В самом деле?
Именно сейчас, когда из-за глупых любовных писем жизнь Джеймса поставлена на карту... Верена опомнилась. Сколько времени? Ведь они с Джеймсом условились встретиться сегодня утром.
Он хотел объехать всех приглашенных на тот званый ужин. Брат был уверен, что один из них хранит ключ к разгадке исчезновения списка Хамфорда.
Верена взглянула на часы, стоявшие на каминной полке. Всего половина десятого, у нее в запасе еще полчаса. Вдруг она заметила, что Сент-Джон пристально смотрит на нее.
– Кого-то ждешь? – спросил он хриплым шепотом.
– Джеймса, – насколько смогла, беспечно ответила Верена. – Он может появиться с минуты на минуту.
Скрестив руки, Брэндон стоял, не в силах оторвать взгляда от Верены, сидевшей на кровати сряди смятых простыней.
– Брэндон, ты не можешь держать меня здесь. Это... варварство.
Губы Брэндона насмешливо изогнулись, щеки Верены вспыхнули. Она повыше натянула простыню.
Именно поэтому она не может впустить Брэндона в свою жизнь. Она позволила ему занять небольшой участок, а он уже планирует, как покорить все ее жизненное пространство. Она читала это в его глазах.
Верена снова встала на колени и завернулась в простыню, соорудив из нее подобие туники с узлом на плече.
Полагая, что она похожа на античную гречанку, Верена украдкой посмотрела на Брэндона, но на него, похоже, это не произвело никакого впечатления. Мерзавец!
– Я хочу встать.
Он покачал головой.
– Немедленно.
Он лишь ухмыльнулся. С нее довольно. Вскинув голову, она, крайне раздраженная, на коленях переместилась к краю кровати.
– Не дави на меня, Сент-Джон. Я не в настроении.
Он ухмыльнулся еще шире, и внезапно раздражение Верены вырвалось наружу. Она приложила два пальца к губам, а потом к своему заду.
Этот старый как мир жест взывал немедленный отклик. Не успела Верена отнять пальцы от ягодиц, как уже лежала на спине на кровати, придавленная телом Брэндона.
Пленница в собственной кровати, восхитительные губы Брэндона рядом с ее губами. Вопрос только один: действительно ли она хотела убежать?
Глава 16
Беда дворян в том, что у них нет возможности датьвыход своим самым примитивным чувствам. Тоска скапливается у них в печени и сидит там, отравляя жизнь и становясь причиной всевозможных кислых взглядов и дурного настроения.
Доусон, старший лакей герцога Девонширского, – Белвинсу, личному лакею его светлости, стоя вместе с ним в ряду других слуг в переднем холле в ожидании приезда его светлости
– Отпусти меня! – попыталась вырваться Верена.
Брэндон взял Верену за подбородок и повернул лицом к себе. Прикосновение его пальцев оказалось на удивление нежным, а в глазах у него читался вполне ясный вопрос.
Верена судорожно сглотнула. Пальцы Брэндона были такими теплыми. И ему нездоровилось, она видела это по лихорадочному блеску глаз. Он, казалось, почувствовал, что Верена смягчилась, потому что его губы изогнулись в слабом подобии улыбки.
Она могла противостоять чему угодно, только не его нежности. И это придало ей решимости освободиться.
– Брэндон, отпусти меня. Пожалуйста.
Он долго смотрел на Верену, как бы стараясь прочесть ее мысли. Потом, к её удивлению, перекатился на бок и, схватив брюки, в мгновение ока натянул их.
Верена приподнялась, опираясь на локти, ощущая смутное чувство разочарования. Но он был вынужден уступить ее настойчивости, ничего другого ему не оставалось. И все же он мог применить другие, более убедительные способы заставить ее сдаться. Но сдался сам, настолько быстро, что это привело Верену в уныние.
Она даже чувствовала себя немного оскорбленной.
– Уходишь. Прекрасно. Я хочу, чтобы ты ушел. По правде говоря, я хочу, чтобы ты...
Брэндон открыл дверь. На нем были только брюки, и это означало, что он не собирался покинуть этот дом, просто хотел его обыскать, хвастун. Но ведь она ему сказала, что они с Джеймсом уже обыскали...
Боже милосердный, Джеймс! И, словно подтверждая ее худшие опасения, раздался бой часов – Джеймс с минуты на минуту приедет. И увидит Брэндона, рыскающего по дому в одних брюках.
Верена знала, какой будет реакция Джеймса. Они подерутся – устроят кулачный бой или того хуже... дуэль. Джеймс был сыном своего отца и стрелял без промаха. И в фехтовании не знал себе равных. Верена принялась выбираться из кровати. Ей придется остановить Брэндона.
– Подожди! – Простыня упала с плеча и опутала колени. – Проклятые простыни. – Она пинком отбросила их и поспешила к двери. И тут же вспомнила, что так и не оделась. – Черт! – Верена бросилась к гардеробу, выхватила оттуда розовый пеньюар в оборочках, накинула и помчалась к двери.
Брэнд слышал отчаянный топот ее босых ног по деревянному полу, но не остановился. Видит Бог, он заставит ее брата ответить на вопросы, касающиеся этого несчастного списка.
Он шагал к лестнице и уже дошел до конца коридора, когда наступил на что-то острое.
Сморщившись от боли, он остановился и поднял маленький камешек, который, должно быть, попал сюда с улицы. И в этот момент раздался голос Верены, тихий и угрожающий:
– Если ты спустишься вниз в таком виде, я собственноручно разорву тебя на части.
Брэндон посмотрел на нее. Она больше не куталась в простыню, и он почувствовал облегчение. Искушение броситься на нее теперь, когда на ней был пеньюар, ослабло.
Она скрестила руки на груди и смотрела на него с отвращением.
– Ты не можешь ходить по дому полуодетым. – Она взглянула на свой пеньюар и поморщилась. – Я тоже.
– Мне нужны ответы.
– Ты их получишь. – Она вздохнула. – Этого проклятого списка здесь нет. Или же мы не смогли его найти.
– Что же делать?
– Мы с Джеймсом собираемся посетить всех, кто был на том вечере. Надеемся, что кто-нибудь из них прояснит ситуацию.
Что ж, разумно. Очень даже.
– Вот и прекрасно.
Она наклонила голову набок.
– А ты? Чем ты займешься?
– Нанесу визит в министерство внутренних дел.
Ее глаза округлились.
– По-твоему, это разумно? Боюсь, они...
Кто-то постучал в парадную дверь, грохот латунного кольца разнесся по холлу.
Верена бросилась к лестнице.
– О нет! – Схватив Брэндона за руку, она потащила его по коридору. – Это Джеймс. Быстрей!
Брэндон, ухмыляясь, сделал шаг по направлению к спальне Верены. Ведь она сама ведет его в свою комнату, в свою постель. Так что грех ему жаловаться.
