единственной гостиницы Михайловки, Язва перебралась к раненым, а Крапива набрала свое начальство…
…Одну копию отчета я отправил Императору. С пометкой «Срочно». А вторую перекинул начальнику гарнизона, не поленившемуся прибыть на аэродром в середине ночи, и приказал разослать по всем фортам новой Стены. Естественно, не абы когда, а немедленно. К этому моменту медики из полевого госпиталя «Шестерки», примчавшиеся к нашему «Муравью» за ранеными, уже грузили «мясо» в «таблетку», так что я дал команду доставить Крапиву с Чегетом в «Семерку» на «нашей» вертушке, тепло попрощался с этими рейдерами, поблагодарил руководство форта за службу и содействие Собственной Е.И.В. Канцелярии, дождался прибытия пары разъездных внедорожников и отбыл в гостиницу.
Организм, почувствовавший, что опасность миновала, усиленно давил на глаза, но я держался, пялясь в переднее стекло на разметку дороги и указатели, мелькающие в свете мощных фар. Когда машина остановилась у крыльца премиленького трехэтажного особнячка, заставил себя пожать руку водиле, потом выбрался из салона, помог всем своим дамам и первым вошел в уютное фойе. А от силы минут через восемь-десять ввалился в ванную единственного «боярского» номера этой гостиницы, разулся, разделся, зашел в душевую, подставил руку под дозатор шампуня и потянул носом.
