Не проработай мы заранее четыре алгоритма возможного воздаяния разной «жесткости», матушка прибила быЛяна на месте еще тогда, когда услышала, что при ее похищении всех «лишних» засечников планировалось устранить. А так неимоверным усилием воли задавила бешенство, попросила свекровь вернуть китайцу ясность рассудка и отключить голос, дождалась завершения манипуляций, поймала взгляд «спасителя» и гневно зашипела:
—Помнится, я предупреждала, что создана и для любви, и для войны. Ты в это почему-то не поверил. Или решил, что можешь наплевать на мою всепоглощающую любовь к мужу, безнаказанно нарушить клятву Силой, убив моего сына и моих родичей чужими руками, навязать мне свою волю и дорваться до тела. Так вот, ты ошибся, поэтому весь оставшийся год жизни будешь жалеть о том дне, когда переоценил свои силы и возможности!
—Первый месяц-полтора будет еще терпимо…— уточнила «злобная бабка», включившись в объяснения.— Ты понемногу «влюбишься» в жену, но… с некоторыми нюансами: тебя перестанет возбуждать обычная близость, зато начнут сводить с ума грубость, боль и унижения. Причем настолько сильно, что ты начнешь их вымаливать. Чем дальше — тем унизительнее…
—А на близость с другими женщинами можешь даже не рассчитывать!— мстительно ощерилась мама:— Черноволосые будут вызывать безотчетное омерзение, рыжие — заикание, потливость и нервный тик, светловолосые — панический страх. а хоть чем-то похожие на меня — слезы. Причем снять эти реакции не сможет НИОДИН РАЗУМНИК!
—Ты измучаешь и целителей…— напомнила о себе Маришка.— Месяца с третьего включится изменение гормонального фона и к началу сентября превратит тебя в грудастую, истеричную, капризную и похотливую бабу.
—Но самое забавное начнется потом…— довольно хохотнула Язва, которая, собственно, и предложила это дополнение.— В тебе-любительнице боли вдруг пробудится неудержимая тяга к мужчинам. Сначала — абы к кому, а ближе к концу отведенного срока — к отцу. И весь последний месяц жизни ты будешь дуреть от все усиливающейся неразделенной любви и отчаяния, а затем, решившись, прокрадешься в его спальню и постараешься добиться того самого внимания. Сначала мольбами, слезами и нежностью, а затем и силой. Последствия представляешь?
Он представлял. И явно в разы лучше, чем мы. Но умолять о прощении был не в состоянии, поэтому вытаращил глаза и… заплакал.
Матушка презрительно фыркнула и озвучила последний, но далеко не самый гуманный пункт наказания:
—И еще: рассказать о причинах изменения в своем поведении ты, само собой, никому не сможешь, так как забудешь как об этой встрече, так и о своих чувствах ко мне. Зато о них не забуду я.Поэтому каждую ночь буду приходить в кошмарных снах и доводить до истерик…
…Спасителя с качественно переформатированными мозгами вернули к«временной возлюбленной» в начале седьмого утра, сняли целительский сон со сладкой парочки, убрали иллюзию, свернули «зеркало» и переглянулись. Мысль, действующую на нервы абсолютно всем, озвучила Даша:
—Честно заслуженное воздаяние свершилось, но от послевкусия все равно воротит. Следовательно, надо качественно развеяться!
—Утро понедельника…— вздохнула матушка. Чита — дыра, в которой нормально не оторвешься, а доВеликого Новгорода шесть часов лета. Плюс Авьен ни разу не землянка, значит, влетим под первой же камерой.
—В принципе, за время перелета я смогу подогнать под нее последнюю виртуальную личность…— заявила Лара.— Но она у меня «живет» вПскове, так что стыковка тоже займет какое-то время.
Тут в обмен мнениями вмешалась Степановна:
—Виртуальная личность ОДНА, «не землянок» ДВЕ, а у моей девочки стресс ничуть не слабее вашего. В общем, попробуете ее прокатить — грохну. Всех!
