—«Зеркало» пропало. Вместе сГундоровыми и всем тем прошлым, в котором не было нас. Поэтому живи настоящим, тем, в котором Ратибор — либо «милый», либо «любимый мужчина», мы сЯзвой — не менее любимые подруги, а ты — любишь и любима. Вопросы?
—Уже! В смысле, живу именно так. А вопросов нет…— твердо ответила целительница.
—Отлично! Тогда отправляемся в спальню и ложимся спать — уже вот-вот рассветет, а впереди нас ждет очень тяжелый день…
…Перед тем, как отключиться, я выяснил, к которому часу желательно появиться во дворце, и поставил будильник на тринадцать ноль-ноль. Но мои планы не выдержали проверки действительностью, перекроенной под планы Язвы иБестии — эти оторвы вернули меня в сознание в районе одиннадцати, причем самым приятным способом из всех возможных, и два оставшихся «не занятых» часа показывали небо в алмазах. Ну, или нас в зеркальном потолке, ибо мы заняли хозяйскую спальню, аХельгу отправили в гостевую.
Нет, я, конечно же, нисколько не расстроился. Наоборот, принимал в«навязанном» этом буйстве активнейшее участие и дарил ничуть не меньше удовольствия, чем получал. Но в процессе изрядно перебрал с сильными положительными эмоциями, поэтому, унявшись по сигналу будильника, на автопилоте добрался до нашей ванной, с трудом сфокусировал взгляд на душевой кабинке и решил, что водные процедуры можно провести и лежа. Поэтому залез в джакузи, врубил самый комфортный режим гидромассажа, закрыл глаза и выпал из реальности.
Вернулся через вечность. Лишь малой частью сознания, ибо услышал знакомые голоса и зачем-то вслушался в то, что они несли. Приоткрыв один глаз, обнаружил, что в помещении царит приятный полумрак, из динамиков акустической системы льется тихая инструментальная музыка, справа-слева ощущаются Шахова сДолгорукой, а напротив упруго колышется грудь расслабляющейся Маши!
Суетиться, вытаскивая из перстня плавки, было как-то глупо, краснеть и сваливать в спальню или просить Хельгу одеться — еще глупее, а наезжать наБестию сЯзвой в присутствии целительницы — вообще идиотизм. Поэтому я решил не трепыхаться, сначала вспомнив недавний разнос, а потом резонно рассудив, что спевшаяся парочка все равно убедит меня в необходимости именно такого подхода к«приручению» Маши. Успокоившись, вдумался во вторую половину тезиса, как раз озвучиваемого Бестией, и заинтересовался. Поэтому вернул веко обратно, переключился на чувство леса и превратился в слух:
—…-ыта общения с самой влиятельной частью Имперского дворянства, скажем так, в естественных условиях, у тебя наверняка нет. Поэтому я сейчас тезисно объясню, как себя жизненно необходимо вести во время приема, а ты постараешься следовать моим советам. Договорились?
—Подобного опыта у меня действительно нет, так что буду рада любым советам…— без колебаний ответила целительница.
—Тогда начну с одного из самых важных утверждений…— довольно мурлыкнула Бестия, привалилась к моему плечу и завладела правой рукой:— Единственный человек воВселенной, который имеет право тебе что-либо приказывать, это Баламут, а все остальные, включая моего сына, могут либо советовать, либо просить, либо умолять. Говоря иными словами, любое тело, надувающее щеки, должно быть послано в задницу, ибо напрочь потеряло берега, а мы, Елисеевы-Багряные, этого на дух не переносим…
—…и не прощаем!— весело добавила Шахова.
Даша сочла ее дополнение нужным, так что кивнула «верхней частью силуэта» и продолжила свой монолог:
—Тезис номер два. Не очень приятный, но требующий осмысления. Итак, на любых мероприятиях высшего света и хозяева, и гости занимаются исключительно Большой Политикой. Соответственно, любой подкат к тебе-любимой — это не результат чьего-то интереса к внешности или личности, а попытка использовать тебя, как средство, потенциально способное упростить выход на единственную серьезную фигуру в нашей компании — Ратибора. Поэтому…
—…любое тело, рассыпающееся в комплиментах, должно быть послано в задницу!— хохотнула Язва.
—Верно…— подтвердила Долгорукая и перешла к тезису номер три:— Далее, в любом конфликте с твоим участием Рат, я иЛариса будем на твоей стороне. Причем не после того, как разберемся, кто прав, а кто виноват, а с самого первого мгновения. Более того, воспользуемся всеми имеющимися возможностями для того, чтобы заставить твоего оппонента умыться кровью! Таким образом, не вздумай кого-либо или чего-либо бояться, а…
—…посылай их в задницу и сходу начинай воздавать сторицей, ибо как только мы подключимся к процессу, оторваться по полной программе уже не получится…— все в том же стиле закончила самая главная вредина нашей компании.
Тут Хельга не выдержала и рассмеялась:
—Кажется, я начинаю что-то понимать: что бы ни случилось во дворце, недоброжелатели посылаются в задницу, а мы с вами отрываемся по полной программе?
—Ага!— усмехнулась Бестия.— Но есть нюансы, которые ты обязана понимать. Поэтому теперь прими сердцем тезис номер четыре: наш мужчина всегда прав. Поэтому как бы ни коробила демонстрируемая им позиция, надо демонстрировать абсолютную уверенность в том, что альтернативы его мнению или действиям нет и быть не может!
—С этим понятно…— сказала Маша.— Каждая беседа Рата — это своего рода переговоры. Он отталкивается от информации, которой у меня может не быть, продавливает условия, о которых я могу даже не догадываться, и так далее. А любое сомнение в моих глазах — слабость, по которой кто-нибудь да ударит…
—Верно…— кивнула Даша, назвала ее умницей, но ласково сжала мои пальцы:— А поиск и использование чужих слабостей в своих интересах — любимая забава аристократии. Поэтому-то, приглашая тебя поваляться с нами в джакузи, я и настояла на необходимости задавить стеснение до того, как этой слабостью воспользуется какой-нибудь урод.
—Это я тоже поняла. И считаю твой совет правильным. Несмотря на то, что годы занятий целительством почти избавили меня от этой уязвимости.
—Что ж, тогда перехожу к пятому и последнему тезису, обобщающему все предыдущие. Итак, Ратибора, как иИмператора из известной поговорки, делает свита, то есть, мы, из-за чего любой отдельно взятый штрих нашего поведения, начиная с осанки и заканчивая взглядом, должен выглядеть идеально. Но идеальность — понятие относительное, значит, то, что кажется правильным мне, может не лечь на душу тебе и наоборот, а ошибаться или переигрывать мы не имеем права. Согласна?
—Да.
—Отлично. Тогда закрой глаза и попробуй представить вот что…
—Закрыла. Готова.
—Баламут — центр нашей Вселенной. Ты одна из его любимых женщин. А весь остальной мир — ничто, ибо ЕМУ он не интересен.
—Объяснение правильное, но слишком скучное!— притворно вздохнула Шахова.— Я бы подобрала аналогию повеселее.
—Так подбери!
—Маш, веди себя, как одна из любимых женщин мужчины, которому считает за счастье отдаваться Сама Императрица-Мать!
