—Уходим,— тихо сказал я, не сводя глаз с женщины.— Видит великая богиня, лучше тебе держаться подальше.
Последнее я сказал на языке дами, отчего воздух вокруг отозвался знакомым гудением. Это придало немного мужества. Мы же с Зои быстро шли к разлому, который недовольно отозвался на силу голоса и слегка задрожал. Первым туда влетел сундук с золотом, затем уже мы. Короткое чувство падения в пустоту, сопровождаемое яркими вспышками, и нас встречает прохладный мраморный зал. Гулкое эхо от гудения разлома, стоны Светланы, которую успокаивает Сергей, и тихая ругань Вячеслава Ивановича. С лёгким порывом ветра разлом позади нас схлопнулся, и неприятные чувства сразу исчезли.
Я использовал немного силы, потянув на себя сундук, над которым уже склонился знакомый длинноухий старейшина, пытающийся понять, как он открывается. Он смешно попытался схватить сундук за ручку, но не успел. Звякнув и заскрежетав металлическими полосами по мраморному полу, сундучок проскользил ко мне и поднялся в воздух.
—Кто мне скажет, что он хочет?— спросил я, ленивым взглядом окатив длинноухого, выдавшего недовольную тираду на их языке. Он имел наглость использовать силу, пытаясь отнять сундук, но безрезультатно. Слабоват он для этого.
—Там что, золото?— спросил Сергей, помогающий подняться Светлане.
—Золото,— не сводя взгляда с длинноухого, ответил я.— Моё личное золото. У него что, сканер есть, как он узнал?
—Золото надо сдать,— сказал Сергей.— Такие правила. Твою долю тебе потом вернут.
—Рожа у него лопнет, моё золото забрать.
Длинноухий ещё что-то сказал, и пространство портального зала начало наполняться силой. Он мог пыжиться сколько угодно, так как символ на моей спине защищал от подобного. Насчёт Зои не скажу, но Присцилла умела ставить неплохой барьер. Затем длинноухий ткнул в меня пальцем и перевёл его вниз налево. Опустив голову, я столкнулся взглядом с Айн Ханной, сидевшей на полу и обхватившей мою ногу. Попытка высвободиться ни к чему не привела. При этом на незваную гостью все смотрели с большим удивлением.
—Старейшина Ольгарт говорит, что нельзя забирать аборигенов из тёмных и серых миров,— перевёл его слова Сергей.
—Сам он абориген,— машинально отозвался я.— Она сама прилипла, я не виноват. Ногу отпусти.
Айн Ханна, напротив, стиснула ногу так, что едва не сломала. Прижалась щекой к штанине.
—Ты очень наглый, для человека,— тихо сказала она, говоря на родном языке.— И ты мне должен.
—Я наглый?!— едва не взорвался я.— И кто кому должен, нужно посмотреть. Какого демона ты тут вообще делаешь?
В это время в здание уже вбегала охрана из числа людей с Земли. В этот раз это были китайские специалисты. Они додумались использовать какую-то сдерживающую силу, пытаясь накрыть сразу всю площадку, но подействовало только на четвёртую команду, ещё не отошедшую от перемещения.
—Так, пока я действительно не взорвался,— я набрал полную грудь воздуха и выдохнул через нос, как делали все высокородные дами.— Сергей, скажи этому… старейшине, что золото я ему не отдам. А будет продолжать тянуть сундук на себя — я его отпущу, и по инерции он этим ящиком по роже получит.
Подцепив шнурок на шее, я продемонстрировал длинноухому знак, который мне передала Иринэ. С золотом действительно не хотелось расставаться. Надеюсь, на старейшин этот знак повлияет так же, как и на людей. Длинноухий, кстати, разразился очередной тирадой, но, увидев знак, замер на полуслове. Добавив что-то, он махнул рукой, бросил странный взгляд на сундук с золотом, резко повернулся и направился к выходу. Давящая сила в просторном зале моментально рассеялась. Китайские специалисты проводили старейшину удивлёнными взглядами, затем посмотрели на нас и, сложив руки в почтительном жесте, поспешили следом за ним.
—Что он сказал?— спросил я в наступившей тишине.
—Я не понял,— озадаченно ответил он.— Не знаю этого слова.
Мы снова посмотрели на Айн Ханну, всё так же держащую меня под коленку. Она слегка наклонила голову, с любопытством глядя вслед старейшине.
Глава 4
Первым немую сцену в здании разломов нарушил командир четвёртой группы. Семён Ильич помог молчаливой девушке из команды — взял её под руку и повёл к выходу. Следом направился Вячеслав Иванович, бросив лишь короткий взгляд на Ханну.
—Вам теперь в карантин надо,— сказал Сергей.— Наверное.
Улыбнувшись нам, он поспешил догнать Светлану, неуверенно идущую к выходу. Подхватил её под локоть и что-то шепнул на ухо.
—И почему ты морщишься?— спросил я у Айн Ханны.— Они хорошие люди.
—Рука болит,— отозвалась она, легко вставая. Прижала левую руку к телу и ласково погладила правой, как бы уговаривая, чтобы не болела сильно.
После бессонной ночи, пробежки и путешествия через разлом, толковых мыслей в моей голове не было. От идеи сдать эту нахалку светлоликим я сразу отказался. Если необычное сопротивление магии у Ханны — это дар, то такого щедрого подарка длинноухим я делать не собираюсь.
—Пойдём, полечим твою руку,— в итоге сказал я и зашагал к выходу, подумав, что решу эту проблему, когда хорошенько высплюсь.
Разница во времени между мирами была заметна невооружённым взглядом, так как из разлома мы вышли поздним утром или даже ранним днём. Солнце давно поднялось над горизонтом и уверенно двигалось к зениту. Отличная летняя погода, не жаркая, но приятная. После серого мира, в этом — небо кажется необычно голубым и ярким, как и солнце, трава и буквально всё, что попадалось на глаза. Голову даю на отсечение, что одежда, в которой мы были в том мире всего пару дней, потеряла насыщенность цветов и стала блёклой и серой.
Мы быстро прошли через двор, заполненный людьми. Наверное, многие, почувствовав появление разлома, поспешили сюда, чтобы встретить вернувшуюся команду. Были тут и люди из России, из Китая и Японии, а также представители европейских стран. Нас провожали удивлёнными взглядами, перешёптывались, разве что пальцами не показывали. Айн Ханна и Зои на это особого внимания не обращали, а мне было неуютно. А ещё люди с любопытством смотрели на небольшой сундучок, плывущий за мной по воздуху словно воздушный шарик.
—Ты хотя бы понимаешь, в какой мир угодила?— спросил я, когда мы заходили в крыло дворца, где располагалось карантинное отделение.
—Всё равно,— она флегматично пожала плечами.— Лучше скажи, кто тебя учил нашему языку? Очень хорошо говоришь, как будто родился на Родрике.
—Дар у меня особый, могу говорить, читать и писать на любом тёмном языке.
—Да?— судя по тону, она не поверила.— Как скажешь.
Мы вошли в нужное помещение со знакомой табличкой карантинного отделения. Внутри, кроме доктора, никого не было. С утра пораньше он пил что-то похожее на кофе и читал громоздкую книгу.
—Доброе утро,— поздоровался я.