Я рассмеялся, покопался в коммуникаторе и предложил прекрасную альтернативу:
—Забывать оЮмми действительно не дело, так что оторвемся вРюенде — если верить программе пересчета времени, то там только-только начало вечереть.
—Боюсь, что и это не лучшая идея…— расстроенно вздохнула Авьен.— Сегодня — вечер первого выходного дня десятины, значит, отдыхают только аристократы. В соответствующих увеселительных заведениях. И если мою племяшку кто-нибудь узнает…
—…то резко проникнется к ней глубочайшим уважением!— мстительно ощерилась «злобная бабка», вывесила перед собой «зеркало» и, продавив его одной ногой, добавила в голос закаленной стали:— Мы отправляемся вРюенд кошмарить уродов, имевших наглость обидеть мою девочку! Я за ней. Буду ждать вас тут максимум через полчаса.
Возражать ей никому и в голову не пришло. Более того, вся наша толпа и дед, решивший составить нам компанию, нарисовались в операционной от силы минут через двадцать. И сходу нарвались на претензии ее хозяйки, все еще пребывавшей в своей самой злобной ипостаси:
—Ну, и что вы на себя нацепили? Мы выглядим не самым влиятельным родом Земли, а толпой убогих попрошаек!
Пришлось принимать на себя самый первый и самый жесткий удар:
—Бабуль, ты чего? В ангаре поместья ТаКальм мы загрузимся во флаер представительского класса и первым делом полетим одеваться по местной моде в самый крутой торговый центр столицы! Дальше объяснять?
—А ты знаешь, как порадовать женщин!— довольно хохотнула она.— Правда, тупишь с открытием «коридора», но это прегрешение я, так и быть, прощу!
На этот намек отреагировало все боевое крыло и привычно вывесило ряд «зеркал» до«буферного мира». Народ, пролетевший сквозь них, тоже не тормозил, так что секунд через сорок перед нами возникло начало второго «коридора», и мы последовали примеру старших. А когда затормозили под низким серым небом, готовым пролиться дождем, я раздал народу «клипсы» и«объяснил», как ими пользоваться:
—Фиксируем на ухе во-о-от таким образом и забываем о том, что они у вас есть: идентификация личности происходит автоматически, а оплачивать все наши хотелки буду я.
—Ну, надо же: наш сынок, наконец, вырос!— поймав взгляд батюшки и восторженно захлопав ресницами, протараторила мама.
—Ага!— согласился он.— Скоро начнет кормить с ложе-…
—Ох, кто-то у меня сейчас доболтается!— грозно рыкнула Маришка.— Чем глумиться над моим любимым внуком, проверили бы комнаты, смежные со спальней Вьенки!
Проверили. Всей толпой. Причем не только смежные. Потом перешли наШеллем, связались сРаймсом, дождались его прихода и потеряли порядка получаса на взаимные представления и обсуждение наших планов, еще один мини-сеанс омоложения, проведенный Степановной, и… психологическую реабилитацию несчастного главы рода, охреневшего от новой внешности Юмми. Зато потом прогулялись до лифтового холла, поднялись в летный ангар, оглядели оба «наших» флаера и пришли к выводу, что лететь надо на одном. Восьмиместном. Ибо — как выразилась «злобная бабка» — задохликов в роду нет, но у всех баб упругие задницы!
Задница Долгорукой, оккупировавшей мои колени, была именно такой, поэтому я роптать и не подумал. Наоборот, левой рукой приобнял за талию эту любимую женщину, правую «отдал» Хельге, усевшейся рядом, и повел плечами, чтобы Шахова, устроившаяся за мной, помассировала трапеции. Да, расслаблялся совсем недолго — до тех пор, пока Авьен подстраивала под себя пилотское сидение и вбивала в навигатор требуемый адрес — но«вступление» к отрыву на другой планете получилось великолепным.
