– Только Ланздаун посчитал бы драгоценности необходимостью. Тебя послушать, так шелковые платья и сливовый пудинг тоже необходимость.
– Ну, разумеется. – Он пожал плечами, желая этим жестом показать, что некоторое время провел на континенте. – Может, поедем? Пока я тут стоял и спорил с тобой, меня уже замучила жажда. А мне еще нужно разобраться с Хамфордом и списком. Чем скорее мы разрешим эту загадку, тем лучше, особенно учитывая, что они впутали в это дело и тебя.
Верена взяла его за руку и улыбнулась.
– Я готова.
«Врата ада» были новым модным заведением полусвета – приличный игорный дом, которым владела леди Фарли, словоохотливая вдова со склонностью к дорогому шампанскому и чистой воды бриллиантам. Расположенный на маленькой стильной улочке, на окраине фешенебельной части Лондона, игорный дом внешне практически ничем не отличался от соседних зданий – трехэтажное модное строение из камня с большими, внушительными окнами. Но внутри посетителям открывалась совсем иная картина.
В передних комнатах стояло не больше двадцати игорных столов для Монако, фараона и виста. На зеленом сукне можно было выиграть или проиграть целое состояние. Чаще проиграть. Зато леди Фарли менее чем за два года сколотила солидный капитал.
Этим вечером, как и во все другие вечера, в комнатах тускло блестели богатые шелка, вспыхивали булавки в галстуках и брелоки на цепочках часов, сверкали десятки бокалов, наполненных лучшим шампанским, портвейном и бренди. Хороший вечер для желающего согрешить.
И как обычно, леди Фарли прохаживалась по комнатам, следя, чтобы напитки не заканчивались, музыка звучала не слишком громко, игра шла гладко. Войдя в главный салон, она сразу заметила среди собравшихся высокого темноволосого мужчину, одетого по последней моде, и не могла скрыть своего восхищения.
Она привлекла в свое скромное заведение не просто одного из Сент-Джонов, а самого Брэндона Сент-Джона, бесспорного законодателя лондонской моды.
Обычно он не показывался в подобных местах, потому что знал себе цену и не снисходил до того, чтобы общаться с низшими слоями светского общества. И, тем не менее вот он, сидит в ее салоне, играет в фараон.
Один из самых рогатых женихов высшего общества, человек, известный своим тонким вкусом... это превосходило ее самые смелые ожидания. Она подошла к слуге:
– Джекобс, видите джентльмена за столом, где играют в фараон?
– За тем столом два джентльмена...
– Красивого.
Слуга застыл.
– Красивого? Миледи, я не...
– Темноволосого. Того, что сидит слева?
– А-а. Да, миледи.
– Следи, чтобы его бокал не оставался пустым всю ночь.
– Да, миледи.
– Прекрасно! И если он чего-нибудь пожелает... чего угодно... проследи, чтобы он это получил.
– Все, что угодно, миледи?
– Все, что угодно.
– Да, миледи. – Джекобс поклонился, направился к столу, где сидел Сент-Джон, и остановился позади его кресла.
Фанни распирало от гордости.
Брэндон прекрасно видел разглядывавшую его хозяйку, но притворился, что ничего не замечает. Он находился здесь по одной и только по одной причине – выследить коварную, пусть даже и красивую, лисицу в ее логове.
В удивительно приятном логове, надо сказать. Он слышал о «Вратах ада», но никогда здесь не бывал. В отличие от Чейза, предпочитавшего подобного рода развлечения, Брэнд находил обычную игру скучной. Карты считать может любой дурак. Правда, в дни его юности братья отказывались с ним играть, поскольку не выиграли ни одной партии.
Он позволил слуге снова наполнить бокал. После разговора с Уичэмом Брэнд провел остаток утра, размышляя над фактами. Кто-то украл таинственный список у Хамфорда, после чего убил его. Каким-то образом в этом замешана леди Уэстфорт. Возможно, она что-нибудь знает об этом преступлении, и даже была его соучастницей.
Нет, это исключено. Она не корыстна, даже не воспользовалась его чеком. Брэндон невольно вспомнил ее улыбку и, поразмыслив, решил завоевать доверие леди Уэстфорт и узнать у нее все поподробнее, чтобы выручить Роджера. Брэнд притворится ее воздыхателем. Судя по слухам, ее постоянно окружает толпа поклонников, но никто еще не добился взаимности.
Он сделал глоток портвейна. Присоединиться к ее свите труда не составит. Женщины, подобные леди Уэстфорт, ожидают внимания. Жаждут его. И он воспользуется этим в своих интересах.
Он станет добиваться ее, всячески обхаживать, затащит в постель. Не пройдет и недели, как она выложит ему всю правду.
Брэндон улыбнулся. Как ни странно, но его взволновала эта перспектива. Разумеется, как только он с ней переспит, очарование уменьшится, но до тех пор... Он подумал о ее причастности к смерти Хамфорда. Знала ли она что-нибудь?
Бедняга Уичэм. Еще в школьные годы он попадал в разные истории. Но эта... Брэнд не переставал гадать, как Роджер ухитрился попасть в такой переплет. Но ужаснее всего, что тому не к кому было обратиться, и он вынужден был искать помощи у старого школьного приятеля. Брэндон не представлял себе существования без родных – братьев и сестры, – которые хоть и вмешивались в его жизнь, но никогда не оставили бы в беде.
Брэндон непроизвольно сжал бокал. Он сделает для Роджера все, что в его силах.
У входа возникло какое-то движение. В дверях появилась Верена в белом с серебром платье. На обыкновенной женщине такое изобилие блеска затмило бы красоту. Но Верене это платье удивительно шло. Она выглядела в этом наряде сущим ангелом.
Но ангелом она не была. Брэнд дорого заплатил за ее проделки. А Хамфорд лишился жизни.
Брэндон допил портвейн, собрал свои деньги и поднялся. Надо перехватить леди Уэстфорт, пока она в одиночестве.
Нынешний вечер обещает быть интересным. Очень интересным.
Глава 7
Лондон живет скандалами. Они питают, поддерживают, наполняют и оживляют его. Не то чтобы я обращала на них внимание. Я гораздо, гораздо выше этого.
Вдовствующая герцогиня Рот – сэру Ройсу Пемберли, симпатичному бездельнику, во время встречи в парке однажды очень сырым утром
Брэнд подождал, пока толпа, собравшаяся поздороваться с Вереной, немного рассеется, и встал так, чтобы она его заметила. И она заметила, слегка покраснела и одарила его своей потрясающей улыбкой. Брэнд поднял бокал, молча приветствуя ее.
На лице леди Уэстфорт отразилось удивление, но не смущение. Она даже кивнула ему. Брэнд полагал, что она станет его избегать, но не учел ее природной беззастенчивости. Вскоре она оставила свою маленькую группу и подошла к нему.
– Мистер Сент-Джон. Как приятно. – Она едва сдерживала смех.
Комната была выдержана в темно-коричневых и темно-красных тонах, контрастирующих с белым платьем Верены. Брэнд не смог удержаться от улыбки – наряд был выбран безупречно.
