…Демонстрировать все возможности «Бенча» никто не собирался, так что по целям на полигонах он отстрелялся одними лишь электромагнитными пушками. Но чудовищная скорость самых обычных болванок, кошмарные светозвуковые эффекты, сопровождавшие удар каждой «громовой плетью», и их умопомрачительная эффективность всколыхнули не только русскоязычный сегмент Сети, но и все остальные. И пусть активность жителей других государств планеты не шла ни в какое сравнение с активностью россиян, она все-таки была. Более того, основная масса иностранцев не тратила время на бессмысленное висение в социальных сетях и на новостных каналах, а сразу «стучалась» вИмперский, где либо униженно просила, либо нагло требовала помощи их странам. Причем, по возможности, первостепенной.
Впрочем, о кипении этих страстей мы узнавали из рассказов матушки, несмотря на серьезнейшую загрузку, как-то умудрявшейся держать руку на пульсе происходящего. А сами носились, высунув язык, сквозь «зеркала», да еще и с«рюкзаками» наперевес: перегоняли военную технику сШеллема на космодром «мира звезд», а таремы с какими-то расходниками — в свободные боксы Замка; тестировали артефакты непонятного назначения в мирах с очень высокими магофонами Хаоса, Тьмы, Смерти, ассистируя деду, и метались поРюенду от поместья ТаКальмов доИмператорского дворца; проверяли, как несет службу дежурный экипаж «Перуна», и нарезали на«Темрисе» по два-три оборота по низким орбитам над Той Стороной, «напоминая» тварям о себе. А в двадцать три сорок две по времени Забайкалья, очередной раз оказавшись наЗемле, среагировали на тревожное извещение, упавшее на коммуникаторы, переместились в рубку «Бенча» и прикипели взглядами к трем голограммам крупных городов, явно расположенных в разных частях планеты.
Мегаполис, демонстрируемый на левой стене, явно находился на темной стороне земного шара в холмистой местности и переливался разноцветными огнями ночной иллюминации. Правда, не весь — на его «северо-восточной» окраине чернела уродливая «клякса» кромешной тьмы, в центре которой, судя по всему, располагалась мини-Червоточина. Второй, изображение которого «висело» вдоль правой, «охватывал» океанский залив и то ли встречал рассвет, то ли прощался с уходящим днем. Вернее, собирался. Но дождался появления межмирового перехода практически в самом центре огромной дуги и впал в кому. Да и третий, жарившийся под ослепительным солнцем, вероятнее всего, где-нибудь вАфрике, тоже пребывал не в лучшем состоянии.
—Вы чуть не опоздали…— среагировав на наше появление, но даже не подумав отрываться от консоли управления артефактной оружейной секцией, буркнула Шахова.— Твари опять пытались наведаться в гости. По эпицентру перехода, появившегося вЧунцине, мы отработали менее, чем через полторы минуты после получения информации со спутника, висящего над ним. Потом ушли южнее и шарахнули поКиншасе, а через сорок четыре секунды ударим поСиэтлу.
—Неплохо!— заявил я и понял, что попал пальцем в небо, еще до того, как Язва помрачнела. А потом убедился, что моя догадка верна:
—Не сказала бы: если группы корхов, появившиеся из двух первых Червоточин, гарантированно разнесло в пыль вместе со всем перемещенным оборудованием, а запасных на этих объектах, вероятнее всего, нет, то к третьей не успели. Ни мы, ни истребители ВВС США. Вернее, местные отработали ракетами воздух-земля аж с шестнадцати штурмовиков, но без толку: корхи вывесили мощнейшую стационарную воздушную пелену, и использованные боеголовки ее не пробили. А мы, хоть и порвем ее, как бумагу, но слишком поздно: ветер в четыре с лишним метра в секунду уже несет облако БОВ на север!
Само собой, настроение сразу же ухнуло в пропасть, поэтому прилета «громовых стрел» я ждал со жгучим нетерпением. А в тот момент, когда центр картинки с нужного спутника вдруг исчез в клубах дыма вместе с группой тварей и всем их оборудованием, злорадно оскалился, потянулся к браслету-телепортатору и… сдержал первый порыв.
—Угу…— угрюмо поддакнула Бестия, сообразившая, по какой причине я мог остановиться, затем поймала недоумевающий взгляд Вальеды, успевшей вскочить с ложемента, и вздохнула:— В ближайший час нам будет не доТой Стороны: через двадцать восемь минут вЗамок прилетит спецборт, который надо будет встретить, а все остальные родичи пашут, как проклятые.
Просить перевести выражение, которого явно не было в имеющейся языковой базе, шеллемка и не подумала — свела брови к переносице, а через миг выдала очень неплохое предложение:
—Нельзя упускать иммере вейт… или, как у вас говорят, «золотой час»: в мир корхов только что переместило клубы дыма от разрывов, безумные объемы фрагментов конструкций, и у нас есть шанс найти новые объекты без использования амреша! Может, переместите наТуСторону хотя бы меня иДарину, чтобы к тому времени, как вы освободитесь, мы, если повезет, нашли хотя бы один? А проблему с возвращением решить не так уж и сложно — мы можем к определенному времени вернуться в заранее оговоренную точку и…
Тут в наш диалог влезла Хельга и озвучила мысль, которую поймал и я:
—Рат, я вам тут не нужна, поэтому отправляй нас троих!
—Отправляй!— подхватила Долгорукая и добавила:— А я останусь тут и поучусь работать с артефактной консолью. Чтобы, в случае чего, было кому подменять Язву…
…После исчезновения «Темриса» в«зеркале» я продолжил метания по мирам в гордом одиночестве. Да, успел протащить через «коридор» всего один «караван» и примчался в летный ангар весь в мыле, зато провел время не впустую, влетел в переходной рукав весьма довольным собой и без какого-либо внутреннего сопротивления ответил на счастливые улыбки близняшек, нарисовавшихся в его противоположном конце ничуть не менее довольной улыбкой. А потом заговорила Катя, по давней традиции собравшая волосы в два веселых хвостика с ярко-красными бантами, и мне пришлось включаться в шуточный обмен любезностями:
—Привет, Рат! Искренне рады те-… Нет, не«тебя», а«от тебя». Да, верно: искренне рады от тебя никуда не деться, вот!
—Готов взять на себя ответственность еще за двух баб?— вторя ей, ехидно спросила Женя.
—Нет, не готов: я ж однолюб…— состроив подходящее выражение лица, «сокрушенно» вздохнул я.
—Так люби дальше. Все ту же одну-единственную… категорию!— весело посоветовала первая сестричка, повисла у меня на шее, от души расцеловала и уступила место второй.
Этот этап взаимных «лобызаний» понравился значительно меньше, так как рывок Евгении в мои объятия оказался намного резче, чем хотелось бы, и я уткнулся носом в очень «щекотный» меховой воротник шубки, наброшенной на ее плечи. Пока тер пострадавшую часть лица, девушки перестали валять дурака, заявили, что страшно соскучились, и спросили, куда я подевал своих избранниц.
