—Ну что, геммелы нашлись?
—Неа…— мрачно ответила она, сделала небольшую паузу и«расстроено» добавила:— Нашлись их обломки. Да, в полных комплектациях, но… на этих досках уже не полетаешь. И это убивает…
Глава 6
24февраля 2113г.
…Требование деда не дергать их сЮмми как минимум сутки выбило меня из колеи. Нет, я, конечно же, не стал доказывать, что Вторжение корхов и такие «оперативные паузы» в принципе несовместимы, но загрузился по полной программе. А после того, как эта парочка открыла «зеркало» и исчезла, хмуро оглядел женщин, шокированных не меньше меня, и развел руками:
—Что ж, придется развлекаться самостоятельно.
—До начала веселья наВольном Архипелаге еще восемь с половиной часов!— напомнила Язва, выведя на экран коммуникатора нужную программу и уточнив время вНебесном замке.
—Поставь таймер на семь!— распорядился я, покосился на«Темрис» и спросил, знает ли кто-нибудь, что с уровнем заряда его накопителей.
На этот вопрос ответила все та жеЛара — сообщила, что за время буйства наТой Стороне мы потратили семьдесят три процента имевшегося запаса Силы, а затем порадовала, заявив, что разобралась, как заряжать кристаллы. Кстати, не успев озвучить последнее утверждение, запрыгнула на броню бота, скользнула в люк оператора оружейных систем и продолжила говорить со своего места:
—Дуйте к морде. На всякий случай…
Мы, естественно, послушались, а через несколько мгновений увидели… не особо сложный процесс: за кормой чуда шеллемской техники возникло грузовое «зеркало», затем боевая машина плавно подалась назад, вдвинула в плоскость сопряжения треть корпуса, и застыла в таком положении.
—Вот и все!— радостно воскликнула Шахова, снова появившись в поле зрения.— На ближайшие двадцать четыре минуты мы свободны, как ветер!
—Успеем принять душ…— начала Бестия.
—…и нарезать бутерброды!— добавил я.
—Проглот!— хохотнула Хельга, перевела Дарине это слово и подхватила шеллемку под локоток:— Идешь с нами: ополоснешься в гостевой ванной и все такое…
—Раз ты попала в боевое крыло, значит, должна к нам притереться…— авторитетно заключила Долгорукая, открыла переход и… хмуро уставилась на заколебавшуюся шеллемку:— Слышь, подруга, ты не в ваших ВКС, поэтому забудь об уставах, прими, как данность, что все Елисеевы-Багряные — одна большая и дружная семьи, дай волю себе-настоящей и наслаждайся каждым мгновением такой «службы»!
Сообразив, что Даша начала «воспитывать» эту женщину в нужном нам ключе, я мысленно вздохнул, продавил плоскость сопряжения и, оказавшись в нашей гостиной, сорвался на бег. Этот порыв позволил выиграть порядка пяти минут. И слава богу, ибо на шестой-седьмой в душевую кабинку вломились Лариса сМашей и несколько усложнили водные процедуры. Впрочем, шалить не шалили, поэтому на кухню мы приперлись первыми, привычно разделили обязанности и быстренько нарубили четыре приличные горки всякой всячины. Потом встретили Бестию сВалаш, вернувшихся из гостевой ванной, поручили им затариться водой и свежевыжатыми соками, закидали стратегический запас съестного кто в перстень, кто в кольца и вернулись в бокс.
Пока забирались на свои места, накопители штурмового бота успели полностью зарядиться, так что Язва вернула «отсутствующую» часть машины наЗемлю, закрыла «зеркало» и спросила, куда я собираюсь переместиться. Я закончил подстраивать под себя командирский ложемент, открыл поисковик, влез в первый попавшийся новостной канал, наткнулся взглядом на заголовок, начинавшийся со словосочетания «пятьсот миллионов жертв», торопливо прочитал первый абзац статьи и отправил ссылку на все четыре ближайших комма, так как был не в состоянии говорить.
