Сэр Роберт Долтри – герцогу Уэксфорду за игрой в вист в клубе «Будлз»
Джеймс, не моргая, смотрел на Брэндона.
– Прежде чем ответить, я хочу знать, чего вы ждете от нашего партнерства.
Брэндон разгладил манжету. Недоверие Ланздауна можно понять. Сложившаяся ситуация не вызывает желания верить в искренность человеческой натуры.
– Поскольку мы путешествуем в одном направлении, приятнее – и благоразумнее – преодолеть это расстояние вместе.
– Думаете, я поверю, будто вы пришли и делитесь своей информацией только потому, что считаете это более приятным?
– Ланздаун, я понимаю, почему вы не доверяете ни мне, ни кому-либо другому. Но я здесь не для того, чтобы доставить вам неприятности.
– Значит, вы хотите стать партнером? Делиться информацией, уликами?
– Почему нет? Наши позиции окрепнут, если мы объединимся.
– А когда мы найдем список?
– Когда начнем действовать сообща.
– Но мы преследуем разные цели.
Брэнд пожал плечами.
– Перейдем по мосту, когда дойдем до него. Но решение будем принимать вместе.
Джеймса никак не удавалось убедить.
Он хмыкнул, задумчиво разглядывая Брэндона, и спросил:
– Какие у вас причины доверять нам? А может, это мы с Вереной убили Хамфорда и украли список? А потом придумали любовные письма, шантажиста и все прочее, чтобы скрыть наши истинные намерения?
– Джеймс! – воскликнула Верена.
– Это разумный вопрос, – грубо парировал Джеймс. – Хамфорд был здесь незадолго до того, как его убили. Неприятно сознавать, но нас с тобой вполне могут заподозрить в этом преступлении.
Верена покраснела.
– Об этом больно думать.
– Только потому, что это правда, – отозвался Джеймс, глядя ей в глаза. Что-то проскользнуло между ними, едва уловимое, отчего Верена поджала губы.
Брэндон наблюдал за ними с растущим интересом. Возможно, это именно то, на что намекал Колбурн, говоря о тайнах Верены.
– Что означает быть Ланздауном?
Джеймс вскинул бровь и посмотрел на сестру.
– Рассказать ему? Или сама расскажешь?
Верена вздернула подбородок:
– Не думаю, что ему нужно это знать.
Еще как нужно. Просто необходимо. И, не дав Верене снова возразить, Джеймс сказал:
– Ты уже все равно разболтала наши самые сокровенные тайны. Так договаривай то, чего не успела.
Брэнд улыбнулся, когда Верена наградила брата пылающим злостью взглядом.
– И не надо так на меня смотреть, – сказал Джеймс. – Если ты достаточно доверяешь ему, чтобы сообщить о моих досадных промахах и последовавших за ними неприятностях, можно рассказать и обо всем остальном. – И, чуть помолчав, добавил: – Мне бы не хотелось, чтобы что-то выплыло наружу потом, поставив под удар наше сотрудничество.
Раскрасневшаяся Верена разглядывала свои туфли. Наконец, после молчания, показавшегося вечностью, сказала:
– Ладно. Но, по-моему, твой совет неудачен.
Брэнд ждал.
Верена немного повернула кресло, чтобы сидеть точно напротив Брэндона, хотя и избегала его взгляда.
– Это очень трудно, но я... лучше уж ты узнаешь это от нас. Моя семья... Ланздауны...
Красивые часы на камине тикали, отмечая уходящие секунды, Брэндон ждал.
Верена вздохнула и начала снова:
– Как ты знаешь, некоторые люди добывают средства к существованию своим умом. Ну, так вот, моего отца считают очень умным.
Джеймс сокрушенно покачал головой:
– Верена! Хочешь, я расскажу?
– А я что делаю? – с вызовом спросила она.
– Ты намекаешь. Давай выкладывай. Если не ты, это сделает министерство внутренних дел.
– Министерство... ты думаешь, там знают?
– Конечно, знают.
– Великолепно. – Сделав глубокий вдох, она, наконец, встретилась с Брэндоном взглядом. – Мой отец – французский граф.
Только и всего?
Брэндон нахмурился, потом сказал:
– У моего деда ирландский титул. Он разводил лошадей и был очень...
– Нет, нет, – сказала Верена, ломая пальцы. – Ты не понимаешь. Мой отец иногда французский граф.
Брэндон помолчал.
– Иногда?
– А иногда он – русский аристократ.
– Как-то раз он был итальянским князем, – с готовностью подсказал Джеймс. – Это была его коронная роль.
– Ему всегда шел красный цвет, – заметила Верена, не смея взглянуть на Брэндона.
Джеймс был прав – настало время раскрыть все карты. И лучше сейчас, чем потом, когда она окончательно потеряет голову. Разумеется, она знает, что теперь ее ждет. Недоумение, за которым последует недоверие. Комок подступил к горлу Верены.
Хрипловатый голос Брэндона прервал ее размышления.
– Понятно. Ваш отец... – Он потер лоб. – Боже мой.
– Наш отец – сегодня французский граф, завтра – русский аристократ, в зависимости от обстоятельств. И это у него очень хорошо получается, – заявил Джеймс.
Брэнд медленно кивнул. Вопросительно посмотрел на Джеймса, потом на Верену.
– А вы двое?
Верена нахмурилась:
– Что – мы двое?
– Вы тоже граф и графиня? Или русские князь и княгиня?
– Разумеется, нет! – горячо воскликнула Верена.
Джеймс хмыкнул:
– Верена слишком упряма, чтобы принимать участие в подобных возмутительных розыгрышах, а я никогда не мог достигнуть высот отца в этом деле. Довольствуюсь своим ремеслом.
– Ремеслом?
Джеймс мгновение колебался.
– Карты.
– А, – отозвался Брэндон. – Стало быть, это у вас семейное.
У Верены перехватило дыхание. Ей показалось, что Брэндон едва сдерживает улыбку. Но не может этого быть. Его гордость не потерпит отношений с такими мошенниками.
Но когда она украдкой взглянула на Брэндона, то увидела в его глазах смех и тепло.
– Вообще-то вы не слишком меня удивили. Я уже заметил ваши способности за карточным столом.
– И вас это не волнует?
– Нисколько.
Действительно, подумала Верена. Их не связывают серьезные отношения, и он может извлечь выгоду из ее сомнительных связей, поскольку его это никак не коснется. Верена вздохнула.
– Теперь вы знаете все.
– Все?
