«Как я здесь оказался?» — промелькнула самая пугающая мысль.
Андрей попытался вспомнить это, но преуспел не больше, чем с призывами на помощь. В голове была каша. Некие отдельные, разрозненные обрывки воспоминаний кружились в бесконечном водовороте и наотрез отказывались складываться в хоть какое-то подобие единой картины.
«Кажется… кажется, я умер»,— мысль была столь же ужасной, сколь и правдивой. Андрей ощутил, как по его щекам потекли слёзы, а изгруди вырвался протяжный стон.
На какое-то время комнату, словно бы, заволокло непроглядным туманом.
Но, если он умер, то почему продолжает думать, дышать, плакать? Почему, в конце концов, чувствует боль в теле? Это загробный мир? Андрей совсем не так его себе представлял. Слишком уж тут всё реально и… обычно.
Нет, это уж вряд ли. У него самое обычное тело из плоти и крови. Он лежит на самой обычной, неудобной и жёсткой кровати. Вдыхает самый обычный воздух. Но тогда это значит…
Нужно было немедленно подняться с кровати и подойти к окну. Вот только сделать это удалось далеко не спервого раза. Кроме того, Андрей старался не шуметь. Каждый звук, каждый скрип кровати или половиц казался ему оглушительным. Он искренне недоумевал, как это ещё дверь не открылась, и нанего не набросились загадочные обитатели этого дома.
До окна было не больше двух метров, однако этот путь Андрей смог преодолеть минут за пять, не меньше. Он едва удерживался на ногах, а когда увидел то, что было за окном, и вовсе едва не рухнул на пол.
Всё-таки был вечер, при том, не очень-то и поздний. На узкой улочке было довольно многолюдно. Мужчины и женщины, одетые в странные, старомодные наряды сновали туда и сюда. Здесь же порой проезжали самые настоящие повозки, запряжённые лошадьми. Всё здесь не точто намекало, а прямо-таки кричало о том, что вместо привычного двадцать первого века, Андрей угодил в век восемнадцатый или девятнадцатый.
В голове снова вспыхнули обрывки памяти. Андрей знал, что в литературе, фильмах и играх есть такое понятие, как «попаданчество». Он исам порой интересовался этой темой. Было очень интересно почитать о приключениях обычного человека, выросшего в современном мире, который вдруг оказался в совершенно непривычном для себя месте или времени.
Вот только одно дело наблюдать за проблемами других, выдуманных людей, и совершенно другое оказаться на ихместе самому…
—Я этого не хочу,— с трудом пробормотал он, и тут же вздрогнул, не узнав собственный голос. Только сейчас он заметил плохо различимое отражение на стекле. На него смотрел незнакомый ему, темноволосый юноша лет семнадцати.
Андрей невольно отпрянул от окна, не сумел удержать равновесие и, с глухим стуком, рухнул на пол. Вот теперь это был настоящий шум, который невозможно было не услышать. И верно, спустя всего минуту, дверь со скрипом открылась, и напороге появился мужчина лет пятидесяти. Коренастый, с наполовину седой, клочковатой бородой и вовсё той же старомодной одежде он выглядел бы комично, если быАндрей не был так сильно напуган.
—Ваше Сиятельство!— выдохнул мужчина, лишь только взглянув наАндрея. Кажется, он был напуган не меньше, а может быть, и больше.— Как же это? Вы поднялись? Неужто сами?
Град вопросов только ещё больше запутал Андрея. Он ничего не ответил, но тут же понял, что вот так и дальше лежать на полу тоже нельзя.
Мужчина поспешил к нему, чтобы помочь подняться на ноги, а после довёл до кровати.
—Вам нужно лежать, Ваше Сиятельство,— мягко сказал он.
Несмотря на всё безумие происходящего, Андрей не мог не отметить того, что взрослый мужчина, которые ему в отцы годится, обращается к нему на«вы», да ещё и несколько раз назвал его «Ваше Сиятельство». Всё страннее и страннее…
—Мы ужгрешным делом думали, что вы больше и неподниметесь…— признался мужчина, но тут же поспешил поправить сам себя:— Нет, я, конечно, верил в лучшее! Вы несомневайтесь!
Он выжидающе посмотрел наАндрея, и тот счёл нужным кивнуть. К счастью, этого оказалось достаточно.
—Вы давно в себя пришли? Вот доктор Пиров удивится, когда я ему расскажу о вас. Он ведь уже и приходить-то не хотел… Мол: «Всё равно ничего не могу сделать, мы только парня мучаем». А яему говорил, что не таков наш молодой князь, чтобы вот так просто сдаться и умереть!
«Князь» — это слово резануло слух Андрея. Что же это получается, он оказался в теле сына какого-то русского князя? Какой же сейчас год?
Андрей столь глубоко погрузился в свои собственные мысли, что совсем перестал слушать слова мужчины.
—Так звать её или нет, Ваше Сиятельство?
—Что?— Андрей моргнул, стараясь понять, о чём его спрашивают.
—Ну, Анечку. Звать?
—Кто это, Анечка?— Андрей слишком поздно понял, что совершил ошибку. Лишь, когда лицо мужчины побледнело и вытянулось, он осознал, что выдал себя с головой. Но может, ещё не поздно? В конце концов, откуда людям из прошлых веков знать о попаданцах? Можно прикинуться, что потерял памяти или вроде того…
—Ваше Сиятельство…— голос мужчины слегка дрожал, но был до предела серьёзным. Теперь он уже смотрел наАндрея совсем другими глазами.— Вы… вы неотсюда, я прав?
Андрей открыл было рот, чтобы соврать, но несмог. Что-то внутри него не позволило это сделать, и онпросто кивнул, доверившись судьбе.
Мужчина отступил на шаг от кровати, но дальше не двинулся. Крик он тоже поднимать не стал.
—Я знал, что это может случиться,— вздохнул он.— Меня предупреждали об этом…
«Кто предупреждал?!» — хотел крикнуть Андрей, но слова снова застряли у него в горле.
Мужчина немного помолчал, потом кивнул каким-то своим мыслям.
—Это ничего не меняет, Ваше Сиятельство. По крайней мере, лично для меня. Вы, как были, так и остаётесь для меня князем и господином. Я по-прежнему готов служить вам верой и правдой!
Глава 3
Мужчину, как выяснилось, звали Мефодий. Он помог Андрею осмотреть дом. Идти было тяжело, всё тело дрожало и болело. Однако слишком уж большим было искушение обследовать новый мир.
Дом был двухэтажный и построенный из камня; явно старый и неочень-то ухоженный. Андрею оставалось только гадать, как это у самого настоящего князя не хватает денег на то, чтобы сделать здесь достойный ремонт.
Они спустились на первый этаж и накухне обнаружили ту самую Анечку, которой оказалась немолодая уже, полноватая служанка, с простым, добродушным лицом. Она была искренне рада видеть «молодого господина» живым и почти здоровым, и тут же начала суетиться, чтобы как можно скорее приготовить ужин.
Андрей заставил себя улыбнуться ей, однако ему было очень тяжело. При том, как физически, так и морально. Память всё ещё не вернулась к нему полностью, хотя теперь он уже вспомнил гораздо больше. Думать о том, что сейчас чувствуют его родители, оставшиеся наЗемле, было почти физически больно.
