– Нету ее.
Настроение Брэндона окончательно испортилось.
– Ты передал ей мою карточку?
– Конечно, передал! Сразу же, как они с мистером Ланздауном приехали домой.
Мистер Ланздаун. При одном лишь упоминании этого имени Брэндона трясло от злости.
– Насколько я понимаю, леди Уэстфорт уехала после мистера Ланздауна.
– О нет! Они уехали вместе. Понимаете, они заняты одним важным делом. Ужас, каким важным.
Брэндон нахмурился:
– О чем это ты? Что за ужасное дело? Что-то случилось или...
– Ой! – прикусил язык дворецкий. – Я, наверно, не должен был ничего говорить. – Он оглянулся на Питерса, который все еще топтался у него за спиной. – Видишь, что я наделал? Рассказал постороннему о личных делах леди Уэстфорт. Никогда так не поступай. Это не положено.
Гербертс повернулся к Брэндону.
– Я передам леди Уэстфорт, что вы приезжали. А сейчас вам лучше уйти. – Он посмотрел на небо и покачал головой. – Похоже, будет дождь, вам не кажется?
Брэндон невольно устремил взгляд в темнеющее небо.
– Сомневаюсь...
Бах! Дверь захлопнулась, и Брэндон остался стоять на крыльце.
Боже! Он же все-таки Сент-Джон. С ним так не обращаются.
Втянув сквозь зубы воздух, он пригладил волосы. Черт, он узнает, что за секреты скрывает Верена, потребует свой поцелуй и покажет ей, что с ним шутки плохи.
Верена скоро узнает, сколько стоит игра с мужчиной, обладающим дурным характером. Эта цена окажется гораздо выше, чем Верена готова заплатить.
Глава 11
В свой первый сезон я мечтала заполучить мужчину умного и изящного – подошел бы старший сын графа. В прошлый сезон я умерила свои притязания до второго или третьего сына виконта. Теперь я бы вполне удовольствовалась мужчиной, у которого кошелек толще талии.
Мисс Митфорд – своей матери, миссис Митфорд, во время составления-списка «возможных поклонников» для (увы) третьего сезона мисс Митфорд
Дождь обрушился с удвоенной силой. Он хлестал, колол, заливал и барабанил. И, несмотря на шляпу и поднятый воротник пальто, холодная вода насквозь пропитала толстое шерстяное пальто Брэндона, которое все сильнее давило на плечи.
Но Брэнд не обращал на это внимания. Каждый час он подъезжал к городскому особняку леди Уэстфорт, и час за часом Гербертс тащился к двери, чтобы сказать ему, что Верена еще не вернулась.
Но в одиннадцать часов картина немного изменилась. Часть дома оказалась освещена. Брэнд, прищурившись от дождя, долго смотрел на окна и, наконец, повернулся к лакею.
– Отвези экипаж домой.
Слуга моргнул, с полей его шляпы непрерывным потоком стекала вода.
– Домой, сэр?
– Домой.
С этими словами Брэндон поднялся на крыльцо и заколотил в дверь латунным кольцом. Спустя довольно продолжительное время она открылась.
На пороге стоял Гербертс, Питерса поблизости видно не было.
– Черт возьми, сударь! Вы слишком благородный господин, чтобы стоять под дождем. Чего вам теперь нужно?
– Чтобы ты открыл, наконец, дверь, – резко бросил Брэндон.
– И чего вы кипятитесь? Я подошел так скоро, как мог. Понимаете, моя комната внизу. Так что до двери надо пройтись.
Вода, стекающая с карниза, попала Брэндону за воротник. Брэндон сглотнул, пытаясь обуздать свой гнев.
– Я хочу поговорить с леди Уэстфорт. Немедленно. И не пытайся убедить меня, что ее нет.
Дворецкий почесал нос.
– Вообще-то уже поздно. Очень поздно. А вы к тому же мокрый, как камни мостовой. Ковры запачкаете.
Брэндон обтер мокрой рукой мокрое лицо.
– Мне нет никакого дела до твоих ковров.
– Если вы намочите ковры, сушить их придется мне. Понимаете?
– Она ведь дома?
Гербертс усмехнулся, блеснув золотым зубом:
– Ага. Но никого не принимает. Поздно и все такое.
Приподняв шляпу, Брэндон откинул назад волосы. Это было ошибкой, потому что за ворот ему немедленно полилась холодная вода. Он нахлобучил шляпу.
– Ну, хватит. Я больше не спрашиваю.
– Нет? – Гербертс взглянул через плечо. – И куда это Питерс запропастился?
– Отойди, Гербертс, не то я выбью тебе все зубы. – Дворецкий заколебался, и Брэнд протиснулся мимо него внутрь. – Мне нужно поговорить с леди Уэстфорт, пропади пропадом все ковры.
– Вы сами напросились. – Под гневным взглядом Брэндона он поднял руку. – Я не про себя! Про леди У. Она не любит плохие манеры. Просто ненавидит, я вам скажу.
Брэндон скинул пальто и передал пропитанную водой груду шерсти дворецкому, водрузив сверху насквозь промокшую шляпу.
– Скажи леди Уэстфорт, что я здесь.
Дворецкий положил шляпу и пальто на столик у стены, на мраморный пол с одежды сразу же потекла вода, собираясь у края красного ковра, устилавшего холл. Гербертс с отвращением покачал головой.
– Ну ладно. Я скажу ей. Как ваш титул?
– Ты знаешь мое имя и титул. Я – мистер Брэндон Сент-Джон.
– А ведете себя прям как граф какой. Врываетесь сюда, словно родились в благородном семействе.
Плечи, шея и большая часть спины Брэндона промокли насквозь. Сорочка под вечерним фраком прилипла к спине, пальцы ног в отсыревших сапогах окоченели.
– Или ты сейчас же передашь леди Уэстфорт, что я пришел, или я обыщу весь дом. – Наклонившись к старику, Брэнд сквозь зубы добавил: – Оставляя повсюду мокрые следы.
– У, какой вы сердитый. Видно, делать нечего, придется привести миледи. – И к Брэндону, как змея, потянулась рука дворецкого.
Брэнд достал из кармана монету и бросил Гербертсу. Тот долго смотрел на нее, потом вздохнул.
– Что ж, сюда, сударь. – Он довел его до гостиной, распахнул дверь и торжественно провозгласил: – Леди Уэстфорт, мне кажется, к вам посетитель...
– Гербертс, – донесся из комнаты раздраженный голос Верены, – я же предупредила тебя, чтобы ты никого не...
Брэндон вошел в гостиную.
Верена сидела у небольшого секретера с пером в руке. Увидев Брэндона, она с силой сунула перо в подставку и поднялась, ее лицо порозовело.
– Я, кажется, сказала: «Никаких посетителей».
– Я не оставил ему ни малейшего шанса. – Брэндон направился прямо к огню, который весело пылал за решеткой, и протянул к желанному теплу руки.
– Я не смог удержать его, хозяйка, – сказал, качая головой, Гербертс. – Он так и рвался повидать вас.