Даша выдала матерную тираду, от которой в любое другое время у меня бы завяли уши, Маша сДариной почти одинаково заскрипели зубами, аЛара холодно процедила:
—Поняла. Дай мне три минуты…
Я кивнул. Потом сообразил, что она меня не видит, разжал сведенные челюсти, выдохнул слово «Жду» и натянул тактический шлем. Опустив линзу, вывел на нее картинку с фронтальной камеры «Темриса». Затем вжал затылок в подголовник, почувствовал, что «зафиксирован», и попробовал разобраться в командирском терминале, чтобы хоть немного отвлечься. Меню открылось после касания пальцами правой руки управляющего сенсора подлокотника. Левая верхняя иконка «отправила» проводить предполетные тесты. Соседняя предложила протестировать оружейные системы. А открыть третью помешало «зеркало», появившееся перед мордой бота, и голос Шаховой:
—Дарин, переход! Если что, то пелена, отрицание ветра и отворот уже висят!
Шеллемка плавно приподняла «Темрис» еще сантиметров на двадцать, затем подала его вперед и, продавив плоскость сопряжения, кинула машину к ночному небу.
—Зависни метрах на сорока!— попросил я, до рези в глазах вглядываясь во тьму и торопливо перещелкивая режимы камеры в поисках нужного. А после того, как «прозрел», торопливо оглядел дома с темными окнами, улицу, забитую раздолбанными машинами, и сплошной ковер из человеческих тел на тротуарах, оценил плотность магофона Той Стороны и нервно сглотнул:— Лар, это Париж?
—Неа, его пригород. Называется Обервилье.
—А с какой стороны находится Червоточина?
—На половине пятого. Или на юге. В общем, на половине пути к девятому округу.
Валаш, разобравшаяся с принципом ориентирования по аналоговому циферблату часов, сразу же развернула «Темрис» в нужном направлении, дала самую малую тягу на движки и спросила, по какой схеме я планирую работать.
Я загнал куда подальше мысли о жертвах этого Вторжения, добавил себе ясности мышления просветлением, переключился в боевой режим и изо всех сил сжал подлокотники:
—По новой: находим Червоточину, перелетаем наТуСторону, сканируем ближайшие здания чувством леса и разносим к чертовой матери то, в котором обнаружатся накопители…
…Северная граница области сопряжения миров обнаружилась совсем неподалеку — прямо за пересечением авеню деФландр и улицы деКриме — и выглядела, как сине-фиолетовое облако высотой метров двести сорок-двести пятьдесят. Само собой, я понимал, что цвет и форму этому «облаку» придает выбранный режим отображения, и не собирался экспериментировать, поэтому сверился с трехмерной картой местности, открытой в поисковике, убедился в том, что небоскребов и достаточно высоких домов в этой части Парижа нет, и… послушался голоса проснувшейся паранойи. Поэтому попросил Дарину принять влево, снизиться до двадцати метров над каналом де л’Урк и влететь вЧервоточину на такой высоте.
Шеллемка, за время короткого перелета наглядевшаяся на трупы ни в чем не повинных людей и успевшая озвереть как бы не сильнее нас, землян, кинула штурмовой бот в левый вираж, затем «положила» на правый борт, вывела из пологого пикирования точно над серединой канала и на всякий случай скинула скорость километров до двадцати в час. В общем, в«облако» влетели, можно сказать, ползком и продолжили замедляться, так как нас все не перекидывало и не перекидывало в«смежный» мир. А метров за сорок до конца канала окружающая действительность вдруг «мигнула», «заменив» променад Жана Виго знакомой площадкой, сквозь которую «просвечивала» паутина защитных плетений, затем в броню машины «воткнулись» струи проливного дождя, и… ТаСторона, опрокинувшись на бок, исчезла где-то за кормой!
